Девушка аккуратно поставила поднос на стол, а затем обратилась к Алексею приятным голоском:

– Лёш, ты обещал меня потренировать. Или забыл?

– Не забыл, – ответил Смрнов слегка грубовато. – Сейчас некогда. Вечером.

– Ну хорошо. Я подожду… – взглянув на меня, она наклонилась и чмокнула Алексея в щеку.

– Давай беги уже, – сказал он, слегка шлепнув ладонью по одному месту. Весело засмеявшись, Катя удалилась в сторону коттеджа, при этом напоказ покачивая бедрами. Даже Артем с Егором замерли, проводив ее взглядом.

– Катя Катерина… – напел Смирнов, а затем опомнившись повернулся ко мне, и спросил: – Так на чем мы остановились?

– Быстро ты… – сказал я и улыбнулся.

– А что такого? – возмутился Леха, разливая чай по кружкам. – Мужик я видный, не семейный. Могу делать все, что захочу.

Он не соврал. По части женщин у Смирнова и вправду не было отбоя. Не знаю, чем он их привлекает, но знаю, что никогда не заводил долгих отношений, ограничиваясь парой тройкой встреч. Какие у них проходили тренировки, мне известно. Искусства, но совсем не боевые…

– А знаешь Игнат, – продолжил Алексей. – Я, наверное, женюсь! Смотрю вот на брата Матвея. Дожил до сорока с лишним, а семьи нет. Служба да служба. Для кого старался?

– Для государства, – ответил я, и сделав несколько глотков, продолжил: – Какое-то неправильное время ты выбрал для женитьбы, не кажется?

– А что в нем неправильного? – возмутился Алексей. – Это та же самая война. Я живой человек. Имею право. Тем-более надо увеличивать численность населения. – он поставил кружку на стол и продолжил: – А по поводу государства – на месте оно, никуда не делось. Только вот людей в нем почти не осталось. Так-что не для него брат старался, а для власти. Чувствуешь разницу? Страна есть, а власти нет.

– Согласен, но давай сменим тему, – попросил я. – Расскажи все, что знаешь про вирус.

– Все не расскажу, – ответил Алексей. – Только-то, что известно. Хреново нам скоро станет, Игнат. После второй волны придет третья, – он тяжело вздохнул.

– А подробнее можешь?

– Могу. Первая волна – вирус, уничтоживший почти все население планеты. Вторая волна – повышенная агрессия, которая как оказалось у всех по-разному выражалось. Кто-то вообще не поддался ее влиянию. – Алексей налил себе чаю. Попытался налить мне, но я жестом отказался. Он продолжил: – Третьей волной будет мутация.

– Мутация? Нормальных людей или зараженных?

– Зараженных конечно. Они начнут изменятся, но как – пока не знаю. Мне известно, что они станут умнее и сильнее. Начнут приспосабливаться.

– Как такое возможно? – спросил я. – Чтобы запустить мутацию, нужно вмешаться в наше строение, изменить ДНК.

– Твои знания слишком малы, Игнат. Все, что с нами происходит, это действие программы зачистки. «Vivens mortem» – в переводе с латинского «Живая смерть». Я сперва думал, что это сам вирус, который превращает людей в зомби, но все оказалось хуже. Это сложная энергетическая структура, которая может развиваться. Она будет создавать волну за волной, пока не добьется тотального уничтожения человечества, – закончив монолог, Алексей встал и начал ходить около беседки.

– Когда начнется мутация и что нам делать? – спросил я, вставать нет желания, но я пересилил себя.

– Когда начнется – не знаю. Но знаю, что мы будем делать, – он подошел ко мне и положил руку на плечо. – Игнат, мы будем пытаться выжить любой ценой. Чего бы это не стоило…

Я продержался два дня. В последний раз посетил Алену. Она сняла мне все швы. Поразительно наблюдать за столь быстрым процессом регенерации. Поговорка заживает как на собаке явно неуместна. Я восстанавливаюсь гораздо быстрей. Покидая санитарный пункт, в который парни превратили обычную комнату, увидел много слез. Алена не хочет меня отпускать. Нет, между нами ничего нет и не было. За исключением нескольких объятий. Я обязан жизнью этому человеку. Не окажись ее рядом, лежать рядом с Семеном и Леонидом.

– Что тебя так манит туда? – спросила Алёна со слезами на глазах.

– Там мой дом, – ответил я совершенно спокойно. Так уж сложилось, но прощаться – не мое.

– Возьми меня с собой, – воскликнула она, в надежде что-то изменить.

– Не могу. Скоро приедет Добрынин. Они перевезут всех в более безопасное место, – сказал я. Алена разревелась. Обняв, начал нежно поглаживать ее по голове. – Все будет хорошо, вот увидишь, – шепотом сказал я.

Она подняла голову и прекратив реветь, мгновение смотрела мне в глаза, а потом приподнявшись на цыпочках попыталась поцеловать. Поворотом головы прекратил кроткую попытку. Даже если часть меня хочет этого – не стал это делать. Нельзя давать человеку надежду на несбыточное.

Вырвавшись, она отбежала и встала у окна. На этот раз без слез.

– Я правда не могу. Прости. – сказав я и вышел из комнаты…

– Все решил? – просил Матвей. Мы сидим в лесу и разговариваем.

Я кивнул и спросил:

– А ты?

– Да. Не успокоюсь, пока не найду Хасана, – ответил Матвей. – Он не заслуживает жизни.

– Не передумаешь? – спросил я, в надежде изменить решение Матвея, но он покачал головой. – Хорошо. Делай как считаешь нужным, – я поднялся и отряхнул сухие сосновые иголки со штанов. – Пойдем. Ради нас устроили праздник…

Прощались не долго. Женщины ревели. Броневик стоит у развороченного забора. Снаряжение лежит внутри. Парни заранее заправили его. Мы долго спорили кому достанется машина и на правах владельцев отстояли её. Маршрут простой: с Матвеем до избушки Филиппыча, а дальше разбегаемся. На том и порешали.

– Судьба сведет – еще встретимся, – воскликнул Артем, сковав меня в своих стальных объятьях.

– Обязательно встретимся, – ответил я, сжав его так, что захрустели кости.

– До встречи дружище, – сказал Артем напоследок и хлопнул по больному плечу. Я не показал боли, просто кивнув. Ни сказав не слова больше Тёма развернулся и пошел. Он должен уехать завтра. Когда Артём был у входа в коттедж, я крикнул ему:

– Тёмыч, братишкам из ГРУ привет. Передай, что мы помним!

Подняв вверх сжатый кулак, он простоял несколько секунд и зашел внутрь.

– Значит я буду последним, – сказал Смирнов. Он уже поговорил с братом и теперь подошел ко мне.

– Нет. Надеюсь последних не будет еще долго, – ответил я.

– И я надеюсь, – Алексей сжал меня в объятьях. – Долго не прощаемся!

Мы закончили и я сел в машину. Матвей уже сидит за рулем, а мотор приятно шелестит.

– Игнат, будь осторожен, – напутствовал Алексей. – Нам еще мир спасать…

Я кивнул и закрыл дверь внедорожника. Посмотрел на Матвея. Ни говоря ни слова он нажал педаль газа и сорвавшись с места, машина устремилась вперед…

– Легки на помине! – Филиппыч подошел и смял меня в медвежьих объятьях. – Мы завтра на поиски ехать собирались. Что же вы парни так задержались то?

– Возникли непредвиденные обстоятельства, – ответил я. Матвей вышел из-за машины и протянул руку леснику, но тот продел с ним то же самое, стиснув в медвежьих объятьях.

– Обстоятельства у них, – сказал сурово Филиппыч. – То-то я смотрю ты прихрамываешь? Похоже туго пришлось, – он сгреб нас могучими руками и слегка толкнул в сторону избушки, при этом сказав: – Нечего на улице стоять. Сейчас «пиндос» все без нас сожрет!

Мы зашли внутрь. Чарли Тейлор поприветствовал нас, подняв вверх правую руку. Он сидит за столом в инвалидном кресле. Рот набит до отказа. В наше отсутствие американец заметно поправился.

Мы рассказали все, что происходило начиная от самого отъезда. Чарли Тейлор и Филиппыч слушали не перебивая.

– Что решили? – спросил Филиппыч, когда я закончил.

– Буду искать Хасана, – совершенно спокойно Матвей. – Найду и убью. Чарли, составишь мне компанию?

– Извини, Матвей. Но я больше не боец, – ответил Чарли. – Мне здесь нравится.

– А ты, Игнат? Поедешь с ним? – поинтересовался Филиппыч.

– Нет. Возвращаюсь домой, – ответил я. – Скоро наступят тяжелые времена! Нужно подготовится…