Его интересы? К чему это Лоуренс? Кто такой этот Оран Байрн?

Ответная улыбка Орана была настолько ослепительно привлекательной, что мне почудился едва слышный звук трусиков, падающих на пол.

— Не торопись с выводами, Лоуренс. Мы с тобой не так уж и далеки друг от друга.

Мой спутник презрительно фыркнул.

Оран поднял руку.

— Давай так. Пусть решат карты. Если выиграешь ты — я отзываю свое членство, и ты больше никогда не увидишь меня здесь.

Рука Лоуренса медленно соскользнула с моей талии, его подбородок поднялся.

— А если выиграешь ты?

Взгляд Орана впился в меня с такой силой, что я почти ожидала, что он скажет — «Тебя». Мысль была абсурдной. Я даже не знала, откуда она вообще пришла. Но вот что было странным — я почувствовала разочарование, когда он этого не сказал.

— Если выиграю я, ты позволишь мне обсудить с тобой деловое предложение.

Оран наконец-то перевел взгляд на Лоуренса. Я тоже. Даже бородатый незнакомец, который все это время молча наблюдал за их перепалкой, выглядел заинтригованным, ожидая ответа.

На губах Лоуренса появилась самодовольная усмешка.

— Похоже, мне нечего терять.

Он выдвинул стул и с грацией победителя сел за стол.

Я потянулась к стулу рядом с Лоуренсом, но моя рука столкнулась с рукой Орана. Его сильные пальцы мгновенно сомкнулись на моих, не давая отдернуть руку.

— Позвольте мне.

Его чрезмерная вежливость только усилила и без того удушающую напряженность в комнате.

Он отпустил мою руку, чтобы отодвинуть стул, но не сразу. Сначала большим пальцем лениво провел вверх, а затем вниз к центру ладони — чувственно, почти интимно.

Крошечное движение, невидимое для всех остальных. Но для меня… Для меня это было так, будто он раздевал меня догола, укладывал на стол и проводил языком по всему телу. Я даже не подозревала, что ладонь может быть настолько эротичной.

Оран прекрасно знал, что сделал. Это было написано на лице, где затаилась едва заметная усмешка.

Колени внезапно стали такими же слабыми, как у новорожденного олененка. Я немедленно опустилась на стул, чтобы никто не заметил моей дрожи. Эти мужчины не были единственными, кто умел сохранять безупречную маску.

Я едва кивнула Орану в мнимом пренебрежении и повернулась к своему спутнику — единственному мужчине в этой комнате, который заслуживал моего полного внимания.

Кто-то должен был передать это сообщение моему сердцу. Оно снова металось в панике, уверенное, что мне нужно бежать. Может, и правда стоило. Судя по напряжению вокруг, я оказалась в центре серьезного поединка за территорию.

Лоуренс сидел справа. Оран — слишком близко слева. А я была лакомым кусочком мяса между ними.

— Господа, делайте ставки, — объявил дилер, тасуя карты.

Оран плавно двинул вперед три розовые фишки. Каждая из них представляла десять тысяч долларов. Лоуренс жестом подозвал к столу управляющего игорным залом, чтобы списать сумму с клубного счета, и бросил ставку на стол так небрежно, будто это не стоимость среднего седана.

В воздухе сгущалась удушающая пелена тестостерона. Такого я точно не ожидала в этот вечер. Но теперь уже не было пути назад.

Появление Орана в клубе спутало все мои карты, оставив единственный вариант — сделать глубокий вдох и наблюдать за спектаклем.

ГЛАВА 2

Спокойствие Лины впечатляло. Хотя, пожалуй, я должен был ожидать этого. Никто, кроме снежной королевы, не может быть настолько фригидной, чтобы встречаться с таким мужчиной, как Веллингтон.

Лина была безупречно невозмутима. Живая, дышащая кукла Барби, чья единственная цель — быть игрушкой и объектом восхищения. В каком-то смысле это было печально. Как открыть тщательно упакованный рождественский подарок и обнаружить, что внутри ничего нет. А ее упаковка была ничем иным, как совершенством. Она напоминала мне пинап-модель 1950-х — Мэрилин Монро с самыми яркими голубыми глазами, которые когда-либо видел. И этот голос. Господи, этот голос. Природная хрипотца заставляла каждое слово звучать так, словно его шептали обнаженные в темноте.

Всего этого было достаточно, чтобы заставить мужчину забыть свое собственное имя.

Однако я по опыту знал, как обманчива бывает внешность. Женщина, на которой женился, казалась мне довольно привлекательной — не такой манящей, как Лина, но достаточно соблазнительной, чтобы усыпить бдительность. Моя жена преподала мне ценный урок о том, как легко обмануться красивой оберткой. Кейтлин выглядела и вела себя как идеальная жена целый чертов год, прежде чем я узнал, что она сумасшедшая предательница.

Наш брак был заключен по расчету, поэтому нельзя сказать, что мы начинали с прочного фундамента верности, но я все равно был ошеломлен. Моя семья раскрыла ее секреты, и теперь она за решеткой за убийство. Это была череда сумасшедших событий, но она напомнила мне, как важно всегда быть начеку. Здоровый скептицизм помогает мужчине оставаться в живых. Это урок, который я не скоро забуду.

У Лины был свой план. Я бы поставил на это свою жизнь.

Ее мотив, вероятно, был столь же прост, как поиск кого-то, кто будет финансировать ее роскошный образ жизни, но это все равно был план. И я был рад. Такой несерьезной женщиной было бы легко манипулировать, если бы доказал ей, что я такой же сильный, как и ее нынешний завоеватель, с дополнительным бонусом в виде возможности возбудиться с маленькой голубой таблеткой³. Я не мог понять, как такая молодая и привлекательная женщина, как она, могла прийти к выводу, что Лоуренс, черт возьми, Веллингтон — ее лучший вариант. Этот мужчина был стар. Вся ситуация отдавала проблемами с отцом.

Однако ее преданность ему была удивительно твердой. Я не пропустил, как она слегка наклонилась в его сторону — от меня — когда села за игровой стол. Я мог бы усомниться в своей способности добиться успеха по ее завоеванию, если бы не крошечная пульсирующая точка у основания ее шеи.

Лина играла свою роль хорошо, но человеку трудно бороться с физиологией. И теперь, когда знал, как мое внимание влияет на нее, я развяжу войну соблазнения, пока она не окажется на коленях, умоляя о моем прикосновении, и не забудет о существовании Лоуренса Веллингтона.

ГЛАВА 3

Слово «напряжение» даже близко не могло описать атмосферу. Целый час Лоуренс и Оран следили друг за другом по обе стороны карточного стола. Ни один из них не вставал со стула, но оба находились в состоянии охоты.

Наблюдать за ними было завораживающе. Особенно за Ораном. Хотя я старалась не обращать на него внимания, его мотивы вызывали у меня невероятное любопытство. Неужели он действительно откажется от членства, если проиграет? Было ли это способом заслужить свое место в клубе, или у него действительно были дела, которые он хотел обсудить с Лоуренсом? И если так, почему он хотел работать с человеком, который явно невысоко его ценил?

Это озадачивало. Еще большее недоумение вызывало бесстрастное отношение Орана к происходящему. Как будто это ему, а не Лоуренсу, было нечего терять. И именно так Оран играл — смело и без страха перед последствиями. Он делал такие рискованные ставки, что Лоуренс постепенно забирал себе большую часть его фишек.

Вскоре Лоуренс загнал его в угол. Чувствуя, что момент настал, Лоуренс поднял ставку, поставив все, что у него было. Орану предстояло решить: сдаться и сохранить шанс сыграть еще одну партию или последовать его примеру и поставить все, что у него осталось.

Другие члены клуба оставили свои игры, чтобы собраться вокруг нашего стола. Шепот напоминал ток электричества, пронизывающий теперь уже душную комнату. Каждый мой вдох становился все более поверхностным, а внутри затягивался тугой узел из ожидания.

И снова я не смогла удержаться от взгляда на загадочного мужчину слева от меня, который решал свою судьбу. Мне казалось, что он немного сумасшедший. Выглядел совершенно невозмутимым, словно не замечая, что его медленно лишают фишек и, возможно, членства в клубе. Ему было все равно? Он не понимал, как трудно попасть в этот клуб?