А служила ли Минерва Магдалене? Или… Он в ужасе закрыл глаза. Или она просто шпионила, сопровождала ее, была её тайной, но даже сама Магдалена вряд ли знала, откуда Минерва взялась. А Габриель догадался. Её так же подсунули ей самой. И так же управляли её мыслями. Когда Магдалена искала ответ на какой-то вопрос, кошка падала, оборачиваясь книгой, и раскрывала нужную страницу. Люцифер не терял из виду свою невесту. Минерва наверняка шаталась к нему ночами. И появлялась у Магдалены всегда во время, когда нужна. Вот почему Минерва так рьяно защищала Магдалену от Хозяина Дикой Охоты! Она разбудила Габриеля, чтобы он её спас! И выдала свою сущность, когда сил его оказалось недостаточно.

Ребёнок Магдалены должен был родиться! Все ждали этого момента. И Минерва должна была защитить и Магдалену, и ребенка.

Но миссия её выполнена. Осталось не подпустить Габриеля к замку, где ждут его дочь. Минерва отступила, щетиня шерсть на загривке, но агрессии больше никак не выражала.

Гоняться за кошкой дело наблагодарное.

— Сгинь, шпионка! — крикнул он, и кошка, неожиданно, попятилась и куда-то исчезла.

Габриель с трудом сдерживал гнев и нетерпение. Минерва ещё будет путаться под ногами. Наверняка пошла к своему господину, чтобы решить, что делать с Габриелем дальше. Так убить или живым утащить в ад?

Он вышел вон, накричал на слуг, которые, казалось ему, медленно сделают коня и подают еду. На ходу перекусив, он вскочил в седло. Пусть Минерва бежит к своим хозяевам. Бороться с ней смысла нет. День клонился к вечеру и было ясно, что он может не успеть догнать Магдалену.

От ужаса, что он опоздал и ничего не сможет сделать, Габриель гнал коня вперед. Он сменил его на свежего на какой-то станции, а сам без отдыха, отправился дальше. До замка Мон-Меркури день пути. Он же должен быть там уже к этой ночи!

Он все же опоздал. Габриель почти загнал последнего коня, когда перед ним возникли башни замка Мон-Меркури. Замок казался совершенно заброшенным, но Габриель отлично знал, что жизнь в нем бьёт ключем.

Всю дорогу он молился. Молился так истово, как не молился никогда в жизни. Но все равно приехал позже. Значит, в душе его не тот свет, что поможет ему победить тьму. Одуревший от долгой гонки и молитв, Габриель с трудом понимал, что происходит. Замок как призрак мелькал в полутьме, и Габриель не мог бы сказать, действительно у замка периодически исчезает то одна, то другая башня, или это ему уже кажется.

Мост был опущен, и он спешился, отпустил почти бездыханного коня, и пошёл пешком. Никто не мешал ему идти, будто в замке его ждали. Ветер ударил в спину, подгоняя. Габриель стал читать молитву, Отче наш, но забыл слова. Он начал с начала, потом бросил, словно это было лишнее.

Двор замка был пуст, а перед отпускной решеткой стояла спиной к нему одинокая фигура. Женщина в алом платье держала на руках ребенка, девочку в черном.

— Магдалена!

Она обернулась. Лицо её было будто стеклаянным. Пустые, совершенно безумные чёрные глаза смотрели на него так, словно он вышел к ней из бездны.

— Папа! — протянула рученки Люсиль.

— Уходи, или тебя убьют. Жертва все ещё нужна, — сказала Магдалена.

У ног её возникла чёрная кошка. Она вышла из-за красных юбок и встала между нею и Габриелем.

— Мур?

Зелёные глаза смотрели на него без всякого выражения.

Он знал, на что способен этот зверь. Габриель попятился, но не отступил.

— Магдалена! Мы должны уйти отсюда!

Она покачала головой.

— Завтра День Всех Святых. День рождения Люсиль. Я дложна отдать её отцу.

— Ты не сделаешь этого!

Магдалена вдруг засмеялась.

— Я уже сделала! Ты не сможешь остановить судьбу! Дочь Люцифера отправится к своему отцу! Уходи. Или жертвой будешь ты!

И она шагнула во двор.

Габриель попытался пойти следом, но Минерва вильнула хвостом, задевая его разбитое колено. Он вздрогнул от боли.

— Пусти меня, Минерва.

— Мур!

Решетка медленно опустилась, отрезав от него Магдалену навсегда. Габриель бросился к решетке, схватился руками за железные прутья. Магдалена шла через широкий двор, унося Люсиль в ад.

Все было зря! Он проиграл простой кошке! Габриель попытался расшатать прут, чтобы схватить свою дочь и бежать с ней в лес, в горы, не разбирая пути, но железо не шелохнулось.

— Повелитель Воинств, Саваоф, — прошептал он, — вот только это имя сейчас подойдет! Помоги мне, пошли свои воинства на борьбу с великим злом!

Замок, казалось, вспыхнул, когда Магдалена дошла до середины двора. Огни в окнах заиграли разными цветами, и в окнах появились люди, которые махали флагами, приветствуя ее. Магдалена подняла над головой девочку, которая вдруг заплакала от страха.

— Нет! — закричал Габриель в отчаянии, — нет! Люсиль! Магдалена!

Но слова его потонули в реве толпы. Одна из башен вдруг вспыхнул пламенем, будто её кто-то поджег, как пучек соломы. Люди забегали, но из замка не выходили, а Габриель в ужасе смотрел, как Магдалена направилась к горящему замку. Пламя быстро распространялось, хотя никакого ветра не было. Люсиль закричала так, что Габриель услышал её в этом безумии. Он рванулся к ней, вдруг чувствуя, как поддаются ворота.

— Куда спешим? — услышал он знакомый голос.

Обернувшись, он увидел Асмодея, с рогами и на куриной ноге шагающего к нему. На этот раз жилеток не было. Лицо его вытягивалось коровьей мордой, а грудь была обнажена, будто он спешил на ринг.

— Изыди, — рявкнул Габриель.

Но печени сома и тамариска при нем не было. Не было и ладана. И слов заклинания он не мог произнести наизусть. Сейчас бы черную книгу, «Минерву»… Но Минерва шла рядом с Асмодеем, и глаза её сияли, как два изумруда.

— Я вас не боюсь, — сказал Габриель, прижимаясь спиной к решетке и доставая меч, — по одному или оба сразу?

— Разболтался, — захихикал Асмодей, — Да не думай, что твоя колючка как-то опасна.

Он махнул рукой, и меч вылетел у Габриеля из рук. Габриель обернулся на Магдалену. Та стояла, прижимая к себе дочь, ожидая, видимо, сигнала, когда войти в горящей замок. Крики и шум огня были такими, что Габриель с трудом различал слова Асмодея.

— Уходи, — сказал он, надеясь, что его уверенный тон поможет изгнать демона, — или…

— Или что? — Асмодей захохотал.

Он снова махнул рукой, и Габриель оказался прикованным к воротом невидимым кандалами. Руки его были свободны, но будто прилипли к решетке, ноги не шевелились, а Асмодей куражился, дорвавшись до мести. Минерва сидела, вылизывая лапку, будто все происходящее её не касалось.

— Ты издевался надо мной, смертный, — шипел Асмодей, — но теперь моя очередь. Смерть твоя будет ужасна! Но и жизнь последние минуты не лучше! Смотри!

Он толкнул створку ворот, и они распахнулись так, что Габриель оказался лицом к замку. Он отлично видел, как Магдалена сделала шаг на встречу смерти. Ужасной, страшной смерти. Пылающий замок ждал ее, а граф де Мон-Меркури стоял на балконе и что-то выкрикивал, подняв вверх руки. Габриель не слышал, что он кричал. Наверняка читал заклинание.

Да, точно. Обряд огня. Неужели они кинут Люсиль в огонь? Габриель рванулся, но только растянул сухожилия и рассмешил Асмодея.

— Бейся, бейся, святая жертва! — подначивал он, — тебя предупреждали, не суйся сюда. Но с тобой даже и веселее. Сейчас начнется! Эх, порзвимся!

Магдалена снова сделала шаг к замку. Дочь на её руках извивалась и плакала, но Магдалена не отпускала ее.

— Люсиль! — закричал Габриель в отчаянии.

Откуда-то сверху раздался безумный смех графа. Волосы его развивались, чёрный плащ хлопал за спиной, как крылья. Он махал руками, будто собирался взлететь, как большой чёрный ворон, и Габриель подумал, что наверняка взлетит. Магдалена поставила ногу на ступень крыльца. Граф разводил руками, и она смотрела на него, как завороженная.

— Магдалена! Вернись! Магдалена! — Габриель бился в оковах, совершенно не соображая от ужаса и страха потерять их обеих в этом безумном пожаре.