— Они одобрили тебя, — тихо сказал Андрэ, смотря, как капля воды смешивается на камнях с алой кровью.

Он присел на корточки, помогая Габриелю подняться. Тот приложил руку к голове, чувствуя, что на белые камни капает горячая кровь.

— Ты согрелся?

Габриель смотрел на него ничего не понимая.

— Да. Согрелся.

— Тогда в путь. Мы должны успеть к трапезе…

— Я же просила, просила, просила тебя никому не открывать под страхом смерти и не выходить из комнаты! — почти плакала Магдалена, вечером ворвавшись к нему в двери.

— Но ничего плохого не произошло, — Габриель развел руками, радуясь встрече.

Он был в отличном настроении после поездки в заброшенную церковь и долгой трапезы, когда неожиданно оказался в центре внимания. Все будто забыли о вчерашнем происшествии с Магдаленой, будто ничего и не произошло, и смотрели только на него, расспрашивали об источнике и их с Андрэ поездке. Бесенок Архирей куда-то делся, а трапеза затянулась до самого вечера, когда граф де Мон-Меркури наконец поднялся, показывая, что можно встать и остальным, и удалился к себе.

— Ничего плохого не произошло! — передразнила его Магдалена, — произошло самое ужасное! — она схватила его за руку, — мы должны как можно скорее уйти из замка. Не важно, куда! Габриель, да послушай же меня!

Видя настоящий ужас в ее глазах, он позволил увести себя куда-то длинными коридорами, совершенно незнакомыми ему, не освещенными, со множеством поворотов. Магдалена бежала впереди, спеша и то и дело спотыкаясь, а он следовал за ней, не понимая, что произошло.

Наконец она распахнула какую-то дверку, и Габриель понял, что они стоят за стеной. Полная луна освещала темные горы, и он замер, любуясь одновременно прекрасным и каким-то мистическим пейзажем. Темные тени перекрещивались, падая на светлые лунные пятна. Габриель ступил вперед, выйдя из тени.

— Куда ты? — Магдалена схватила его за руку и затащила обратно в тень стены, — у нас последние минуты на то, чтобы уйти незамеченными.

— Но почему? Что происходит? — удивился он, кладя руки ей на плечи.

Прекрасное лицо Магдалены исказил страх.

— Завтра канун Дня Всех Святых, — прошептала она, — а сегодня закололи козлов… Они мечтают о могуществе… И не пощадят никого!

— Ты говоришь загадками, — сказал он.

— Некогда, — Магдалена сжала губы, — потом расскажу, если пожелаешь услышать. Нам нужно успеть перечь реку до полуночи.

— Тогда у нас мало времени.

— Очень мало времени, — шептала она, снимая с шеи один из двух амулетов, — умоляю, делай, что я скажу. Там, за рекой, мы будем свободны!

Ее тревога передалась и Габриелю. Он надел на шею какой-то шнурок с резным камнем, и почувствовал его тепло.

— Присядь, а то упадешь, — сказала Магдалена, внимательно смотря на него, и присела сама.

Габриель совсем запутался. Река была далеко внизу. Чтобы достичь ее нужно сначала пройти по мосту, который был поднят. Неужели она хочет спускаться по отвесной скале? Это займет слишком много времени, да и даже зная тайную тропу, там пройти может если только собака. Человек обязательно сорвется и разобьется об острые камни.

— Что ты задумала? — он посмотрел ей в глаза.

Магдалена сжимала в ладони амулет.

— Повторяй за мной. Ничего не бойся. Ты сможешь, потому что смог сотворить и большее деяние. Смотри за руками. Когда увидишь, как покрывается рука шерстью, не пугайся. Прими новое состояние, как будто это нормально… Это и есть нормально! — она сверкнула глазами, — и тогда мы сумеем скрыться.

— Ничего не понимаю! Магдалена! — он тоже сжал амулет, и почувствовал, как неровный камень пульсирует в его ладони.

Она внимательно смотрела на него.

— Ничего не бойся. Я с тобой… Ты станешь волком…

Габриель не успел возразить. Магдалена начала читать какое-то заклинание на латыни, которой он не знал, покачиваясь из стороны в сторону. Он повторял за ней каждое слово, и тоже раскачивался. Все это было похоже на детскую игру, но вот амулет в его руке стал горячим, от него пошло чуть заметное свечение, которое охватило постепенно все тело Габриеля. Магдалена замолчала, и Габриель посмотрел на свои руки. Руки медленно покрывались шерстью, пальцы скукоживались, превращаясь в волчьи лапы с длинными острыми когтями. Он запаниковал, хотел что-то сказать, но из пасти вырвался только тихий рык. Магдалена сидела рядом, небольшая светлая волчица. Заметавшись, Габриель закружился вокруг своей оси на четырех ногах, но Магдалена встала, отряхнулась, и обернулась к нему.

— Следуй за мной, — услышал он ее мысли.

Светлая волчица медленно стала спускаться по тропе, и Габриель последовал за ней. Идти на четырех лапах было намного удобнее, чем ходить на двух ногах. Низкий рост помогал видеть все, что творилось под ногами даже в темноте. Он следовал за хвостом своей провожатой, ощущая, как обострился нюх, и как запахи леса и волчицы, идущей впереди, бьют ему в нос.

В траве что-то шуршало. Мышь? Он навострил уши и чуть замер на месте. Магдалена обернулась и рыкнула на него. Мир, совершенно иной, увлекал, и Габриель забыл, зачем он идет за ней.

Спуск стал круче, а потом они выбежали на небольшую равнину. Светлая волчица ускорила бег, прыгая через камни, и он тоже ускорился. Дорога снова пошла вниз, теперь став совсем обрывистой и опасной. Он следовал за хвостом светлой волчицы, стараясь не паниковать, когда лапа срывалась с каменистой тропы. Было слышно только их прерывистое дыхание. Но вот и новый уступ. Магдалена села, высунув язык и переводя дух. Внизу, еще очень далеко, в лунном свете сияла лента реки.

— К утру успеем, — снова услышал он ее мысль.

Он тоже устал. С непривычки он прислушивался к звукам леса, чуял незнакомые запахи, и вертел головой. Наконец передышка закончилась, Магдалена побежала куда-то влево, следуя узкой звериной тропе. Тут явно не ступала нога человека, человеком не пахло, и не было следов башмаков. Наверно поэтому она выбрала эту тропу, решил он. Люди шумели где-то далеко, и Габриель чуял запах костра.

Спустившись с уступа, они куда-то повернули, и тут же Магдалена попятилась, рискуя сломать ногу. Из-за поворота остро пахнуло костром и кровью, и грянул такой шум, что Габриель прижал уши. Он сделал еще несколько шагов вперед, движимый любопытством, несмотря на истошные крики Магдалены, призывающей его лечь в траву и не шевелиться.

У костра стояли люди, размахивающие ножами и палками. Кто-то свежевал козленка, и запах свежей крови заставил Габриеля зарычать от желания впиться зубами в мясо, что валялось повсюду.

— Не смей, прячься! — кричала ему Магдалена, но он припал на передние ноги и наблюдал, куда кинут тушку очередного козленка. В животе урчало, зрение обострилось, а чувство опасности притупилось.

Наконец он выследил добычу, лег на землю и пополз к ней, как щенок. Никто не увидит, как он умыкнет освежованного козленка. Он позволит и Магдалене есть его. Осталось только сделать шаг… Шаг, шаг, прыжок!

В голове у него раздался безумный вой, что испустила его подруга. Козленок оказался в его зубах, но люди, что размахивали палками и ножами, обернулись на него, как один, закричали, и выставили свои двурогие палки, как копья. Он попятился, рыча.

— Попался, — услышал он знакомый голос, и, поднял морду.

Совсем рядом стоял человек с длинным черными волосами, с квадратным лицом, с горящими черными глазами.

— Кто же научил тебя этим штучкам… Сейчас мы все увидим твое лицо, — хохотнул человек, и вдруг размахнулся и коснулся его шкуры своей палкой.

Габриель взвыл, подпрыгивая от искрящей боли. Все тело парализовало, зубы разжались и выпустили козленка. Он упал в траву, оглушенный и опустошенный этой болью, согнулся в три погибели. Грудь высоко вздымалась, а амулет на груди обжигал кожу. Последнее, что он видел, прежде, чем потерять сознание, были его белые руки с длинными пальцами и смеющееся лицо графа де Мон-Меркури.