Некоторые все же кричали слова в поддержку Феора.

— Вранье, вранье! — скандировали они.

Вопли раздавались отовсюду. В толпе стали хватать друг друга за шкирку и тузить.

— Прекратите! Не верьте им! — голосил Феор.

— Он не виноват! — робко кричала и сама вскочившая Аммия, но гвалт вокруг стоял такой, что она едва слышала себя.

— Это ложь и хитрость! Вы верите предателю! — пытался перекричать всех раскрасневшийся Астли, только теперь понявший, что произошло.

— Выводи сначала этого! — Раткар кивнул на воеводу Хедвигу.

Даже скованный, Астли отбивался плечами и пытался вырваться, но получил несколько ударов по ногам и рухнул на пол. Его в сопровождении целого отряда поволокли к выходу, но тут двери зала вдруг распахнулись, и внутрь, распихивая и оттесняя к центру очумелый народ, стали втекать какие-то люди. Плечи их меховых курток покрывал слой подтаявшего снега, в руках блестело смертоносное железо.

Наемники. На первый взгляд их было даже больше чем обещал Крассур. В несколько мгновений они окружили всех присутствующих и заблокировали выход. Ворота захлопнулись. Аммия задрожала от предвкушения чего-то страшного.

Началось.

Раткар нахмурил брови, поднялся, схватился за рукоять меча.

— Что все это значит?! — выкрикнул Первосуд Хатт, вытаращив от ужаса глаза.

Вперед к регенту решительно протолкался Феор в окружении нескольких искровцев. Аммия немедля порскнула к своим и укрылась за могучей спиной Тильна. Все новые и новые воины Крассура обступали возвышение и отрезали пути к бегству.

Телохранители регента, бывшие рядом, бросились на защиту хозяина и загородили его своими телами, ощетинившись мечами и алебардами. Первым среди них встал мощный Хедвиг, глаза которого зажглись недобрым огнем.

Всюду слышались крики, отрывистые команды, бабьи причитания и плач.

— Раткар, сын Урдара рода Эффорд. Обвиняю тебя в убийстве своего брата Харси и его дружины под Хаонитовыми могилами, в обмане и лжи, а также в попытках оклеветать Астли рода Гудран. Ты и твои люди будут преданы новому домстоллю! — перекрывая гомон, провозгласил на весь зал Феор, в руках у которого откуда-то взялся короткий меч.

На лице Раткара отразилось замешательство. Он поглядывал то направо, то налево, будто искал помощи или способ унять зарвавшуюся толпу.

— Я давно подозревал, что не один только Астли предатель, — наконец сказал он. Нервная улыбка тронула его губы.

— Сдайся теперь же, и кровь не прольется! Прикажи сложить мечи! — предложил Феор.

Аммия ожидала от Раткара чего угодно: ярости, отчаяния, страха, но только не того ответа, что последовал.

Регент вдруг прыснул от смеха и стал хохотать так громко, что заставил рвущихся наружу, подальше от назревавшего боя, людей утихнуть и повернуть к нему головы. Посмеивались и окружившие его дружинники из Седого Загривка. Даже Хедвиг оскалился по-волчьи.

Что-то не так. Неужели их предали?

Она подняла испуганный взор на своих, но теперь настала уже их очередь недоуменно переглядываться.

— Схватите его! — гаркнул Феор.

Лишь несколько человек двинулось вперед, остальные не шелохнулись.

— Чего вы ждете?! — возопил первый советник.

С ужасом Аммия поняла, что никто из наемников и не думал повиноваться воле Феора.

— Взять всех, кто поднял оружие, девчонку не трогать, — услышала она негромкий приказ Раткара, и в сердце ее проник смертельный ужас.

Но тут случилось нечто совсем вышедшее из ее понимания.

Громом прозвучала чья-то команда, и меховые плащи Крассура все же вдруг бросились на людей Раткара. От неожиданности в считанные мгновения их полегло не менее десятка. Без всякого понимания что происходит, они оказались зажаты между наемниками и напиравшей с другой стороны дружиной Феора, которая тоже ринулась в атаку.

Все смешалось.

В невообразимой сутолоке Аммию кто-то заслонил собой. Всюду мелькала сталь, летели брызги крови. Мирные горожане в панике валили к выходу, другие, вереща, хоронились под лавками, жались к стенам.

Медведем ревел Хедвиг, отбиваясь сразу от трех противников и укрывая собой побледневшего Раткара — теперь он действительно испугался. Какой-то воин истошно вопил, моля о помощи, пока ему не заехали в лицо кованым сапогом. Другие изрыгали смертельные проклятья, орудуя мечом или топором, тесня, давя, рубя всякого, на ком замечали бордовый плащ загривцев.

Кайни со своими наемниками отбил воеводу у ошалелых стражей, и едва цепи Астли разрубили, как тот выхватил у спасителя топор и ринулся сражаться, сверкая молниями из глаз.

Туру он трогать не стал, лишь отпихнул ногой. Первой жертвой его пал ненавистный Ротфрид, срубленный одним могучим ударом, как молодая березка. Раскроив череп еще двоим, Астли прорвался к возвышению и снес Первосуду Хатту голову вместе с рукой, которой он тщетно пытался защититься.

Но в бешеной круговерти за всеми врагами не уследишь. Феор с другой половины зала что-то кричал Астли, однако одержимый местью воевода не услышал. Всего через миг после того, как тело Хатта свалилось под стол, какой-то дикарь прыгнул за спину воеводе и вонзил кинжал тому под лопатку. Ледник коротко ахнул, попытался дотянуться до своего убийцы, но тут подоспел второй враг и одним движением перерезал Астли горло.

Аммия зажмурилась и закричала. Подкатила тошнота. Она не могла больше выносить этой кровавой бойни, однако ее дернули за пояс и поволокли куда-то, и глаза снова пришлось открыть. Рядом кто-то свалился без сознания.

— Выбираемся отсюда! — прорычал над ней Тильн.

С ним было несколько искровцев. Они потащили ее к воротам, с легкостью отшвыривая врагов пинками, разя их хлесткими ударами плашмя или рукоятью мечей — Тильн даже в бою старался не лишать никого жизни.

Аммия оглянулась к помосту и обомлела от обилия крови. Зажатая с двух сторон дружина регента таяла на глазах, теснясь вокруг хозяина. Раненый Раткар с обломком меча пытался спрятаться за креслом, когда, отшвырнув стража, к нему подскочил бородатый детина и проломил голову палицей. Регент рухнул в лужу крови рядом с телом поверженного гиганта Хедвига.

Тильн вдруг остановился. Аммия обернулась и увидала, что выход им перегородили четверо меховых плащей Крассура со взведенными арбалетами в руках.

— Пропускай! — рявкнул им командир воротной стражи.

— Девку оставь!

Тильн укрыл ее за спиной.

— Что происходит? — вымолвила княжна.

Щелкнули арбалеты. Короткий свист оборвал жизнь троих. Лишь Тильн, получивший болт в плечо, удержался на ногах. Это и стало ответом на вопрос.

— Крассур предал и Раткара и нас!

— Где Феор?! — крикнула Аммия и поискала его глазами.

В густом полумраке она не разглядела ничего, кроме лежащих вповалку тел, крови и оскаленных масок, заменяющих лица. Всюду взор ее встречал гибель и отчаяние.

Смяв загривцев, наемники внезапно перекинулись на глиняную дружину, мореходов Натана и ратников Кайни, которые подставили спины и совершенно не мыслили подвоха.

Не дожидаясь, пока в схватку вступят четверо разом, Тильн бросился на крайнего слева и пнул того по колену, отчего воин завизжал и свалился, ухватившись за раздробленную ногу. Прочие отбросили арбалеты и устремились на него с длинными мечами. Звякнула сталь. Первый и второй удар он легко отбил, но третий пришлось принимать на кольчужную перчатку, ибо щита у него не было.

Тильн тут же рубанул в ответ, но лишь прочертил спертый воздух — враг попался не из простых. Теперь наемники осторожничали и пытались окружить их. Тильну пришлось отступать, чтобы не дать им возможности добраться до Аммии.

Княжна вовремя заметила, как со спины к ним подбирается на полусогнутых ногах один из изменников, схватила с пола чей-то клинок и с перепугу вонзила его двумя руками в живот нападавшему, прежде чем воин успел замахнуться.

Как по команде, оставшиеся двое кинулись на Тильна. Ловким маневром ему удалось вывернуться из-под ударов и выбить кулаком зубы одному из них, а после прошибить мечом его грудь прямо сквозь кольчугу. Вот уже лишь один рубака преграждал им путь, прочие корчились на улитом кровью камне.