– Начали! – прокаркал старым вороном стоявший у края круга Ярун.

Маленькая зеленая звёздочка взорвалась в разуме у Рёнгвальда. По всему телу прошла волна свежести, сил дара стало ощутимо больше. Свей, в отличие от своих товарищей, не сорвался с места, как в зад ужаленный. Медленно, маленькими шажочками, подобно Рёнгвальду, он начал двигаться по кругу, пытаясь занять более выгодную позицию для атаку.

Ярл также медленно двинулся вслед за ним. Ноги твёрдо ступали по влажной от чужой крови земле. Там, в длинном доме, он почти не успел понял, на что способен его противник. Тогда свей был уже порядком измотан, загнан в угол, истративший большую часть своих сил. Сейчас всё было иначе.

День и ночь были у свея в запасе, чтобы восстановить силы. Рёнгвальд точно знал, что пленников даже дважды покормили. Каждое место, где ступала нога ярла, покрывалось толстым слоем морозного инея, видного даже в свете факелов. Глаза Рёнгвальда постепенно разгорались ледяным пламенем.

Свей атаковал. Просто и бесхитростно. Огненный шар сорвался с его ладони. Рёнгвальд отбил его небрежным ударом пропитавшегося силой меча. Сталь ярко мигнула, поглощая чужую магию. В ответ на атаку ледяная стрела сорвалась с лезвия клинка ярла. Свей перекатом ушёл в сторону. Одного из варягов, неосторожно решившего принять стрелку на щит, вышвырнуло за пределы круга.

Свей недовольно зарычал, выставил вокруг себя огненный щит, на миг скрывшись от глаз Рёнгвальда. В воздухе ощутимо похолодало. Некоторые из молодых отроков поёжились. Ярл, завершив полный круг, притопнул босой ногой. Земля вокруг поединщиков побелела, покрылась едва заметным слоем льда.

Свей, ухмыльнувшись, бросил себе под ноги очередной огненный шар. Хитрая ловушка, построенная Рёнгвальдом, начала рассыпаться. Ярл атаковал. Одна за другим в свея полетели ледяные колья. От пары он уверенно увернулся, от третьей ушёл перекатом в воздухе, и неосторожно ступил на подготовленную ловушку. Рёнгвальд быстро сжал кулак.

Правая нога свея примёрзла к земле. Тот пару раз дёрнулся, попытался растопить лёд, однако Рёнгвальд не дал ему такой возможности. Следующий кол угодил точно в огненный щит свея, перегрузил его и развеял в воздухе. Быстрый рывок вперёд, короткий укол в шею, проворот. Свей зарычал, на последнем вздохе рубанул мечом, стараясь достать Рёнгвальда на развороте. Ярл ушёл перекатом в сторону, попутно срубая опорную ногу свея.

Противник упал на землю, забился, захрипел, забулькал. Варяги радостно взревели. Рёнгвальд поднялся на ноги. Кто-то из стоявших рядом воинов сунув в свободную руку ярла ярко пылающий факел. Рёнгвальд глазами нашарил в толпе варягов Яруна, вопросительно изогнул бровь. Тот лишь слабо улыбнулся, и кивнул.

Тем временем плоцкие дружинники собрали и уложили трупы свеев в костёр, пониже своих погибших товарищей. Рёнгвальд бросил факел. Миг, и сухой трут занялся, мощный поток пламени метнулся верх, красное зарево осветило верхушку кургана. Варяги взревели ещё раз, громче.

Но ярла как будто огрели по голове булатной дубиной. Мир вокруг завертелся, закружился сотнями ярких огней, красных, жёлтых, синих, улетающих в тёмное ночное небо, прямо к далёким, не менее ярким звёздам.

Рёнгвальд задрал голову и рассмеялся, громко, звонко, весело. Мир вокруг разгорался, топил ярла в море кипящей в воздухе первозданной силы, той самой, дающей простому воину дар, возможность повелевать стихией. Рёнгвальд завертелся волчком на месте, завыл радостно, так ему стало хорошо.

Вокруг него один за другим завыли, завертелись молодые варяги, звонко зазвенело железо. Рёнгвальд перестал понимать, что происходит. Ему хотелось лишь одного – выть, вертеться, утопая в переполняющей его силе.

– Ты думаешь, он нам подходит? – спросил у Яруна седовласый старец в простых белых одеждах, пристально глядя на молодого нурманского ярла, умело исполняющего танец мечей.

– Более чем, друже, – заверил его варяг, прикладываясь к бурдюку. Отпив, причмокнул губами, – Отличный мёд!

– Я скажу своим, передадут тебе пару бочонков.

– Благодарю, Ядвиг.

На следующее утро на подворье Светозара, где всё ещё на правах гостей ночевали хирдманы Рёнгвальда, прибыл посыл. Тот самый горделивый словенин Струпень, кожу которого Геллир грозился содрать и прибить к воротам. Заехав на подворье, он спешился, и бросив поводья коня дворовым холопам, надменно поинтересовался у тренирующихся возле колодца дренгов:

– Где ваш старший?

– А тебе что за дело, словенин? – добродушно поинтересовался Горм, делая знак Сигурду и останавливая учебный поединок.

– Не твоего ума дело! – гаркнул посыл, – Быстро иди и позови его!

И вознамерился пнуть дренга под зад. Лучше бы он этого не делал. Горм ловко увернулся, пропустив удар слева, и врезал деревянным тренировочным мечом по колену Струня. Тот завыл, и мешком повалился мордой в дворовую пыль. Впрочем, его тут же подняли за шиворот, встряхнули, как женщины встряхивают стиранное бельё, и поставили на ноги.

– Ты, словенин, за языком своим поганым следи, – также добродушно улыбнулся Горм, держа нож у горла Струпня, – Я тебе что, трель? У нас на Северном пути за такие слова убивают. А у вас?

Струпень, надо отдать ему должное, не струсил. Лишь покраснел как варёный рак, выпучил глаза и захрипел, пытаясь что-то сказать. Мешал вставший в горле ком.

– Сигурд, что у вас там? – вышел на крыльцо терема Флоси.

– Да вот, словенин за своим языком не следит, – прокричал в ответ Сигурд, – Сейчас Горм ему его отрежет!

– Я голос всего града Плоцка! – пересилив себя, наконец заорал Струпень, – И у меня дело к вашему старшему!

– Горм, оставь ему язык, – на крыльцо следом за Флоси вывалился Геллир. Босой, в одной рубахе. Видно, только проснулся. Хорошо вчера погуляли хирдманы на варяжской тризне.

– Он меня оскорбил, – прокричал в ответ дренг, однако руку с ножом убрал.

Геллир, сойдя по ступенькам, вплотную подошёл к Струпню, посмотрел на того сверху вниз и спросил:

– Было?

– Ну... так как же... Я ведь... – замялся словенин. Лицо его приобрело бурый цвет, и он стал похож на варёную брюкву.

– Было или нет?! – гаркнул Геллир.

– Да, – промямлил в ответ Струпень, и тут же добавил, – Не тебе меня судить, нурман. Я...

– Голос всего града Плоцка! – передразнил его Геллир, – Знаем, слыхали. Чего надо?

– Мне нужен ваш старший. Честной муж Ядвиг...

– Спит он, – махнул рукой Геллир, – Умаялся вчера. Что передать?

Струпень поперхнулся. Посмотрел на старого норега, раскрыл рот, потом закрыл. И махнул рукой, мол, нурманы, что с них взять?

– Честной муж Ядвиг приглашает старшего вашей дружины в гости. Что передать?

– Придёт, – беззаботно ответил Геллир, в раз утратив к словенину какой-либо интерес, – К полудню проспится, и придёт.

Рёнгвальд пришёл. Несмотря на потрепанный внешний вид, чувствовал он себя прекрасно. Как будто сил дара стало раза в полтора больше. Каждое движение отдавалось лёгкостью, внизу живота грело приятное тепло, ноги сами несли ярла. Отдохнувший после ночных гулянок – умеют варяги провожать своих павших в последний путь, к полудню он прибыл на указанного горделивым словенином подворье.

Ярл накинул дорогой синий плащ из мягкого тёплого сукна, подвязал его золотой гривной, под низ – кольчуга из лучших, боевой панцирь, снятый с убитого свея, широкий воинский пояс с золотыми пряжками, короткий северный меч в простых кожаных ножнах, удобные сапоги на высокой подошве. На руках – золотые браслеты. В общем, принарядился, как и его спутники. Попадавшийся им на встречу простой люд уступал дорогу, женщины кокетливо стреляли глазками.

Честной муж Ядвиг произвёл на Рёнгвальда хорошее впечатление. Маленький, суховатый, седой старец встречал их в небольшой горнице. Он стоял, опираясь на длинный резной посох. Один раз взглянув, Рёнгвальд мгновенно сообразил – этот словенин раньше был воином. Но не варягом.