Магдалена промолчала.

Габриель с ужасом ждал ее ответа.

— Пока что он мне не надоел, — наконец промолвила она, — когда надоест, я тебе сообщу.

— Возможны и другие варианты, — граф помолчал, — я уверен, ты будешь разумна… А я подумаю, насколько он ценен. Я должен изучить его.

Значит, его страшная смерть откладывается. Он будет жить, пока не надоест красавице дочери, а когда она наиграется в него, попадет в руки ее отца для «изучения». И милосердия не жди… Самые страшные пытки ждут его, как только Магдалена о нем забудет… Габриель отступил еще на шаг, и юркнул в двери, оказавшись на лестнице. Послышались шаги. Это граф выходил из комнаты. Туфли его звонко стучали по белым плитам. Наверняка на белых плитах хорошо смотрится алая кровь… Габриель бросился бежать, за секунду слетел на первый этаж и завернул в свой коридор. Он бежал так, будто граф прямо сейчас поволочет его в темницу, где будет пытать раскаленным железом. Ему слышались тяжелые шаги за спиной.

Упав в кровать в своей комнате, он с головой накрылся одеялом. Ребра болели от быстрого бега и частого дыхания. Он попытался умерить дыхание, снял одеяло с головы. В этот момент шаги послышались уже в коридоре.

Алхимик и правда шел в его комнату. Габриель замер, делая вид, что спит.

Дверь скрипнула. Тут же он почувствовал, как мягкие лапки прошлись по его напряженному телу. Минерва легла рядом, замурчав, будто говоря, что не стоит бояться. Колыхнулся воздух. Шаги приблизились к кровати и остановились. Габриель слышал дыхание графа. Замерев, он приготовился к смерти, пытаясь вспомнить молитву… Отче наш, иже еси на небеси… Дальше он не помнил, и мысленно призывал Господа, чтобы спас его от страшной участи.

Минерва поднялась, снова прошлась по нему. Видимо, она показывала графу, что гость его крепко спит. Граф сделал несколько шагов по комнате, потом снова скрипнула дверь и шаги стали удаляться.

Габриель сел, скинув одеяло. Минерва смотрела на него яркими зелеными глазами, в которых была укоризна, будто она знала, что он поднимался наверх. Будто говорила ему, не стоит ходить туда, куда его не звали…

Габриель потянулся за стаканом с водой. Рука его тряслась и он пролил часть воды на постель. Граф ничего не сделал ему. Но он не имеет права расслабляться. Ему нужно найти выход. Сбежать из этого замка. Сбежать, прихватив с собой Магдалену, потому что он не видит своей жизни без нее!

Магдалена стояла у окна в свете луны. Волосы ее тоже сияли лунным светом, и она казалась неземным созданием, будто созданная из тонкого эфира. Ее платье, белое, расшитое серебряной нитью, тоже было продолжением лунного света.

Габриель лежал, не шевелясь, решив, что она ему снится. Но она обернулась, и он увидел ее глаза, темные, как ночь, в глубине которых сияли звезды.

— Вы не спите, виконт, — проговорила она.

Платье ее зашелестело, как будто она ступала по осенним листьям. Драгоценные камни в прическе вспыхнули огнями в лунном свете.

Габриэль сел в постели, как завороженный смотря на нее.

Она тоже села на край его кровати. Тут же на колени ее вскочила Минерва, казавшаяся на белом платье черным сгустком тьмы. Длинные пальцы запутались в черной шерсти и Габриэль не мог оторвать глаз от ее рук.

— Мой отец приглашает вас стать его гостем, — сказала Магдалена.

На лбу его выступил холодный пот. Он хорошо помнил ее отца, и единственное, чего желал больше всего — это держаться от него как можно дальше. Но выбора не было. Магдалена водила рукой по шерсти кошки, и этот жест завораживал больше, чем ее глаза.

— Я… Я благодарен вашему отцу. Я… Я несомненно принимаю его приглашение. Я так же благодарен вам за спасение.

Она улыбнулась. От ее улыбки Габриель весь вспыхнул, и готов был следовать за ней на край земли, только бы она продолжала так смотреть на него.

— Не берите в голову, — проговорила она, — это мой долг.

Минерва прыгнула на пол, а ее хозяйка подвинулась к Габриелю ближе. Он, как завороженный, смотрел на нее, на ее прекрасное лицо, на прекрасные губы, чуть пухлые, мягкие, похожие на лепестки роз. Магдалена взяла со столика бокал с вином и сделала глоток, передав бокал Габриелю.

— Это свяжет нас браком на земле, — прошептала она, когда он отхлебнул вина, закашлялся, и пролил его на белые простыни, как капли крови.

Бокал полетел в темноту, когда Магдалена взяла в ладони его лицо, и дыхание ее обожгло его, как огнем. Он задрожал не столько от страсти, сколько от неведомого ему чувства единения с чем-то более могущественным, чем может представить себе человек. Магдалена коснулась губами его губ, обдавая жаром. Белые волосы ее рассыпались по бархату ее платья. Габриель упал на подушки, увлекая ее за собой, и провалился в безумный водоворот страсти, такой, какого он еще не видел в своей жизни, хоть и успел познать многое. Страсть сводила его с ума, заставляя делать безумные вещи, и Магдалена следовала за ним, обнаженная, горячая и будто сияющая в полной тьме.

А потом она исчезла, будто ее и не было. Утро застало Габриеля в залитой вином постели, совершенно разбитого, уставшего так, будто он пробежал несколько лье. Золотистые солнечные лучи бродили по комнате, освещая потухший камин и черную кошку на окне. Он перевернулся на спину, с трудом разлепляя веки, не понимая, сон это был или явь, и возможно ли то, что происходило между ним и Магдалной в этой кровати? Те, кто влюблялся в Магдалену либо сходили с ума, либо умирали, вспомнил он. Резко сев, Габриель уставился в пустоту. Он не позволит ей ускользнуть. Магдалена будет его. Навсегда. Иначе нет смысла жить.

Минерва вылизывала лапки, будто ничего не произошло. Он встал, ища одежду. Он обязан найти Магдалену и сделать ей предложение! Как можно скорее! Увезти ее из этого места! Сделать своей, навсегда! Расколдовать, превратить в обычную женщину, а не ту, что является в тумане среди волков. И никогда, никогда не отпускать!

Тут дверь скрипнула, и на пороге появилась пожилая служанка. Габриель замер, радуясь, что успел надеть штаны и рубаху, а не предстал перед незнакомой женщиной в чем мать родила. Он смотрел на нее, вдруг осознав, что впервые видит в замке человека, кроме Магдалены и ее отца.

— Мессир, вас просят пожаловать наверх, в ваши новые покои, — сказала она, вешая на спинку стула новую одежду.

Габриель поблагодарил ее, быстро надев то, что было принесено. Алый плащ красиво лег складками и он был удовлетворен своим видом. Магдалена полюбила его больным, теперь же он должен предстать перед ней в лучшем виде.

Галереи замка были наполнены солнечными лучами. Габриель пошел за служанкой, озираясь по сторонам. Следом семенила черная Минерва, которая, видимо, не желала оставлять его. Слуги, встречавшиеся на пути, кланялись ему, слышались голоса и даже смех, кто-то пел, делая свою работу. Замок казался достаточно обычным, и весь флер ужаса, окружавший его, показался Габриелю бредом больного. Хорошо же его ударило по голове камнем, что Магдалена казалась вышедшей из тумана в стае волков. Видимо волчий вой, туман и боль сыграли с его воображением злую шутку. Магдалена просто нашла его на перевале после обвала, и спасла, а остальное ему чудилось из-за удара, прееохлаждения, боли и страха.

Граф де Мон-Меркури ждал его в большой комнате с камином.

Если прошлой ночью он казался Габриелю кем-то ужасным, то после пробуждения в утренних лучах, в обычной богатой обстановке замка, граф выглядел тоже как обычный человек, а не колдун с картинки. Да, у него были длинные темные волосы, зачесанные назад, орлиный нос, близко посаженные глаза, квадратный подбородок и тонкие губы, но ничего пугающего не было в его квадратной фигуре.

— Добро пожаловать в замок Мон-Меркури, — граф поднялся с кресла и поклонился Габриелю, — виконт де Сен-Кор, прошу быть нашем гостем в ближайшие дни.

Габриель принял приглашение, вежливо поблагодарив. Избавившись от наваждения, он мог вести с графом светскую беседу, выпить с ним вина, и даже чему-то смеяться, перессказывая сплетни из Дижона.