Лорд Оскар... Кэролайн взяла карандаши и стала вспоминать его лицо. Она долго рисовала, добиваясь сходства, но не добилась. С листа на нее смотрел совсем молодой мужчина, хоть и относительно похожий на лорда Оскара. Кэрри улыбнулась. Вот будь ему на двадцать лет меньше, она бы влюбилась в него. Волосы его были бы золотистыми... Она взяла карандаш и раскрасила волосы. А глаза — темными. А улыбка... Улыбка была бы такая, что Кэролайн теряла бы голову. Она вздохнула. Встала, прижимая лист к груди. Жаль, что она не может выйти за лорда Оскара. Даже и пожилого. Она была бы ему хорошей женой. А он был бы ей хорошим мужем.

Всю ночь Кэролайн думала о лорде Оскаре. Мысль ее петляла, рисуя самые невероятные картины. А наутро... Наутро Кэрри встала уверенная в том, что она должна делать. Сердце ее билось, как сумасшедшее. Она забегала по комнате, складывая нужные в дороге вещи в шляпную картонку. Два платья. Запасные туфли. Белье. Украшения. Деньги... Деньги. Денег у Кэрри было мало, но, пересчитав всю наличность, она решила, что достаточно. Ей вполне хватит на то, что она задумала. Тем более, она возьмет украшения, которые при необходимости можно продать. Руки ее дрожали, когда она завязывала ленты коробки. Осталось дождаться вечера, когда слуги угомонятся, когда стемнеет, и Кэрри сможет незамеченной выбраться из комнаты.

Вот наступил долгожданный вечер. Кэрри сидела на подоконнике, смотря, как солнце заходит за облако, и сжимала кулачки, стараясь не думать о поражении. Она хорошо все продумала. Она сумела вытащить из кармана служанки ключ от комнаты и теперь даже не придется слезать из окна, цепляясь за простыни. Она выйдет в дверь...

Когда окончательно стемнело и дом затих, Кэролайн тихо выбралась в коридор. На ней был черный плащ с капюшоном, делающий ее незаметной в темноте. Прокравшись к черному ходу, Кэрри побежала вдоль стены до конюшни. Собака, подскочившая к ней, завиляла хвостом, и Кэрри погладила животное по голове.

— Тише, — прошептала она.

Двери конюшни заперты не были. Кэролайн вошла, взяла седло, взнуздала самого быстрого коня и вскочила верхом. Сидеть по-мужски было гораздо удобнее, юбка серой амазонки ей почти не мешала. Кэрри взяла повод, ударила коня пятками, и выехала на тропинку. Главное, не ехать по выложенной камнем аллее, тогда цокот копыт разбудит весь дом. А по дорожке никто ничего не услышит. Конь всхрапнул и повел ушами. Кэрри прижалась к его шее.

— Не выдай меня, — зашептала она, — гони же, гони!

Она пустила коня рысью, и вскоре выбралась из парка на темную дорогу. Конь резво нес ее в неизвестность. Добравшись до городка, Кэрри постучала в двери таверны, где ее принял заспанный хозяин. Накинув плотную вуаль, она попросила комнату, и всю ночь ходила из угла в угол, боясь, что проспит дилижанс. Но дилижанс она не проспала. Ей даже удалось продать коня этому самому хозяину, который, оценив породистое животное, выдал ей увесистый кошель денег. Спрятав его в складках юбки, Кэролайн села в дилижанс, и с радостью смотрела, как городок скрывается из виду. Она надеялась, что покидает эти места навсегда.

Лондон встретил Кэрри шумом толпы. С трудом разузнав, как найти пароходную компанию, Кэролайн долго бродила по улицам в поисках нужного адреса. Когда же она оказалась в офисе, то выяснила, что пароход до Филадельфии, столицы Конфедерации, недавно ушел, но Кэрри может взять билет до Нью-Йорка, куда вскоре отправится другой рейс. Не долго думая, Кэрри купила билет в первый класс.

— И билеты для ваших слуг, мэм, — проговорил служащий, выдавая ей три бумажки, — их надо будет предьявить при посадке, иначе ваших людей не пустят на борт.

Слуг.

Слуг у нее не было и это казалось подозрительным. Леди не может отправляться в путешествие без слуг. Про слуг она подумает завтра...

Кэрри вышла из конторы, вдохновленная и окрыленная своей маленькой победой. Не зная, чем ей заняться, она бродила по городу, изучая его впервые не из окна кареты, а с точки зрения простого обывателя. К вечеру она сняла номер в гостинице в самом центре, назвавшись чужим именем, благо денег у нее теперь было достаточно. Ей понравилось и здание, и номер, и обед, который она заказала наверх. Наутро она разузнала, где можно нанять девушку в прислуги, и отправилась в агентство по найму персонала.

— Вы ищете место гувернантки? — спросил ее служащий, окинув взглядом ее скромное платье, но Кэрри отрицательно покачала головой.

— Мне нужна камеристка.

Служащий всмотрелся в ее лицо и извинился.

— Простите, мэм, я решил, что вы ищете место. Но камеристку найти не сложно. Тем более, что две девушки еще ждут возможности подать заявление. Если хотите, вы можете посмотреть их.

Кэрри заверила его, что готова посмотреть девушек.

Обе они сидели, сложив руки на коленях в белых чепцах и серых платьицах. Кэролайн оглядела обеих.

— Я отправляюсь в Новый свет и мне нужна служанка, — сказала она, подходя к девушкам.

Те синхронно посмотрели на нее и встали. Одна из них, светленькая, хрупкая, сделала книксен.

— Возьмите меня, мэм, — проговорила она, — меня в Лондоне ничто не держит.

Теперь Кэролайн стала хозяйкой Кэйт. Та шла за ней, как пришитая, не отставая ни на шаг. Казалось, она впервые в Лондоне, так как озиралась по сторонам и пугалась собственной тени. Кэрри же была счастлива. Она отправилась по лавкам, накупив себе готового платья, которые Кэйт взялась переделать по ее фигуре. Она покупала всякие мелочи, посчитав, что без багажа будет выглядеть на корабле белой вороной. Купила платья и Кэйт, которая была в восторге от щедрости новой хозяйки. Наутро Кэролайн наняла извозчика, сложила все покупки в большой саквояж, который Кэйт с трудом поднимала от пола, и пустилась в Дувр, где ждал ее корабль.

В порту кипела жизнь. Утреннее солнце освещало настоящий человеческий муравейник, спешащий, копошащийся, галдящий, и множество парусов на рейде. Кэрри, которая никогда не видела моря, смотрела на него раскрыв рот от восхищения. Сердце ее замирало от предвкушения невероятного путешествия. Невероятного, невозможного. Кэрри шла по пирсу, и ей хотелось бежать, раскинуть руки и взлететь, как чайка, в небо. Кэйт не успевала за ней с ее саквояжем, но Кэрри было все равно.

— Миледи! — девушка чуть не плакала.

Кэрри остановилась, придерживая шляпку и шарф, которые трепал ветер.

— Мэм, купите негра. Дешево отдаю.

Она обернулась. Рядом с ней стоял моряк с прокуренным и обветренным лицом. Кэрри замерла, рассматривая его.

— Купите, мэм, дешево...

Кэрри посмотрела на негра, который сидел, угрюмо уставившись на море. Совсем старик, с седыми редкими курчавыми волосами, худой, уставший, осунувшийся. В руках он держал узелок с пожитками. Казалось, каждое движение причиняло ему боль. Кэрри заметила, что губа его разбита. Как у лорда Эдвина, мелькнуло в голове. Но про лорда Эдвина думать она не хотела. У нее защемило в груди. Кто так обращался со стариком? Кто мог ударить старого больного человека?

Негр даже не обернулся, когда Кэролайн подошла ближе. Ей был не нужен негр, но она не могла оставить человека в беде. Что будет с ним, если она сейчас пройдет мимо?

Запрошенной суммы он, конечно же, не стоил. Кэролайн не разбиралась в ценах на живой товар, но понимала, что за эти деньги можно купить более здорового работника. Но спорить ей не хотелось, поэтому она раскрыла кошелек, отсчитала монеты и протянула моряку.

— Вы берете? — удивился тот, решив, что юная леди совсем сошла с ума.

— Да, конечно.

— Ну, в добрый путь, красавица, — улыбнулся он во весь рот, — где ваш корабль?

— ”Цезарь”, — ответила она.

Моряк взял саквояж из рук уставшей Кэйт.

— Я провожу вас до лодки, — сказал он, и прикрикнул на негра, — пошевеливайся, дядюшка Питер! Юная леди забирает тебя обратно в Америку!

Старик встал, и поплелся за Кэролайн, хромая на левую ногу.

Вот и лодка. Моряк помог Кэрри спуститься в нее, отдал саквояж дядюшке Питеру, который, казалось, прогнулся под его тяжестью, и помахал рукой.