Тяжело вздохнул, затем придержал для нее двери лифта.

Моя квартира была единственной на этом этаже. Лина огляделась, прежде чем поняла, что здесь только одна дверь. Ее губы сжались.

Это была покорность? Раздражение? Почему ее волновало, что у меня целый этаж только для себя? Большинство женщин приветствуют признаки богатства, но у меня сложилось ощущение, что это ее смущало. Просто еще одна загадка, которую можно добавить к остальным.

Включил свет и наблюдал за ней, пока она осматривалась, пытаясь понять, о чем думает. Но это было бессмысленно. Все в ней оставалось загадкой.

Я дал ей минуту осмотреться, сам взял одну из своих футболок и спортивные штаны, которые, вероятно, с нее свалились бы, но это лучшее, что у меня было под рукой.

— Вот, переоденься. В коридоре слева несколько гостевых комнат. Можешь выбрать любую. В ванных есть все, что может понадобиться, — снял пиджак и накинул его на спинку дивана. — Я не хочу, чтобы ты возвращалась в клуб. Я не знаю, что произошло с твоей семьей, но эти люди токсичны. Нет никаких причин снова с ними общаться.

Да, это высокомерно, но мне было все равно. Если она не сможет порвать с ними, то я сделаю это за нее. Кто-то должен был это сделать, пока они не нанесли ей непоправимый вред.

— Но ты же член клуба, и мы помолвлены.

— Фальшиво помолвлены, помнишь?

— Все равно, разве это не будет выглядеть странно, если ты пойдешь без меня? — голос дрогнул от намека на панику. — Ты не можешь просто пойти один.

— Могу, и пойду.

Я знал, что она станет спорить, хотя это абсурдно — возвращаться туда. С какой стати она хотела продолжать подвергать себя этому дерьму?

Глаза Лины метались по комнате, ее кулачки сжались.

— Ты не можешь так поступать.

— Поступать как? Лина, это просто чертов клуб. Если только ты не хочешь просветить меня и рассказать, к чему вся эта секретность.

Она дрожащей рукой сердито вытерла глаза.

— Мне нечего рассказывать.

Я покачал головой с горькой усмешкой.

— Конечно. И ты плачешь просто так, да?

— Нет! — крикнула она. — Я плачу, потому что не люблю самодовольных ублюдков, которые думают, что могут мной командовать. Отвези меня домой. Это не было частью нашей договоренности, и я хочу домой.

— Нет. Ты. Останешься. Здесь, — каждое яростное слово произнес сквозь стиснутые зубы.

Мы стояли друг напротив друга, разделенные всего лишь десятью футами и целой жизнью секретов.

— Я теперь твоя пленница? А как насчет моих вещей? У меня, знаешь ли, есть жизнь.

— Я привезу все, что тебе нужно. Сегодня на тебя наставили нож! Дай мне, черт возьми, передохнуть и позволь защитить тебя, — мой голос гулко разнесся под высокими потолками к концу моей тирады.

Ее ледяной взгляд мог бы заморозить врата ада.

Она развернулась и бросилась в коридор, хлопнув дверью спальни.

ГЛАВА 24

Закрывшись в гостевой спальне, я не стала включать свет. Темнота казалась более подходящей, когда каждый день ощущался все более мрачным и бессмысленным, чем предыдущий.

Я стояла, прислонившись спиной к двери. Слезы остывали на щеках. Сердце, изорванное в клочья, истекало кровью у моих ног.

Как я смогу вернуть Амели, если у меня нет доступа к тем, кто ее забрал?

Мне так чертовски не хватало моей сестры. Я не защитила ее, и теперь не знала, вернется ли она когда-нибудь домой. Я изо всех сил пыталась исправить то, что натворила, но каждый раз натыкалась на новую стену. Каждый прошедший день отдалял нас друг от друга. Каждая минута стыда, разрывала еще один кусочек моей души. Было ли это моим наказанием? Вечная борьба за искупление, только чтобы Вселенная отвергала мои усилия?

Я медленно сползла по двери, подтянув колени к груди. Я не обняла их. Я не заслуживала того утешения, которое это могло дать. Я заслуживала оставаться одной в темноте.

Ты не одна, помнишь?

Голос глубоко внутри меня пытался бороться с тьмой, словно теплый свет городских огней, проникающий через окно.

Я задумалась, не было бы мне лучше без него — без голоса надежды.

Научиться справляться в полной тьме, возможно, послужило бы мне лучше, чем постоянно искать свет, которого нет.

Попросить помощи у Орана было заманчиво, но он один из них. Член клуба — преступник — и деловой партнер Лоуренса Веллингтона. Как я могла ему доверять? Рассказать что-либо невероятно рискованно.

Но какой у меня еще есть выбор?

Никакого.

Я заходила в тупик на каждом шагу. Без доступа к клубу или Веллингтону у меня не осталось зацепок. Я могла рискнуть и поставить все на Орана Байрна или продолжать блуждать в темноте.

Ни то, ни другое не казалось привлекательным.

Мои пальцы играли с подолом футболки Орана. Я подняла мягкую хлопковую ткань и прижала ее к лицу, как подушку, прохладную и утешительную. Она пахла им — чистотой с легким оттенком пряностей.

Еще одна слеза скатилась по щеке.

Боже, как я хотела доверять ему. Хотела верить, что в мире еще осталось что-то хорошее. Но не была уверена. Я видела слишком много уродства.

Не желая погружаться в эти воспоминания, поднялась с пола и переоделась в белую футболку. Мне не хотелось искать средство для снятия макияжа, поэтому быстро сходила в туалет, а затем забралась на высокую кровать.

Тишина окружила меня, пока пыталась уйти в сон. Она заполнила уши темными шепотами, становившимися все громче и громче, пока тишина не стала оглушающей.

Я не знала, как долго лежала ведя внутреннюю войну. Часы? Дни? Это ощущалось как вечность. Достаточно долго, чтобы моя измученная психика опустила меч и упала на колени. Она молилась богу, в которого не верила, и умоляла о подкреплении.

Пока представляла ее окровавленной и сломленной, мне на ум пришла история о наводнении, которую когда-то слышала. Человек спасся от поднимающейся воды, забравшись на крышу своего дома. Когда мимо проплыла лодка и предложила помощь, он отказался, уверенный, что бог спасет его. Когда над ним завис вертолет и предложил спасение, он снова отказался, настаивая, что бог спасет его. Когда вода затопила крышу, утопив его под обломками, он спросил своего бога, почему тот не пришел спасти его. Бог ответил: «Почему ты отказался принять помощь, которую я послал?»

Возможно, я и не верила в загробную жизнь, но должна была спросить себя: не была ли слепа к возможному решению только потому, что оно не пришло в приемлемой форме.

Все в Оране казалось опасным. Он мог разрушить меня множеством способов, но каждый раз поступал противоположным образом. Даже его вынужденная фальшивая помолвка уберегла меня от чудовища. Если я отчаянно нуждалась в помощи, а он хотел помочь мне, возможно, пришло время бросить кости и посмотреть, куда они меня приведут.

Мне не нужно было рассказывать ему все, но я могла сделать первый шаг на лед и проверить его прочность.

Перевернулась на бок и села на край кровати, сделав глубокий ровный вдох. Чувство спокойствия окутало, словно мягко падающий лист. Таким был эффект Орана на меня.

Прежде чем потерять решимость, я вышла из комнаты и отправилась на поиски спальни Орана.

ГЛАВА 25

Сомнения в себе были подобны ментальным зыбучим пескам. Чем больше ты в них погружаешься, тем глубже тонешь. Я был по уши в этом дерьме и ненавидел это. Был ли слишком суров с Линой? Должен ли я был последовать за ней в гостевую комнату и потребовать объяснений? Я не позволял себе думать о том, что должен отвезти ее домой, потому что это не было вариантом. Она нужна мне здесь, точка.

Если бы ты дал ей то, о чем она просила, возможно, она бы доверяла тебе больше.

И вот оно — порочный круг неуверенности и сомнений. Я как крыса в клетке, бегущая до изнеможения. И не мог заставить себя уснуть. Если мне удавалось отложить мысли о нашем споре, мой ум сразу же перескакивал на воспоминания о том, как она терлась о мое лицо.