Рёнгвальд, с молчаливого согласия старого варяга, обстроился на бывшем подворье Светозара, прикупив парочку соседних. В последнем ему охотно поспособствовал старейшина Ядвиг. Собственный высокий терем, гридница, конюшни, кладовые – детинец получился загляденье. В новом доме, построенном совсем недавно, приятно пахло смолой и свежим деревом.

Вечером, в концу второй седмицы, в дверь опочивальни Рёнгвальда громко постучали. Милёна, сверкнув в полумраке пшеничными косами, свернулась в комочек под одеялом. Ярл усмехнулся. Раскупал девку, нежно поцеловал в мягкие алые губки. Та слабо улыбнулась.

– Княже, к тебе честной муж Ядвиг, – гулко прогудел за дверью Солома, хмурый дружинный отрок из местных.

– Зови, – разрешил Рёнгвальд.

Ярл поднялся, натянул штаны. Время позднее, вряд-ли старик стал бы беспокоить его по пустякам. Ядвиг оказался очень полезен. Помогал налаживать связи с именитыми людьми, знал тропинки до укрытых в лесах деревушек лесовиков, и несмотря на возраст уважал молодого князя. И прививал это уважение другим.

– Здрав будь, княже Роговолд! – вошедший Ядвиг вытянулся, как будто помолодел лет на десять. Старейшина, как и вся словенская часть его дружины, звал ярла на свой манер. Его глаза выражали явное беспокойство.

– И тебе того же, – ответил Рёнгвальд, – Случилось что?

– Беда, княже, – мрачно проговорил Ядвиг. Сидевшая на кровати Милёна тихонько ахнула, прикрыв рот ладошкой. Старик неодобрительно посмотрел на неё.

– Рассказывай! – махнув на девку рукой, потребовал Рёнгвальд.

И Ядвиг рассказал. Час назад прибежал малец от старосты дальнего рыбацкого хутора, что стоит в одном из притоков почти у устья Дины, и передал старейшине дурную весть. Вчера в устье вошло три корабля, большие, со страшными драконьими головами. На каждом – полсотни воинов, все в шлемах и бронях. Идут быстро, и будут у Плоцка либо завтра вечером, или послезавтра утром.

Рёнгвальд нахмурился. Дурное предчувствие вмиг вымыло из головы все прочие мысли, заставив глубоко задуматься.

– Быстро, однако, – медленно проговорил Рёнгвальд. Он рассчитывал, что времени осесть и закрепиться у него будет побольше. Три драккара. Большая сотня. А у него – семь неполных десятков дружинников. Конунг Хакон? Или залётные нурманы?

Рёнгвальд тяжело вздохнул. Беседовать с мальцом бесполезно. У здешних смердов все нурманы на одно лицо. Ничего путного он не расскажет. Запереться в Плоцке, отсидеться? Хирдманы Рёнгвальда, варяжские отроки, городские ополченцы. Город устоит. А что дальше?

Сейчас середина весны, лёд с рек давно сошёл, самое торговое время. Правду сказал старый Ядвиг, купцы вот-вот повезут на юг меха, рыбью кость, воск, другие северные товары. Встанут здесь нурманские драккары, и будут грабить торговых людей. Зачем тогда он, Рёнгвальд, здесь нужен?

Ярл прислушался к себе. Создал маленький снежный шар, покатал его в ладонях. Холод и мороз всегда был ему по нраву. Помогали успокаиваться и принимать правильные решения.

– Солома! – гаркнул Рёнгвальд.

Названный дружинник вмиг появился в дверях.

– Геллира, Турбьёрна, Сигурда, Яруна буди, и ко мне! Думать будем. – распорядился Рёнгвальд. Сидевшая на кровати Милёна быстренько собрала вещички и тихонько упорхнула из горницы. Через пару минут вернулась, поставила на стол кувшин со слабым мёдом и блюдо с вяленой рыбой.

– Умница! – похвалил Рёнгвальд. Милёна довольно заулыбалась, и скрипнув дверью, ушла уже окончательно. Понятное дело, сегодня её ярлу не до ночных ласк.

Вскоре подошли его хирдманы. Злые, сонные, раздражённые. Рёнгвальд вкратце пересказал им словами Ядвига. Те, как один, нахмурились. Первым затянувшиеся молчание нарушил Турбьёрн:

– Если это хирдманы конунга Хакона, нам с ними не справится.

Рёнгвальд вопросительно оглядел собравшихся.

– Посмотреть бы, – произнёс Геллир.

– Мы сбегаем, ярл? – хлопнул брата по плечу, по-нурмански предложил Сигурд.

– Сбегайте, – разрешил Рёнгвальд, – Только не вдвоём. Турбьёрн, останься здесь. Сигурд, возьми свой десяток, и верхами. В бой не вступать. Посмотрели, посчитали, и живо обратно. Ядвиг, пускай малец им дорогу покажет.

Старейшина кивнул.

– Теперь ты, Геллир. Сколько воинов мы можем выставить?

– Три большие сотни, если запрёмся в крепости. Если выходить в поле, то шестьдесят восемь, не считая меня, тебя и вот их, – Геллир кивком указал на сидевших напротив братьев.

– Ядвиг, скажи своим, пускай готовятся к осаде. Стрелы, котлы с кипятков, камни – всё на стены. Смола у вас есть?

– Как не быть, княже? – удивился старейшина.

– Вот и ладно, грейте. Чтобы все к завтрашнему утру было готово. Сидеть в Плоцке без меня будете, вот он – кивок на старого варяга, – Старший.

– А ты что же, княже? – негромко поинтересовался молчавший до сего времени Ярун.

– Гостей встречать буду, – усмехнулся Рёнгвальд.

Через час ворота крепости отворились, выпуская в ночную темноту десяток конных воинов. Сборы не заняли много времени. Облачённые в лёгкие прочные кольчуги, с мечами и маленькими кулачными щитами, воины рысцой устремились по ночной дороге. Кони, стуча копытами по весенней, ещё не успевшей прогреться грязи, то и дело фыркали и пускали клубы пара.

Сигурд старался держаться в седле не хуже своих дружинников, хотя и опыта у него было не так много. Отроки под его началом собрались подстать своему десятнику – молодые, но достаточно умелые, чтобы отправиться выполнять поручение самостоятельно.

– Вона там, у рощицы, левее, срезать можно, кони пройдут, – пропищал сидевший спереди Сигурда, на конской холке, малец лет десяти. Парень сбавил ход, конь, повинуясь воле хозяина, послушно нырнул в дубовую рощицу.

«В бой не вступать. Посмотрели, посчитали, и живо обратно», – вспоминал про себя Сигурд слова старшего брата Рёнгвальда. Парень гордился своим ярлом. Поговаривали, его отец, хёвдинг Олаф Могучий, также, в одночасье, вождём стал.

Гордость переполняла Сигурда. И желание стать не хуже. И он станет. Когда-нибудь. Парень ухмыльнулся и понукнул коня, вырвавшись на открытое место. Тот охотно прибавил. Рассвет застал молодых воинов у крутого берега реки. Высокий, плотно заросший кустарником, водная гладь Дивы – как на ладони. Река в этом месте ссужалась, по обеим сторонам росла речная трава. Хорошее место. А их самих с воды не видать.

– Спешиваемся, – коротко бросил Сигурд, и медленно сполз с коня. Рядом, по примеры своего десятника, ловко попрыгали на землю остальные отроки.

– Первич, Филин, коней отведите подальше в лес. Некрас, лезь на дерево. Остальные следом, – распорядился Сигурд. Названные отроки подхватили коней под уздцы и повели поглубже в лесную чащу. Остальные, вооружившись, медленно двинулись вслед за парнем. Минут через пять вышли на крутой берег.

– Далеко отсюда до устья? – негромко поинтересовался Сигурд у мальца.

– Недалече, – махнул рукой тот, – До полудня доберёмся, если быстро пойдём.

– Нам туда не надо, – тихонько проговорил подошедший сзади Некрас.

– Видел что? – оживился Сигурд.

– Сейчас и ты увидишь – ответил отрок, усаживаясь напротив берега.

Показавшиеся из утреннего тумана драконьи головы отроки увидели одновременно. Это было красивое зрелище. Раннее солнышко играло в чистой речной воде, грозно смотрелись тёмные корабли, грязно белые паруса вздувал ветер. Три корабля спускались вниз по реке.

Послышались разные звуки. Звяканье била, шум бивших речную воду вёсел, громкие возгласы гребцов.

– Пронесло, – выдохнув, расслабился Сигурд. Это были драккары данов, а не конунга всех норегов Хакона. Во всяком случае, Сигурд не увидел ни одного знакомого отличительного знака. Парень сообщил эту новость остальным отрокам. Те воодушевились.

– Уходим? – спросил поднявшийся на ноги Некрас.

– Успеем, – махнул рукой Сигурд, – Доставайте луки, проредим чуть горделивых данов.