Ощутимо воняло палёным волосом. Тут и там лежали обожжённые тела свеев и варягов. Вражеский дарённый, обороняясь, бил широко, размашисто, и часто задевал своих. В дальнем конце большого дома большой десяток молодых варягов пытались спеленать троих свеев. Их зажали в угол, и пытались добить, однако те ловко отбивались. Двое умело прикрывали щитами третьего, одарённого, который время от времени бил варягов потоками пламени.

Рёнгвальд внимательно огляделся. Светозара нигде не было видно, как и старого Яруна. Варягами командовал высокий, молодой, чуть постарше Сигурда, парень с чистым белым лицом. Вот и сейчас, бросив щит и двумя руками подхватив с земли здоровенную дубовую лавку, он перехватил её наподобие тарана. Остальные варяги вмиг сообразили суть замысла, облепили лавку со всех сторон и ударили ей в свейские щиты. Послышался характерный треск, державший щит свей дико заорал и припал на одно колено.

Молодые варяги одобрительно закричали, радуясь мимолётному успеху. Одарённый свей, уже порядком уставший и израсходовавший большую часть своих сил, предпринял отчаянную попытку прорваться. Гулко загудело пламя. Сорвавшийся с рук огненный шар размером с бычью голову полетел в самую гущу столпившихся варягов.

Рёнгвальд рванулся вперёд, выбрасывая перед собой руки. Толстая ледяная стена выросла между ним и свеями. Огненный шар впустую взорвался, обжигая последних противников. Рёнгвальд, поддерживая свою защиту, медленно пошёл вперёд. Ледяная стена, повинуясь воле мага, послушно поползла по земляному полу, задавливая врагов в угол, да так, что они и вздохнуть толком не могли.

Рёнгвальд подошёл к преграде, приложил руку. Приятный холод преграды нежно отозвался, и лёд послушно рассыпался перед своим создателем. Свеи, закованные по грудь в ледяные глыбы, жадно втягивая воздух, повалились на землю.

– Где Светозар? – спросил ярл, поворачиваясь к молодому варягу.

– Там, – зло махнул тот рукой в сторону выхода. И то, с каким отчаяниям в глазах он это сделал, очень не понравилось Рёнгвальду.

– Как это произошло? – спросил Рёнгвальд у сидевшего на корточках Яруна. Лицо варяга, болезненное, бледное от большой потери крови, скривилось.

– Не кричи, нурман, не надо, голова болит. – попросил старик. Он делал над головой лежавшего на земле Светозара сложные фигуры, однако ничего не происходило. Зелёное свечение то и дело гасло. Голова, лицо, череп Светозара – всё было покрыто сильнейшими ожогами. Варяг уже был мёртв, однако Ярун не оставлял отчаянных попыток бороться за жизнь своего племянника.

Тот самый свей, в схватке с которым чуть погодя сошёлся в большом доме Рёнгвальд, сначала встретился с варяжским вождём. Силы их были почти равны, однако на стороне мага огня была внезапность, и та доля секунды, которая понадобилась варягу, чтобы привыкнуть к полумраку дома.

Слетевший с рук свея огненный шар угодил точно в лицо Светозара, едва тот сделал шаг и оказался в дверном проёме. Шлем, верхняя часть кольчуги, панцирь – все это мгновенно раскалилось и прилипло к телу варяга. Лицо, усы, волосы вспыхнули, и тот вылетев из дома, рухнул как подкошенный.

Некоторое время он был ещё жив, катался по земле, пытался потушить пламя. Некоторые Светозаровы дружинники пытались ему помочь, содрать с головы шлем, прижать к земле, накрыть кусками холстины, сбить пламя. Варяг резко утих, и перестал двигаться. Подбежавший к телу Ярун попытался ему помочь, однако уже было поздно.

Всё это поведал Рёнгвальду тот самый молодой варяг. Он оказался дальним родичем Светозара, младшим сыном Ярунова брата, который всем семейством сейчас жил в Белоозере, служил тамошнему князю, а сына прислал к дяде в учение. Варяга звали Некрасом, и несмотря на младшинство, парень обещал вырасти грозным и умелым воином. Светозар выделил родича из общей дружины, дал десяток таких же молодых отроков.

Варяги потеряли убитыми семнадцать дружинников. Лёгкие ожоги и порезы были почти у каждого. На ногах остался лишь десяток воинов под командованием Некраса. Хирд Рёнгвальда в этом бою потерял троих. Биргеру проломили топором его многострадальную голову, Скиди вспороли живот, и тот умер от потери крови, Ануд поймал стрелу в шею. Раненных – никого.

– Некрас, скажи своим, пускай трупы приберут. Свейские в воду, раков кормить. Наших – на снекку, – начал распоряжаться поднявшийся на ноги Ярун. Глаза старого варяга предательски блестели, на последних словах его голос едва слышно дрогнул. Он вопросительно глянул на Рёнгвальда.

– Мои помогут, – кивнул ярл старику.

– Добро, – согласился варяг, – Отойдём, потолкуем?

– Можно.

– Мне не нравится эта идея, – задумчиво проговорил Геллир, когда они с ярлом и Турьбёрном смогли остаться наедине.

Хирд Рёнгвальда и оставшиеся в строю варяги вернулись в Плоцк к полудню следующего дня. Пока сосчитали и поделили добычу, взятую с побитых свеев, пока оказали первую помощь раненным и прибрали тела погибших, пока приводили в порядок найденных в трюме трофейного кнорра хозяев огнища. В общем, задержались.

Выжившие, старший сын Перста, несколько работников, холопы, женщины и дети, порядком потрепанные, но целые, вели себя сдержанно. Видно, свеи не успели поразвлечься с ними всерьёз. Так, разбили пару морд да задрали несколько подолов. По знаку старого Яруна им было возвращено всё имущество, украденное свеями при набеге. Рёнгвальда это очень удивило: по древнему праву сильного варяги могли оставить всё взятое на ворогах себе, в счёт добычи. И при этом совсем не обязательно возвращать имущество прежнему хозяину.

– Перст городу дань платит, товары нужные добывает и продаёт по правильной цене. Он обнищает – городу убыток, – пояснил свои действия Ярун, и пообещал увеличить долю Рёнгвальда из имущества самих свеев. Ярл не возражал. Добычи на ворогах взяли много. Одного зачарованного оружия – на полный десяток воинов. Удачно сходили.

После возвращения в Плоцк варяги отправились готовить погребальный обряд для погибших. Рёнгвальд отправил с ними Сигурда, и последнего оставшегося в строю дренга, Горма. А когда те ушли, пересказал свой разговор со старым варягом Турбьёрну и Геллиру.

И сейчас старый норег настойчиво отговаривал ярла принимать предложение Яруна.

– Сам посуди, Рёнгвальд, – продолжал разговор Геллир, – Ты знал этого варяга меньше седмицы. Хорошо, я не против отдать им двоих из пятерых свеев, которых мы взяли в плен. Я был бы не против сам с ними поразвлечься, но для такого дела не жалко, пусть забирают. Но снова выходить на бой против того одарённого...

Погребальный обряд варягов существенно отличается от привычного норегам. У последних как – коли пали храбрые воины в битве, так сжечь их тела с почестями, предварительно замучив взятых в этом же бою пленников. Подхватят души павших героев прекрасные девы-воительницы валькирии, и понесут в Валгаллу, в небесный город героев Асгард, пировать-воевать до самого конца времён.

Варяжская же тризна – дело совсем другое. И именно в нём старый Ярун предложил поучаствовать ярлу Рёнгвальду Олафсону.

– Что мне предстоит делать? – спросил он тогда у варяга.

– Убивать, – коротко ответил тот.

Однако пояснить что-либо ещё не счёл нужным.

– Светозар муж был правильный, нас гостями принял, – неожиданно проговорил Турбьёрн, за всё время их разговора не проронивший не слова. Он уже пришёл в себя после ранения, однако слегка изменился. Брат утратил весёлый задорный нрав и то буйство, присущее любому огненному магу, стал более замкнутым и хмурым. Как будто тогда, в утреннем тумане, оставил Турбьёрн на песчаном речном берегу Дивы что-то важное. Главную часть себя.