Развернувшись, я понял, что ноги придавлены кучей обломков, большая часть из которых – куски раскрошившегося бетона. Высвободиться не составило труда.

– Чего шебуршишь? – недовольно буркнул Руслан и зашевелился.

– Вылез из-под завала, – ответил я. – Ты давай тоже вылазь. Не на курорте.

– А может, мне так хорошо? – отозвался Руслан и, задергавшись, быстро вылез. – Во, блин! – сказал он на выдохе. – Лежу и ног не чувствую. Вернее, чувствую, но пошевелить не могу. Так бывает, когда сломаешь спину. Тело еще помнит, и тебе кажется…

Я засмеялся, прервав его монолог.

– Да ты, похоже, испугался! Думал все, хана! Ну, майор, даешь!

– Все, забыли! – недовольно отрезал Руслан. – Мне побольше твоего досталось. Сперва по черепку съездил, потом ногой на спуске от души зарядил и, в окончаловке, при падении локтем.

– Не специально… – попытался оправдаться я, исследуя стены тамбура. Бетон сильно потрескался – значит, рвануло конкретно. – Мы успели в самый последний момент.

Заглянув в лаз, я увидел, что выход наружу завален. Удалось разглядеть торчащую в разные стороны и сильно погнутую арматуру.

– Здорово ты с люком справился! – воскликнул Руслан, поднявшись наконец-то на ноги. – Такая скорость, что движения смазались. Я, кстати, запарился и включил ноктовизор. Вот только скоро батарея сдохнет. И странно, что связь не работает.

Тщательный осмотр тамбура не принес никакой пользы. Крутую лестницу, ведущую вниз, не повредило, а вот сам тамбур разрушился основательно. Сила взрыва превысила все ожидания. Нам повезло, что входное отверстие засыпало. Продолжи огонь врываться внутрь – лежали бы сейчас на полу как два цыплёнка, зажаренных в рукаве. Оружие осталось целым, если не считать многочисленных царапин, а вот трофейный дробовик Руслан умудрился потерять. Костюмы от огня не пострадали, зато пострадали блоки связи, и совсем не от огня. Мой блок просто отсутствует, а блок Руслана раздавлен. Скорее всего, от удара во время падения.

– Раз связи нет, то придётся спускаться вниз. Иного выхода нет, – сказал я и направился к лестнице.

– Ноги сильно болят, – пожаловался Руслан, шагая следом. – И голова звенит. Хорошо мы шлепнулись.

– Мне почти не досталось, – сказал я. – Отделался легким испугом.

Спустившись на глубину около пятнадцати метров, мы оказались перед массивной стальной дверью. Я попробовал повернуть мощную рукоять, но ничего не вышло. Она заперта изнутри. Не открыть.

– Картина Репина – «Приплыли»! – обреченно воскликнул Руслан и плюхнулся на лестницу. – Выход наверх заблокирован. Вход в убежище тоже. Взрывчатки нет…

– Да и не поможет она, – подхватил я начатую мысль. – Куча бетона и очень много стали. Тут нужно что-то очень серьезное. Предложения будут?

– Если только вежливо постучаться. Авось, по доброте душевной откроют.

– Ага, еще и чаем напоят… – пробормотал я, исследуя дверь и всё, что вокруг нее. Бетонный тамбур не имеет никаких отверстий, кроме входа и выхода. Бетонная лестница отлита прямо в вертикальной шахте. Никаких дополнительных механизмов. Все до безумия просто.

– Скоро аккумулятор в шлеме сдохнет, – пожаловался Руслан и принялся рассматривать лежащий на ногах автомат. – Пять процентов осталось…

– У меня шесть, – сообщил я, присев спиной к двери. – Пить хочется. Не думал, что окажемся замурованными в бетонной коробке.

– И я не думал… Помнится, Зарипов говорил, что сложностей с проникновением возникнуть не должно. Может, дверь открывается с обоих сторон? У тебя есть спички?

– Нет, – ответил я. – Хочешь поискать механизм запирания?

– Да.

Поднявшись, Руслан подошел к двери. Я отполз в сторону, дабы не мешать ему. Он скинул тактические перчатки и стал методично ощупывать дверь и бетон вокруг нее. Я вытащил из кобуры пистолет и разрядил его. Не хватало еще самострела. Сломанный нож остался наверху, и теперь пистолет занял его место. Орудуя им как молотком, я начал тихонько простукивать стену рукоятью, прислушиваясь к звуку. Руслан поступил аналогично, только вместо пистолета использовал сохранившийся нож.

Искали около пятнадцати минут, а затем Руслан нащупал замаскированную полость в бетонной стене на уровни груди. Сильно шуметь не стали, поэтому копались с вскрытием сенсорной панели еще около двадцати минут. Ноктовизоры пришлось отключить из-за отсутствия заряда, а шлемы снять за ненадобностью.

Когда панель управления наконец-то показалась, Руслан попытался ее оживить. Небольшой экранчик зажегся от первого нажатия одной из одиннадцати кнопок. В тамбуре сразу стало гораздо светлее. Я стал отчетливо видеть лицо Руслана.

– Вот же дрянь! – воскликнул он и, психанув, воткнул в панель управления нож. Снова стало темно.

– Ты чего сделал? – недоуменно спросил я, вновь пытаясь разглядеть хоть что-то.

– Там нужен был пароль! – злобно ответил Руслан, снова и снова работая над панелью ножом. – Ты знаешь пароль? Я нет. Восемнадцать цифр!

– Это да… – согласился я. – Шансов угадать маловато.

Сильно заискрило, и на мгновение стало светло. Не обращая внимания на электричество, Руслан начал вытаскивать рукой осколки пластика. Я отошел к лестнице и, присев, начал наблюдать. Не знаю, может Руслан что-то понимает в электронной начинке, но соваться в кучу проводов голыми руками я бы точно не стал. Судя по количеству и мощности высекаемых искр – там точно не двенадцать вольт. Убежище питается генераторами на триста восемьдесят вольт. Мало ли какое напряжение пустили на отпирание такой мощной двери.

– Руслан, ты точно знаешь, что делаешь? – недоверчиво спросил я.

– Нет, – ответил он, не отвлекаясь от интересного занятия. – Я же не электрик. Хотя основы знаю. Глядишь, чего получится…

В двери что-то загудело, а у разрушенной панели сильно коротнуло, и Руслана отбросило назад. Он шлепнулся на бетонный пол и замер. Панель продолжила искрить, но через пару секунд прекратила, и снова стало темно. Только негромкий гул сервоприводов нарушает создавшуюся тишину.

– Нормально тебя перемкнуло! – сказал я. Прикусив губу, попытался терпеть, но, не выдержав, захохотал…

– Гад ты, Шухов… – недовольно пробормотал Руслан, когда я сумел успокоиться. – Я прям почувствовал, как электричество вошло в тело через руки и мгновенно окутало всего. Кажись, даже бубенцы загудели…

– Не надо было лезть, куда не стоит! – сказал я и снова захохотал.

В мощной двери начало что-то щелкать и звякать. Скорее всего, сработал механизм открывания. В убежищах чаще всего используют ригельное запирание по всему контуру двери.

Схватив автомат, я заменил почти пустой магазин на новый и, на ощупь отыскав Руслана, оттащил его в сторону.

– Я в норме, – сказал он и щелкнул предохранителем.

– Это хорошо. Ты красавчик, Руслан. Если бы тебя не перемкнуло – сидеть нам в бетонной могиле.

Дверь начала плавно отходить в сторону, и стало светло. Мы взяли узкую щель на прицел.

– Я бы сдох первым… – буркнул Руслан. – У тебя регенерация. Глядишь и не умер бы.

– Ну, для начала я съел бы тебя, – улыбнулся я. – Чтобы подольше протянуть.

Руслан нахмурился.

– Да шучу! – сказал я, стукнув его прикладом в плечо. – Всё, кончаем этот балаган. Скоро станет жарко…

Мы засели под прикрытием бетонной стены, когда стальная дверь, толщиной в полметра, окончательно отрылась. Шлемы остались лежать около лестницы. Полностью разряженные, они теперь не нужны. Неодимовые магниты не будут работать, и стальная железяка будет болтаться на голове, при этом сильно мешая. Севший шлем – штука бесполезная.

Я попытался выглянуть за дверь и чуть не словил пулю в голову. Срикошетив от металла, она прошла на несколько сантиметров выше. Пришлось спрятаться.

– Вот тебе и теплый прием… – озадаченно пробормотал я, осознав, что мог легко отправиться на тот свет. – Чайку не налили, но свинцовой конфеткой угостили. Миллиметровщики гребаные. Чуть череп мне не раскололи.

– Повезло, – спокойно сказал Руслан. – Сколько их, не сосчитал?