— Куриный бог против вилы не поможет. — усмехнулась Глаша. — Есть гораздо более действенная защита.

— Это какая же?

— Сосновая шишка. И сосновые иголки.

— Иди ты! — вытаращилась бабка. — Обычная шишка⁇

— Нина Филипповна, следите за речью! — поморщилась Глаша и поправила чёлку. — А шишка — да, вполне надёжный оберег.

— Глаша права. — поддержала её Дея. — Из шишек делают обереги. И ручка на двери лавки «вчерашнего дня» тоже была в форме шишки!

— Заметила? Наш фотограф-любитель боится. И боится Иды. Поэтому и прикрыл лавчонку. И отгородился от нежеланного визита шишкой.

— Обычная шишка — оберег? Не смешите мои косточки! — никак не могла поверить Нина Филипповна.

— Ну, не совсем обычная. Заговоренная.

— Ишь ты. И кто сможет её заговорить? Уж не ты ли?

— Уж я ли. Я смогу. — спокойно подтвердила Глаша. — Иначе Игорь бы на меня не вышел.

— И девчонку, сестру этого Игоря, ты тоже можешь спасти?

— Боюсь, что её поздно спасать. Она пропала год назад. Время упущено.

— Но если её нет в живых, а Ида похитила Эрику и Сашу… то это значит… это значит, что тогда ритуал не сработал? — Дея в ужасе прижала пальцы к губам.

— Именно так. И Ида будет пробовать снова и снова, пока не получит желаемое. Твоя сестра в большой беде. И ее подруга тоже.

— Солнце уснуло и стало луною. И я засыпаю. Проснусь ли собою? — тоненький детский голос постепенно пробился сквозь забытьё, и Эрика резко распахнула глаза.

В мутном сумеречном свете плавали размытые тени, одна клякса покачивалась совсем близко, продолжала напевать:

— Солнце уснуло и стало луною. И я засыпаю… Проснусь ли собою? Проснусь ли…

— Где мы⁇ — рядом заворочалась Саша. — Что… произошло⁈

— Проснулись, проснулись! — голос оборвал пение и засмеялся.

— Проснулись! Проснулись! — заскользили по воздуху шепотки. — Скоро всё свершится! Свершится! Скорей бы! Скорей!

Эрика с усилием сморгнула, пытаясь отогнать зависшую перед глазами пелену.

Постепенно в той появились прорехи-просветы, а тени превратились в двух девочек в розовом, тех самых, что развлекали публику танцами на показе.

Одна из них приникла к Эрике, разглядывая её с жадным интересом. Присыпанные пудрой морщины глубокими бороздками расползлись по крошечному личику, парик съехал назад, являя миру пергаментную лысую кожу.

— Прочь! Отойдите! — Эрика попыталась отогнать жуткое видение. — Убирайтесь обратно в мой сон… Это был только сон… только сон?..

— Что было сном, то станет явью! — «видение» усмехнулось безгубым ртом. — А что казалось невозможным — скоро свершится!

— Проснуться! Нужно проснуться! — в голосе Саши прорезались истерические нотки. — Я проснусь и всё исчезнет! Сейчас… исчезнет… Не трогайте меня!

Захлебнувшись в словах, Саша закричала.

И это помогло Эрике окончательно прийти в себя.

К сожалению, девочка-старушка из сна никуда не исчезла, так и продолжала похлопывать в ладошки и возбужденно бормотать. Рядом притоптывала вторая карлица. Огромный кролик, их партнёр по танцам, тянул к себе за руку Сашу, а она слабо отбивалась и кричала всё громче. Издавая бессвязные восклицания, вокруг них метались существа в красных колпачках. За ними неясными силуэтами поднимались деревья, переливались золотом точечки-звезды, и яркий глаз луны завис бесстрастным оком, равнодушно поглядывая вниз.

— Чары спадают! Чары спадают! Принесите молока! Позовите юду! Им нужно выпить молока!

— Идем. Несем. Хватит вам мельтешить! — легонько скрипнули дверные петли, зашаркали шаги, и рассыпалась на кусочки луна, а деревья подёрнулись рябью, превратившись в стены унылой комнатушки.

С чириканьем разбежались по углам красные колпачки. Кролик с ворчанием отпустил Сашу, приобнял девочек-старушек и увлёк их в темноту. Обернувшись напоследок, троица шагнула сквозь стену и пропала.

Остались лишь пустая холодная комната, жесткий матрас на полу и серая крыса юда, держащая в руках поднос с двумя полными чашками. Эрика не сразу заметила за ней еще одну длинноносую и странно плоскую, будто вырезанную из бумаги особу.

— Набросьте, здесь холодно! — длинноносая швырнула в девушек смятым мягким комом. — Возьмите каждая по пледу. Давайте же, шевелитесь!

— Вы кто? По какому праву приказываете нам? — попробовала было возмутиться Эрика, но предатель-язык сразу же подвёл и поблагодарил тётку за заботу.

— Берите-берите. Пригодится. Пока нужное время подойдёт, пока обратитесь… — она запнулась, сообразив, что сболтнула лишнее, и это не укрылось от Эрики.

— Какое время? О чём вы? — Эрика медленно подбирала нужные слова, пытаясь преодолеть сопротивление языка. — Куда мы должны обратиться?

— Да так. Просто болтаю. Оговорилась. Ошиблась. То наши с юдой дела. А вам нужно сейчас молока выпить. И всё станет как раньше.

— Что значит — как раньше? Почему мы до сих пор здесь? — Эрика неуверенно приподнялась и рванула с себя тонкие кружева. — Где наши вещи? Нам нужно переодеться!

— Какие вам еще вещи нужны? — притворно удивилась серая крыса. — Самые лучшие платья для вас пошили. Так вам идут! Так вас украшают! На показе все гости на вас смотрели! Все вами восхищались!

— У меня с головой беда! — пожаловалась Саша, приглаживая кучеряшки на висках. — Я ничего не могу вспомнить!..

— И я не могу! — Эрика кивнула бледной взъерошенной подруге. — Ступор какой-то!

Неясные образы наслаивались один на другой, смешивались в голове в причудливые картинки, не позволяли сосредоточиться и отделить реальность ото сна. Паучихи-портнихи, ловко плетущие кружева для их платьев, забавный и странный танец карлиц с кавалером-кроликом, удивительные гостьи показа, похожие на фарфоровых кукол, необъяснимый восторг при их с Сашей появлении, жуткий взгляд серебряных нечеловеческих глаз Иды Фёдоровны… было ли всё это в реальности, или только привиделось ей?

Уже проснувшись, она снова увидела карлиц и кролика, и бегающие шляпки мухоморов! Значит всё-таки не привиделось? И они существуют на самом деле⁈

Неправильность происходящего становилась всё очевиднее.

Если показ закончился, то почему они с Сашей до сих пор здесь? Почему их не отпускают домой? На какое обращение намекают?

— Сейчас, сейчас вы всё вспомните. Молоко всё прояснит. Я его подогрела, меда добавила, травок покрошила. Вы попейте, сразу станет легче.

— Ненавижу теплое молоко! Не стану его пить! — категорически заявила Эрика. — Дома кофе сварю. Или в пекарне позавтракаю. Верните нашу одежду, и мы уйдём!

— Да про какую одежду ты толкуешь? — скривилась в улыбке серая крыса. — И идти вам больше некуда. Ваш дом теперь здесь.

Некуда идти? Вот это номер! Неужели они с Сашкой попали в лапы маньяков! Как же спастись? Как сообщить сестре о ловушке?..

Стоп. Дея?.. Сестра! Она знает про показ! И адрес ателье ей тоже известен. Дея уже должна была заподозрить неладное. Может и в полицию успела заявить. Конечно же успела! Дея всегда волновалась за неё!

Радость Эрики не укрылась от тюремщиц.

— Попустило тебя? Вот и хорошо. Выпей молочка…

— И не подумаю! Скоро сюда придет моя сестра вместе с полицией! Вас будут судить!

— И Иду Фёдоровну тоже! — уверенность Эрики передалась и Саше. — Проводите меня к ней! Пусть объяснит, что происходит! Вы не имеете права нас здесь удерживать!

— Что-то рано чары ослабли, — длинноносая переглянулась с юдой. — А хозяйка до сих пор не вернулась.

— Справимся и без неё. — юда вручила товарке поднос. — Сейчас выпьют молока и перестанут бунтовать.

— А если не выпьют?

— Напою силой. По ложечке. По глоточку. За маму, за папу, за добрую тётю…

Взяв с подноса чашку, юда поднесла её к губам Эрики.

— Лучше выпей сама. Молоко вкусное. Тёплое. А мёд от диких пчёл самый полезный.

— Да вы совсем? — Эрика попыталась оттолкнуть руку. — Не буду я ваше молоко! Отвалите!