— Какие? — спросила я, борясь с туманом в голове, вызванным желанием.

— Враг, доведенный до крайности, может стать абсолютно смертоносным. Если человек думает, что ему нечего терять, он становится бесконечно опаснее. Если мы лишим Элизу всего, включая ее гордость, она будет страдать, но также станет потенциальной угрозой. Я не хочу жить каждый день, беспокоясь, что эта женщина попытается отомстить.

Черт, он был прав.

Если кто-то и был достаточно злобным, чтобы преследовать меня за то, что я разорила их, это была бы моя мать. Ненависть и ярость свели бы ее с ума — больше, чем она уже была безумна. Какие варианты у меня оставались? Ее нужно наказать, и я не хотела, чтобы у нее была свобода причинять вред кому-то еще.

Я встретилась с серьезным взглядом Орана и кивнула.

— Просто избавься от нее. — Некоторые души не имеют надежды на исправление. Я была готова к тому, чтобы это закончилось.

Его губы снова коснулись моих, но на этот раз с невероятной нежностью. Поцелуй снял тонкую пелену горя, которая пыталась опутать мои плечи. Если бы только подписать ее смертный приговор для меня было так же легко, как для нее подписать мою невинность, но это было не так. Думаю, я была рада этому. Я не хотела быть ее пародией.

Мягко улыбнулась.

— Это все?

Оран посмотрел на меня серьезным взглядом. Я мгновенно снова насторожилась. Моей бедной нервной системе потребуется серьезный отдых, когда все это закончится.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, но ты должна оставаться спокойной.

Я уставилась на него.

— Это, наверное, худшее, что можно сказать человеку, чтобы он оставался спокойным.

— Просто помолчи и послушай, хорошо?

Я подняла бровь в предупреждении. Он проигнорировал меня.

— Веллингтон рассказал мне, что случилось с Амели.

Мое сердце упало в пятки.

Увидев мою реакцию, Оран поднял руку.

— Я сказал тебе оставаться спокойной и выслушать меня, так что дай мне закончить, прежде чем ты начнешь паниковать.

У меня была мысль сказать ему, куда он может засунуть свои слова, но его следующая фраза оставила меня безмолвной.

— Амели жива и здорова, она здесь, в городе. Я сам ее видел. Ее накачали наркотиками, когда похитили, и у нее была реакция. Она пролежала в коме, а когда очнулась, у нее была амнезия. Веллингтон боялся, что она может стать проблемой, поэтому поселил ее в квартире.

О Боже. Только не снова.

Я не могла позволить себе снова надеяться, а потом видеть, как надежда разбивается.

Моя голова дернулась в резком отрицательном жесте.

— Нет. Этого не может быть. Я не могу снова через это пройти.

Оран взял мое лицо в ладони и приковал меня своим взглядом, требуя внимания.

— Тшш, слушай, малышка Лина. Я сам ее видел. Это не трюк и не ошибка. Девушка, которую я знал как Дарину, жива и живет в Квинсе.

Я не заплакала.

Я сразу перешла к рыданиям, которые сотрясали тело, оставляя меня без дыхания, с соплями и хриплым голосом. Оран не сказал ни слова. Он просто держал меня, пока ураган эмоций не прошел.

Амели была жива. Действительно живая.

Это то, о чем ты молилась — девочка, которая не молится, — хватит хныкать и иди за ней!

Я вытерла слезы, и маниакальный смешок сорвался с моих губ.

— О Боже. Ладно. Постарайся забыть, что ты это видел.

— Не нужно стесняться слез, — он посмотрел на меня выразительно и ждал, пока кивну в знак согласия. — Что касается твоей сестры, тебе нужно помнить, что она возможно не восстановила свои воспоминания. Я видел ее, но не разговаривал с ней. Я не знаю, в каком она состоянии.

— Мне все равно. Я просто так рада, что она жива.

Он кивнул.

— Прежде чем мы выйдем, тебе нужно решить, хочешь ли ты, чтобы твоя мать знала.

Я замерла, глаза расширились.

— Я не знаю.

— Тогда пока ничего не будем говорить. Нет причин, чтобы она знала.

Я кивнула, чувствуя огромное облегчение от того, что наконец-то кто-то помогает мне.

— Я знаю, что ты, наверное, хочешь увидеть ее прямо сейчас, но она выходила из своей квартиры, когда ее видел, так что она может быть еще на улице. Плюс, дорога туда занимает час, и два незнакомца, появившихся у ее двери ночью, могут ее напугать. Думаю, лучше подождать до утра.

— Хорошо, — я нахмурилась. То, что он сказал, имело смысл, но мне казалось, что уже так долго ждала. Еще двенадцать часов звучали как вечность.

Мы вернулись в гостиную, где Оран тихо поговорил с Коннером.

Я бросилась к Ноэми, слезы снова навернулись на глаза.

— Моя сестра жива. Он отвезет меня к ней утром. Я не могу в это поверить, но Оран говорит, что это правда.

— О, дорогая. Я так рада за тебя! — Она обняла меня.

— Только не говори Элизе.

Ноэми сделала жест, будто застегивает молнию на губах.

— Я и не планировала туда заходить.

— Ты готова, Лина? — позвал Оран.

Я была более чем готова. Вскочила и последовала за ним, крикнув на прощание Коннеру и Ноэми.

Он бросил на меня взгляд.

— Никаких вопросов или последних наставлений?

— Не-а. Я тебе доверяю, — на моем лице появилась влюбленная улыбка.

Оран притянул меня к себе и поцеловал в лоб.

— Черт возьми, это не случайность. Моя девочка такая милая, когда счастлива.

Я толкнула его локтем в живот.

— И дерзкая, и нетерпеливая, и чертовски сексуальная, — добавил он игриво.

— Не забывай об этом.

— И не мечтаю, — он переплел свои пальцы с моими, и готова поклясться, мое сердце увеличилось в три раза.

Я так и не получила свой рамен, но Оран купил пиццу по дороге домой. Мне даже не пришлось занимать себя чем-то тем вечером. Как оказалось, когда ты помолвлена с сексуальным ирландским гангстером, убить время — не проблема. Я вырубилась, голая и удовлетворенная, вскоре после ужина. Я даже не шевельнулась до утра.

Пожалуйста, хоть бы не вырвало. Пожалуйста, хоть бы не вырвало. Пожалуйста, хоть бы не вырвало.

Сказать, что нервничала, — все равно что назвать Эверест миленьким холмиком. Я пролила кофе за завтраком, ударилась пальцем ноги, одеваясь, а потом забыла сумочку, когда выходили из дома.

Я даже не вспомнила о своей дурацкой сумочке, пока мы не проехали полчаса.

Оран сказал, что видел Амели, но я не могла избавиться от страха, что это не она. И даже если это она, что, если она не помнит меня? Что, черт возьми, я должна сказать?

Каждая минута приближала мой скудный завтрак к тому, чтобы найти путь обратно наружу. К тому времени, как мы стояли у ее двери, у меня был реальный шанс упасть в обморок.

Но потом дверь открылась, и там была она. Амели.

Мой рот открылся, но я ничего не сказала. Мне пришлось тереть свои глупые глаза, когда навернулись слезы. Она наклонила голову набок, взглянув на Орана через мое плечо, затем снова на меня, на этот раз внимательно изучая.

— Мы… знакомы?

Я кивнула, рыдание застряло в груди.

Оран обнял меня.

— Амели, это Лина, твоя сестра. Она искала тебя с тех пор, как ты исчезла. А меня зовут Оран. Ты раньше работала в баре под названием Moxy — баре, которым владеет моя семья.

Она отшатнулась на шаг, ее дрожащие руки поднялись ко рту.

— Лина? — выдохнула она, ее испуганные глаза метались от меня к Орану. Эмоции, переполнявшие ее глаза, разрывали меня на части — столько страха и неуверенности, — но больше всего меня поразило облегчение. Она отчаянно радовалась, что ее нашли.

Лицо моей сестры исказилось, когда она прислонилась к стене и позволила буре эмоций захлестнуть ее. Я бросилась вперед, но остановилась, не обняв ее, решив вместо этого положить руку на плечо, чтобы не напугать. Я даже не была уверена, что она помнит меня.

— Все в порядке, Амели. Я здесь. С тобой все будет хорошо.

Она подняла свои заплаканные глаза на меня, нижняя губа дрожала.