— Почему плохо?
— Ну, я оставила эту папку специально.
— Ты? Ты её оставила⁇
— Я. Эту папку передал мне Игорь. Ты же заглядывала в неё? Там — книга. Книгу откопала в библиотеке его пропавшая сестра. Наверное, подозревала что-то и хотела проверить. Ну и угодила в капкан.
— Но для чего ты оставила папку?
— Как приманку. Чтобы заинтересовать дядечку.
— Какого дядечку?
— Хозяина лавки «вчерашнего дня». Дея, перестань всё время переспрашивать. Сколько можно тупить!
— Да, я туплю! Как не тупить? Я в шоке от пропажи Эрики! И ничего не понимаю!
— Придётся понять! — Глаша допила кофе и, поболтав на дне гущу, продемонстрировала появившийся узор Дее. — Вот! На что похоже, как думаешь?
— Ты неправильно гадаешь…
— Не придирайся. Что ты видишь?
В коричневой массе проступили едва различимые контуры сердца. Такие рисовали на открытках к Валентинову дню. Но приглядевшись повнимательнее, Дея поняла, что это вовсе не сердце, а широкие крылья.
— Это… крылья? Да? — шепнула Дея растерянно.
— Вот-вот. Поняла намёк? Здесь показано то, что больше всего жаждет наша Ида. В этом, собственно, фишечка и состоит. Ида стремится вернуть себе утраченные крылья. Всё затеяно ради них.
— Но ателье…
— Кстати, в ателье уже обстановочка поменялась. Я не увидели ничего подозрительного. Ни фотографий, ни голосов, ни бесконечного коридора. Там теперь уныло и обыденно, никаких намёков на другую реальность.
— Другую реальность?
— Ну да. Вила с лёгкостью переплетает миры, спутывает их, искажает. Вот поэтому Эрика видела, что коридор удлинился, и ожили образы с фотографий.
— Погоди. Объясни — зачем виле ателье? — начала было Дея, но её перебил громкий звонок.
— Эрика! — Дея метнулась к дверям и разочарованно всхлипнула, увидев на пороге Нину Филипповну. За разговорами она успела забыть, что бабка отправилась к знакомой гадалке и теперь почувствовала себя слегка виноватой от этого.
— Что я узнала! — Нина Филипповна ввалилась в комнату и замерла при виде безмятежно улыбающейся Глаши.
— Приветули! — помахала ей синеволосая дива. — Как ваши дела?
— Х-хааа! — выдохнула бабка изумленно. — Этт-то еще кто такая?
— Глафира. Можно просто Глаша. А вы, дайте угадаю… вы — Нина Филипповна! — Глаша кокетливо склонила голову к плечу. — Какая вы милая! И чем-то на меня похожи.
— На тебя? — поперхнулась словами бабка.
— Ну да. Мы с вами вроде как одной масти. — Глаша кивнула на подсиненную бабкину седину. — И ноготки, вижу, делаете. И про макияж не забываете. Следите за собой. Какая же вы умничка!
Услышав столь лестную похвалу, Нина Филипповна довольно зарделась.
Девица-то оказалась с понятием. Не то, что её товарки по лавочке. Старые воблы только и норовили осудить да уколоть побольнее, не уставая талдычить про возраст. А что возраст, если душа поёт! Жизнь должна быть в радость!
— Нина Филипповна, налить вам кофе? — засуетилась Дея.
— Да уж будь добра. Я что-то совсем продрогла. Так ждали дождя, а теперь кажется, что он никогда не закончится.
— Ещё один признак, что здесь появилась вила. Это её любимая погода. Вила обожает воду.
— Какая вилка? — не поняла бабка. — И почему ей нравится дождь?
Пришлось вкратце передать почерпнутую от Глаши информацию.
К удивлению Деи, Нина Филипповна выслушала её не перебивая и безоговорочно поверила всему. Потом в свою очередь поведала новости, которые узнала от знакомой.
— Смотрела Шурочка и по шару, и по воде! Да только везде завеса! А за ней какие-то тени маячили. Не разобрать. Шура еще про луну поминала. Мол, для Эрики всё изменится, когда родится луна! И нужно поспешить, чтобы не опоздать.
— Что изменится? Ваша Шура поняла, где находятся девчонки⁇
— Говорю же — завеса там! Не разглядеть. Только про луну и поняла.
— И что это значит?
— Это означает новолуние, — Глаша сделалась непривычно серьёзной. — Всё произойдёт в новолуние. Мы должны успеть вытащить девчонок до того, как оно случится.
— Что — всё? — Дея неловко взмахнула туркой и по скатерти поползла коричневая клякса. — Что — ВСЁ?!!
Рухнув на стул, она заплакала, и Нина Филипповна принялась её утешать.
— Не плачь, не надо. Найдётся твоя Рика. Обязательно найдётся. Завтра пойдём в то ателье. Потребуем от них правды!
— Наверное, лучше обратиться в полицию…
— Хочешь, чтобы тебя упекли в спецучреждение? — фыркнула Глаша, а Нина Филипповна закатила глаза. — Сама же сказала, что для всех Эрики не существует.
— Ох, да! На что же нам делать? Как найти девчонок? Справимся ли мы?
— Должны справиться. Приобщим Игоря, уверена — он не откажется помочь.
— А вдруг ателье уже не будет? — Дея пропустила слова про Игоря мимо ушей.
— Куда оно денется. Они только приехали сюда, теперь станут подыскивать заказчиц на платьишки. Иде же нужно на что-то жить. Волшебное золото бывает только в сказках.
— В сказках… ну да. Вилам тоже место в сказках.
— Увы. Это не так. Вилы реальны как ты и я.
— И я! — тут же откликнулась Нина Филипповна. — Вилы. Надо же. Вилы! Каких только тварюшек не расплодилось на земле. Вот ты говорила, что у этих ваших вил и волосья длинные, и крылья. А Ида в возрасте, хоть и молодится. И голова обрита. И никаких крыльев нету. — Нина Филипповна пытливо смотрела на Глашу, словно хотела уличить во лжи.
— Ида — бывшая вила. Вам же сказали, что когда-то она лишилась крыльев и теперь хочет их вернуть.
— Вона что! — в глазах бабки вспыхнул интерес. — А зачем ей крылья? И девчонки ей зачем понадобились?
— Без крыльев вилы смертны. А Ида стареет. Вы сами видели. Да и хочется обратно, в свой мир. Я так думаю. Про девочек точных ответов у меня пока нет. Знаю, что вила может возненавидеть тех, кто превосходит её по красоте или таланту. И жестоко отомстить им. Но это точно не наш случай. Могу предположить, что девушки, как и сестра Игоря, понадобились для ритуала.
— Ритуала. Боже мой! Ритуала!! — Дея заметалась по комнате. Воображение немедленно нарисовало ей Эрику и Сашу привязанными к столбу, возле которого ухмылялась юда, размахивая горящим факелом.
— Ритуал как-то должен помочь Иде вернуть крылья. Я думаю, что должен.
— Нам нужно действовать! Спасать их! Немедленно!
— Не суетись. Бессмысленно идти в ателье ночью. Бессмысленно и опасно. Новолуние случится через несколько дней. Время у нас есть.
— Свят, свят! Спаси-сохрани! — истово перекрестилась Нина Филипповна. — Какое там немедленно, Дея, ты что! Там и днём-то страсти творятся! А ты хочешь ночью.
— Бедные, бедные девочки! Бедная Эрика! Бедная Саша! — Дея всё не могла успокоиться. — Где вы сейчас, что с вами?
— Они в ателье. Это факт. Так что присядь и выдохни.
— Тебе хорошо говорить…
— Дея! Присядь и выдохни! — в голосе Глаши прозвучали необычные нотки, и Дея невольно послушалась, присела к столу. — Вот и умница. Заварить тебе чая? Какой из своих сборов посоветуешь? Нам нужно что-то успокоительное.
— Не надо. Чай в меня сейчас не полезет. Я лучше кофе сварю…
— Ох, страсти то какие! — Нина Филипповна, прищурившись, разглядывала лежащий на столе снимок. — У Идки на стенах похожие висели! И скалились на меня!
При упоминании фотографий Дея оживилась.
— Глаш, для чего девчонок снимали, как думаешь? Зачем все эти сложности?
— Уж точно не ради удовольствия. Могу предположить, что фотография считывает часть личности… ворует частичку фотографируемых… как-то так.
— Но для чего?
— Странный вопрос. Чтобы управлять ими, разумеется.
— Татуировки! У девчонок появились татушки, одинаковые татушки. Ветка боярышника с ягодами.
— Ну вот. А боярышник это вилино дерево, они черпают из него силу.
— В ателье венков из этого боярышника на каждой ручке понакручено, — Нина Филипповна извлекла из кармана плоский камешек с дырочкой в середине. — Вот. Гадалка, Шура моя передала. Будет нам оберегом.
