Так, за несколько часов ожесточённых боёв, из нескольких сотен бойцов бригады и нескольких десятков единиц бронетехники, вся "броня" молдаван была уничтожена, а в живых остались всего несколько десятков молодых парней и два офицера.

- Товарищ полковник, разрешите обратиться! - обратился к полковнику Белозёрову комбат Ионеску.

- Разрешаю. - отозвался комбриг.

Они стояли всё в том же тёмном тесном, полуподвальном помещении без окон. Ещё днём здесь собирались десятки командиров, но сейчас они здесь были вдвоём, в полумраке.

- Потери не поддаются счёту! В строю остались считаные десятки бойцов! Аэропорт нам уже не удержать. Нужно что-то делать, а иначе до утра мы не продержимся.

Полковник и сам давно понял, что продержаться хотя бы до рассвета - задача едва ли из разряда выполнимых. Кроме того, точное время прибытия русских войск в Кишинёв не знал никто.

- Знаю. - ответил полковник - Скажи мне, майор: если я прикажу тебе отступить, ты отступишь?

Такой вопрос застал последнего комбата врасплох. Но уйти от ответа было нельзя: слишком многое было поставлено на карту.

- Если вы посчитаете нужным... - замялся майор, не зная, что ответить. Но полковник не стал дожидаться окончательного ответа.

- Ты прав, сынок. Аэропорт нам не удержать - это ясно. Но и оставить его мы не можем - нельзя отдавать американцам вирус!

- И что вы предлагаете? - спросил Ионеску, глядя на Белозёрова с неким благоговением.

- Мне нужны добровольцы, человек двадцать, что готовы остаться здесь и держаться до конца.

- А остальные?

- Приказываю разбиться на небольшие группы и отступать за периметр окружения, минуя позиции американских войск.

- Но куда нам отступать? Мы понятия не имеем, куда направились две предыдущие эвакуационные группы! Да и будет ли на земле то место, что можно будет назвать безопасным?

- Что бы ни случилось, отступайте в Кодры. Объединитесь и двигайтесь дальше на север, в Бельцы. Не связывайтесь ни с кем, даже с армией России. Доберитесь до бункера, что обозначен в архивах под советским названием "Атлант-22"!

- Но зачем? - удивился комбат.

- Уничтожь его! Уничтожь всё: от документации до электроники, от реактивов до образцов патогенов. Никто не должен добраться до него! Теперь это - твоя новая миссия!

- Есть! - ответил майор Ионеску, отдав честь полковнику Белозёрову.

Офицеры пожали друг другу руки, после чего полковник передал комбату кипу бумаг неизвестного содержания. По словам комбрига, эта документация - ключ к "Атланту-22".

Спустя десять минут офицеры вышли к бойцам в главный зал, вернее в то, что осталось от него после авиаудара. Солдаты, сгрудившиеся у костров, обратили свои взгляды на Ионеску и Белозёрова. Всё замерло.

- Бойцы! Прошу внимания! - обратился к парням полковник. Солдаты тут же поднялись на ноги, представ перед последним командиром. Они ждали, что сообщит полковник, в кругу бойцов прозванный последним защитником республики. Но комбриг вышел к молодым пацанам отнюдь не с добрыми вестями.

- Эта ночь была поистине тяжёлой и кровавой для нас! Мы многих потеряли, но лишь благодаря вашей отваге и самоотверженности оборона стоит до сих пор. Однако, сейчас всё яснее становится тот факт, что аэропорт удержать не удастся...

- И что же нам делать? - вопросил кто-то из солдат.

- Аэропорт оставлять нельзя, иначе вирус попадёт в руки американцев! Мне нужны двадцать добровольцев - тех, кто готов здесь умереть! Остальным приказываю разбиться на небольшие группы и выйти из окружения под началом майора Ионеску. О плане дальнейших действий он вам расскажет сам. Теперь же вознесите к небу свои руки те, кто готов остаться здесь, со мной!

Повисло молчание. Треск пламени, доносящаяся из города стрельба, кровь и порох - каждый из молодых парней отдал бы всё, лишь бы забыть этот ужас и никогда в своей жизни больше его не видеть. Нет той цены, которую они отказались бы заплатить за то, чтобы вновь увидеть свои семьи. Но есть долг и есть поставленные задачи, которые должны быть выполнены. Вопрос лишь в том, кто согласится выполнить приказ любой ценой.

- Я готов! - над рядами голов поднялась рука.

- И я!

- Я тоже!

История повторялась в очередной раз. Руки подняли все. Эти же люди подняли руки вчера утром, в преддверии выдвижения в Кишинёв. Никто не захотел отступать. Они были разными: высокими, низкими, сильными, слабыми, смуглыми, белыми, рыжими, черноволосыми. Они были молдаванами, русскими, украинцами и румынами. И сейчас, забыв про все распри и ссоры, они стоят плечом к плечу, бастионом свободного человечества в битве против западного империализма.

- Хорошо. - с удовлетворением кивнул Белозёров, окинув взглядом своих солдат - Вы сделали свой выбор.

- Мы ждём приказа, товарищ полковник! - обратился к комбригу майор Ионеску, протягивая полковнику кипу бумаг, раннее переданную ему.

- Я даю вам свой последний приказ! Бойцы! Парни! Приказываю вам отныне и всегда поступать по совести!

Светало. И на заре американцы появились вновь. Со стороны "Ворот города" к аэропорту двигались три бронегруппы врага - десятки бронемашин. В аэропорту же, куда стремились американцы, их ждали последние защитники республики. Близился последний бой. Бой за выживание всего человечества.

24 декабря 2025 года, раннее утро.

Командир - единственный человек с открытым лицом из числа американцев - победоносно смотрел на пришедшего сдаваться молодого парня, ещё мальчика.

Лёха искоса взглянул на пленников, вложивших в свои взгляды разочарование и сожаление.

- Простите, мужики... - одними губами проговорил Шевчук, стыдливо отведя взгляд.

- Совсем ребёнок. - с надменной усмешкой сказал командир - И надо было тебе ввязываться в эту бессмысленную бойню.

В выражении лица неоспоримого победителя, в кривой от надменности ухмылке, в хищном взгляде Лёха узнал себя, отчего ему стало невыносимо мерзко. Выдержав короткую паузу, он ответил:

- Вы убили тысячи, многие тысячи человек. Вы были в 48-й школе? Там, в фойе, десятки убитых детей лежат в крови! Ради чего? - с укором произнёс Лёха, глядя на американского командира исподлобья, хоть и был выше него.

- Ради величия Америки - невозмутимо проговорил командир.

Лёха ещё крепче сжал кулаки и обжигающий холод металла ударил по ладоням. В чём-то ему повезло - его руки оказались достаточно велики, чтобы спрятанных в них гранат не было видно.

- Это преступление! - сквозь зубы сказал Лёха - И вы ответите за всё!

- Оставь свою прыть, русский, - с презрением сказал командир, резко изменившись в лице, - ты уже сдался, чего же сотрясать воздух пустыми словами?

У парня пошли мурашки по коже. Невесть откуда пришла уверенность, а изнутри начала восходить звериная ненависть. Он поднял взгляд, ошалелыми глазами вглядываясь в душу врага, стоявшего всего в нескольких шагах впереди остальных.

- А вот в этом ты ошибаешься, сука! - не своим голосом прорычал Шевчук - Русские не сдаются!

Всё случилось слишком быстро. Выставив руки перед собой, он раскрыл ладони, и рычаги гранат отлетели с характерным щелчком. Навалившись всем телом на оцепеневшего командира, Лёха свалил его на землю, одновременно швырнув гранату в строй бойцов. Тот попытался скинуть с себя громадного Шевчука, остальные же солдаты с воплями ринулись врассыпную. Однако, это их не спасло. Прогремели два оглушительных хлопка. Командира и ещё одного бойца разорвало на куски. Ещё с полтора десятка человек валялись на земле, получив ранения разной степени тяжести.

Времени на промедления нет.

- Ловите, мрази! - воскликнул Егор, после чего выпрыгнул в проём из укрытия, пустив ракету в ближайшую бронемашину.

Попадания не произошло, ракета пролетела мимо, лишь задев башню БМП. Однако, желанный эффект был получен.

Враг был в смятении и не понимал, что происходит, чем мы и воспользовались. Один за другим, мы бегом вылетели на улицу, бросившись к ближайшему дому, находившемуся справа от нас. Попутно мы стреляли в сторону противника, из-за чего уцелевшим американцам приходилось бросать раненных и искать укрытие для дальнейшего ответного обстрела.