– Что же, надеюсь, вам понравилось, леди Ариэль, у меня, боюсь, есть ещё дела, дать ли вам ещё отдышаться и проводить домой?

– Д... Да... Давно я не чувствовала себя центром мужской страсти, а так и вовсе ни разу. Мог бы ты помочь мне с одним маленьким вопросом?

– М?

– Я не хочу показаться для тебя меркантильной, но мог бы ты поделиться своей кровью...

– Что?...

– Кхм... Я слышала, что самый прямой путь получения дара магии или его увеличения это иметь контакт с тем, у кого имеется магия в крови. Можно сексуальный, можно испробовать его крови, лишь чуть-чуть или испробовать его плоть. Для максимальной эффективности получения же стоит скомбинировать два из трёх путей.

– Я... – лицо Люпина на мгновение обнажило его истинные эмоции, но на следующее мгновение презрение было скрыто под маской безразличия, он как-то не думал, что его могут так нагло переиграть. – Сегодня, к сожалению, я не смогу дать тебе крови достаточно, так как в одном деликатном деле мне сегодня нужны все силы и нехватка крови станет большой помехой.

– Не подумай, я не для этого сблизилась с тобой, но это большая моя боль, и я была бы крайне тебе благодарна твоей помощи.

– Можешь прийти завтра вечером или ночью.

Чмокнув милые губки, Люпин пошёл одеваться на выход и похода до храма.

Вечернее небо над эльфийской деревней затянули тёмные тучи, скрыв сияние луны и погрузив всё вокруг в почти полную темноту. Люпин шагал по узким тропинкам, ведущим от центра деревни к храму в низине, ощущая, как колкий и холодный ветер пронизывает его до костей, заставляя плотнее закутываться в плащ.

Вдоль троп, освещённых лишь редкими магическими светлячками, ветер играл с листвой, создавая зловещие шорохи, напоминающие шепот невидимых духов леса. Звуки деревни постепенно затихали, уступая место завыванию ветра и редким вскрикам ночных птиц, добавляя пару капель нервозности на эфемерные нервы Люпина.

Когда инкуб достиг храма, перед ним предстало величественное древо, едва видимое в мраке неприветливого вечера, возвышающееся над белокаменными руинами. Ветви дерева, переплетённые с древними каменными арками, казались тенями, оживающими в ночи, усиливая ощущение, что он вступает в мир, где природа и магия сливаются в едином танце теней.

Войдя в храм через главный зал, Люпин ощутил, как его окутывает покой и величие этого места, контрастируя с бушующей снаружи непогодой. Стены и пол, украшенные живыми узорами из лоз и остатками древнего каменного пола, отражали мягкий свет от люминесцентных лоз, создавая иллюзию тепла и уюта, несмотря на холодный ветер, завывающий за пределами храма.

Спускаясь по лестнице, ведущей в подземные помещения, инкуб почувствовал, как воздух становится более тёплым и в то же время насыщенным чистой магической энергией. Вскоре он достиг Комнаты отдыха, где мягкие шкуры из меха и удобные кресла, сделанные из переплетённых корней, приглашали к отдыху, защищая от холода и мрака внешнего мира.

– Здравствуйте, леди Алинаэль, – поклонился Люпин.

– Приветствую тебя, Гэлион, заходи.

Переступив порог, Люпин почувствовал, как проход быстро зарастает толстыми корнями без просветов.

– Что же, рассказывай, что тебя гложет. – Очки-половинки с какой-то магической формулой спустились с носика эльфийки на столик, а сама она взяла перо, источающее чернила, и блокнот, обтянутый кожей.

– Ам... С чего бы начать...

– Давай начнём с твоей проблемы, – мягким голосом в такой атмосфере можно было раскрыть любую душу.

– Мне кажется, я влюбился в свою тётю, тётю Миратиэль.

– *Стук* – Перо выпало из руки Алинаэль от неожиданности. – Прости, продолжай, я подниму.

– Я... Я влюбился в тётушку и сдерживаю себя сверх всякой меры, чтобы не приступить запреты. В камере, в той чёртовой камере, она была лучшем моего света, одним из сородичей, что придавали силы... Силы не вскрыть себе горло, не прыгнуть в самоубийственную атаку на клинки стражи. А потом один за одним они... Они пропадали. Боги, я слышу в кошмарах, как орали братья на одной ноте, когда изуверский демон сдирал с них кожу, я помню, как их тела превращались в уродливую оболочку, сшитую из сизых кишок и оголённых мышц. Я помню, как горячие слёзы бежали в бессилии им помочь, я помню, как молил всё сильнее и сильнее, когда пропадал один из узников чёртовых клеток. Моя тётушка, она единственная, кто осталась, кто смогла успокоить меня. Всё бы хорошо, мы освободились, я смог выжить, выхватить Миратиэль из лап стражи, прикончив их удачным ударом из тени, но...

– Но помимо желания защитить и оберегать у тебя появилось и плотское желание...

«Гэлион» кивнул.

– Не бойся, я не выдам никому твоих чувств и желаний. Расскажи, что ты чувствуешь по отношению к Миратиэль.

– Я... Каждый раз, когда я смотрю на неё, моё сердце бьётся чаще и чаще, а... – «Гэлион» сглотнул, инкуб играл как в последний раз. – Там, в плену, я видел, как дроу мужчина зажал в тёмном уголке женщину дроу, в тот момент я первый раз почувствовал взрослые чувства... А после я понял, что каждый раз, когда меня обнимает Миратиэль... Эти чувства появляются также... После, уже под конец заточения, я понял, что эта навязчивая картина, как я зажимаю Миратиэль также, как тот воин дроу, придавливаю её к полу и занимаюсь с ней любовью, стала возникать каждый раз, когда я на неё смотрю.

– *Глубокий вдох, глубокий выдох.* – Алинаэль за долгие 210 лет служения сталкивалась с такой ситуацией впервые и сейчас усиленно думала, массируя голову. – Это... Сложная ситуация... Продолжай.

– Всё это лишь усилилось после побега, каждый раз, когда я вижу её, ммм... сзади начинается акт борьбы самого с собой. Каждый раз, когда я смотрю на её лицо, её губы, глаза и ушки манят всё сильнее и сильнее. Я думаю, если так продолжится, я даже не буду спрашивать Миратиэль о её желании и просто возьму её силой, я почти сделал это, когда мы оставались на привале перед самым выходом. – Артистичный инкуб взялся за голову трясущимися руками, напустил румянца и подпустил крупные гроздья слёз для полноценности картины, а в конце так и вовсе говорил через сопли и хрип. – Я ужасен, я монстр.

– Тише, тише, всё хорошо.

Алинаэль подскачила к нему, заключив его в нежные объятия, он не преминул воспользоваться шансом. Встав в объятиях поравнявшись с высокой эльфийкой, он уткнулся в груди, плача и всхлипывая, а потом дал волю похоти и что-то ткнулось сквозь ткань в живот Алинаэль.

– Что?! – Эльфийка искренне удивилась.

– А?! – Инкуб напустил в голос такого же удивления, его заплаканные фиалковые глаза, разгорячённое лицо и вся особа выражали замешательство, а явственно видная плащ-палатка в штанах целилась прямо на Алинаэль. – Боги! Прост...

– Нет. Стой, не извиняйся. – Выбившее из колеи явление не давало и в такой ситуации преступить взятый на себя жрицей долг. – Всё... Всё в порядке. Можешь рассказать, что сейчас чувствуешь. Если нужно, могу тебя ещё раз обнять.

– Я... Х-хорошо... – Подойдя к ней, инкуб, ликующий внутри, но растерянный вовне, уже полно заключил в объятия жрицу, не нежно, а страстно прижимаясь плотнее и давая ей почувствовать его желание физически. – Я х-хотел бы вас. Если честно, сейчас мне так сильно похоть ударила в голову, что мне буквально больно сдерживать.

Алинаэль мягко разорвала объятия и таким же мягким голосом сказала:

– В-всё хорошо... Э-это уже лучше, чем с родственницей, но уже не совсем приемлемо для меня, так как долг предписывает отказ от плотских и романтических отношений. Я пока выйду на минут 20, а ты пока справься с похотью.