– Не расстраивайся! – Рёнгвальд засмеялся. – Я тебе своё отдам. Моё не хуже.

Пленных взяли четверых. Троих неодаренных, и сынка главного эста, простенького мага льда. Уровень у него был примерно такой, как у Рёнгвальда лет семь назад. Мог и сосульку метнуть, и шаром бросить. На большее не годен.

Он сначала громко ругался, пытался колдовать. Геллир, послушав его угрозы пару минут, нацепил на того широкий кожаный ошейник с большим красным рубином, блокирующим дар, и вырубил наглеца ударом тяжёлого кулака по затылку. Эст сомлел, и ничком повалился на палубу.

Сигурд по команде Рёнгвальда связал тому руки и ноги, и привязал ценного пленника к мачте. Парень был единственным, кто в бою не получил серьёзных ранений. Четверых неодаренных хирдманов зарубили эсты. Ещё трое, как Турбьёрн, получили тяжёлые ранения. Легко ранили почти каждого.

Удивительно, но самым здоровым, не считая Сигурда, из всего своего хирда остался только сам Рёнгвальд. Если не считать магического истощения. Которое тут же о себе напомнило, когда ярл понял, что опасность миновала.

– Геллир, что-то мне худо. Пойду я... – куда именно он собрался идти, Рёнгвальд сказать не успел. Ноги его подкосились, и ярл непременно рухнул бы на палубу, если бы того не подхватили заботливые руки старого норега. Впрочем, он уже этого не помнил. Мир перед его глазами померк, и Рёнгвальд во второй раз окунулся в темноту.

– Крепче, воин, сжимай топор, смерть идёт по пятам. Чужих драккаров сомкнулся круг, как Локи бесится ярл...* – чуть слышно напевал где-то впереди Сигурд.

Рёнгвальд открыл глаза. Над ним – чистое ночное небо, ни намёка на тучку или облачко. Мерцают звезды, полная луна подсвечивает силуэты качающихся на воде кораблей. Ярл сел, потянулся. Всё тело ломило, в рту пересохло, но противная слабость и головокружение исчезли. Он лежал у кормы, завёрнутый в тёплый кожаный плащ. Рядом – бурдюк. Трофейный. Ярл открыл крышку, приложился. Вода, холодная, свежая, мгновенно утолила жажду. Напившись, Рёнгвальд поднялся и огляделся.

Сигурд, увидев, что ярл проснулся, перестал петь и приветливо махнул рукой. Парень держал рулевое весло, чуть поодаль, ближе к носу, сидели на вёслах ещё пара хирдманов. Морской змей, плавно покачиваясь на волнах, медленно продвигался вперёд. Позади, локтях в десяти, шёл привязанный толстым канатом трофейный кораблик эстов.

Рёнгвальд подошёл к Сигурду.

– Всё спокойно, ярл, – ответил на невысказанный вопрос парень.

Рёнгвальд кивнул одобрительно, спросил:

– Долго я провалялся?

– Полдня и ночь. Рассвет скоро, – ответил Сигурд.

– Как раненные?

– Хрогнир помер, – мрачно проговорил тот. Чуть помолчав, добавил, – Остальные, Гертруда сказала, будут жить. Геллир велел их на эстской снекке обустроить. Он сейчас там, с Туром.

– Он как? – сочувственно спросил Рёнгвальд.

– Плохо, – парень стал ещё мрачнее, – Горячка началась. В себя не приходит. Родичей зовёт. Нож то мы вынули, получилось, но глубже не полезли. Кольчужные кольца от удара лопнули, сколько то металла с ножом в рану затянуло. Я каждый час к нему хожу, рану подмораживаю. Да толку от этого лечения немного. Настоящий лекарь нам нужен, ярл, и побыстрее.

Рёнгвальд кивнул. Но мыслей о том, где искать лекаря посреди Варяжского моря, в голову не приходило.

Разбежавшись по вытянутому веслу, Рёнгвальд толкнулся обеими ногами, спружинил и ловко приземлился на палубу соседнего корабля.

– Очнулся? – раздался из темноты тихий шёпот Геллира.

– Как видишь.

– Вижу, что отдохнул хорошо. Прыгаешь резво, как козёл горный, – усмехнулся старый норег, – Справа от борта лодка малая привязана, меж двух кораблей плавать.

– Да будет тебе, – отмахнулся Рёнгвальд, – Скажи лучше, что у нас?

– Хрогнир помер на закате, ещё четверых днём побили, – кивнул Геллир на накрытые кусками грубой холстины светлые силуэты, – И Турбьёрн совсем плох. Остальные будут жить.

Они подошли к лежавшему парню. Рёнгвальд присел перед ним на корточки, потрогал лоб. Тело Тура горело огнём, лоб покрылся холодной испариной. Время от времени он что-то бессвязно бормотал, ворочался. Грудь его была туго забинтована чистыми лоскутами ткани.

– Он сильный, дня три протянет, – сказал Геллир, присаживаясь рядом, – Потом – всё!

– Сколько наших сейчас в строю? – тихо спросил Рёнгвальд.

– Я, ты, Сигурд, Флоси, Скиди, Горм, Ануд, – принялся перечислять старый норег, – Кнуд завтра или послезавтра встанет, нога у него заживает хорошо. У Фроди рука сломана, и Биргеру по голове сильно веслом врезали, до крови.

– Так Флоси вроде тоже по голове прилетело? – уточнил ярл.

– Отлежался уже, получше стало, – махнул рукой Геллир, – Свой топор в руках удержит.

Рёнгвальд кивнул.

– Что с пленниками?

– На Морском змее, связанные. Сигурд за ними приглядывает.

– Говорил с ними?

– Не без того. Спрашивал, на кой они на нас полезли?

– Это я тебе и без них скажу, – усмехнулся Рёнгвальд, – Драккар малый, народу большой десяток, а сидит глубоко. Значит, добычи много. Пожадничали, и поплатились.

– Всё то ты знаешь, – проговорил старый норег. По голосу было слышно, что он улыбается, – Но добычи у них у самих немало. Половина трюма забита. Рыбья кость, шкурки, меха дорогие. Даже интересно, откуда у эстов такое богатство.

Едва солнце выглянуло из-за горизонта, Рёнгвальд стоял перед пленниками. Ярл отдохнул, искупался в холодной морской воде, позавтракал, приоделся в чистое и сухое. В двух словах, был свеж и бодр, в отличие от своих пленников. Эсты, полуголые, побитые, в подтёках запёкшийся крови, грязные, связанные, стояли на коленях на палубе Морского змея. Вокруг расположились свободные от гребли хирдманы Рёнгвальда.

– Ваши жизни сейчас принадлежат мне, – неторопливо начал ярл, – И я с удовольствием заберу их. Вчера пятеро моих хирдманов погибло от ваших рук. За каждого из умерших я возьму сполна.

– Не пугай, норег! – прохрипел один из пленников, стараясь держаться гордо, – Да, наши жизни в твоих руках, и ты можешь забрать их в любой момент. Но наши честь и мужество всё ещё с нами. Клянусь Тейватом, моего крика ты не услышишь!

Рёнгвальд замолчал. Он заинтересовался. Говоривший был не намного старше Сигурда, скорее всего, ровесник. Ярл внимательно разглядывал его. Немного худощавый, высокий, на шее – широкий ошейник с большим красным рубином, ограничителем магии. Тот самый одарённый сынок эстского вождя?

– Не переживай, эст! – насмешливо крикнул Сигурд, – Никто не будет тратить время на таких бестолковых трэлей как вы. Вам отрубят большие пальцы рук, перережут глотки и выбросят за борт, в сети Эгировой супруги.

Лицо эста исказила гримаса злобы, ненависти и отчаяния. Да, с такой позорной смертью ему никогда не попасть в чертоги Небесного отца, или кому там покланяются эсты.

– За меня и моих воинов могут заплатить богатый выкуп, – шипя от злобы, сделал он последнюю попытку.

– Не интересно, – беззаботно махнул рукой Рёнгвальд, – Возиться с вами у меня нет ни времени, ни желания. Я могу лишь предложить лёгкую смерть. Вам даже вложат в руки оружие и не станут рубить большие пальцы. Взамен на сведения, которые я сочту достаточно интересными.

– Поклянись Тором и Ньёрдом, что мы умрём быстро! – потребовал эст.

– Ты не в том положении, чтобы что-то у нас требовать, – развёл руками Рёнгвальд, – Тебе придётся поверить мне на слово. Решай быстрее, пока я не передумал.

Эст впился взглядом в лицо ярла. Помолчав немного, кивнул. И начал свой рассказ.

Они с отцом, тем самый бородатым хёвдингом в дорогом плаще, подрядились сопровождать торговую снекку словенских купцов из свейского города Бирка, до места, где река Дива, что протекает в Гардарике, впадает в Варяжское море. Сговорились за хорошую плату, дело обещало быть лёгким и прибыльным.