— Посмотри на меня внимательно, князь, — сказал я Голицыну. — Ты же менталист, и должен чувствовать, что у людей на душе. Разве похоже, что я собираюсь тебя убить?

Голицын впился в меня взглядом, но через несколько секунд отвел глаза в сторону.

— Непохоже, — признался он. — Тогда зачем ты пришёл?

Хороший вопрос. Когда я ехал в лечебницу, то собирался просто убедиться, что князь в безопасности и потихоньку приходит в себя.

Но теперь изменил свое решение. Голицына нужно было вытаскивать из уныния. Иначе он так и загнется здесь от страха и безысходности.

— Я хочу с вами поговорить, — ответил я. — С тобой и твоим демоном.

Я дал князю несколько секунд на то, чтобы переварить мои слова. А сам пока позвал демона Смерти.

— Убийца, ты можешь открыть здесь аномалию?

Я сомневался в возможностях демона Смерти. Но почему бы не попробовать?

— Могу, Ник, — неожиданно ответил Убийца. — Здесь умерло так много людей, что это несложно.

Я не стал раздумывать над его словами. Наверняка демон имел в виду пациентов, которые всю свою жизнь провели в этой лечебнице.

— Сделай так, чтобы мы сразу оказались внутри аномалии, — сказал я демону.

И через секунду меня и князя накрыл темный, но прозрачный купол. Он был точь-в-точь похож на купол, которым закрывают арену во время магического поединка.

— Где мы? — вздрогнув от испуга, спросил Голицын. — Что это?

— Магическая аномалия, — усмехнулся я. — Мы внутри нее.

— Но это лечебница! Магия здесь не работает!

— Смотря, чья. Напомни мне свое имя.

— Николай Андреевич, — озираясь, машинально пробормотал Голицын.

Было видно, что он пытается сообразить, зачем я затащил его в аномалию.

— Здесь ты можешь воплотить своего демона отдельно от себя, — спокойно предложил я. — А потом вы оба мне расскажете, как встретились. И все, что знаете про ликтора из другого мира.

— Нет! — замотал головой Голицын. — Ты убьешь его!

— Я уже сказал тебе, что никого не убью, — нетерпеливо скривился я. — Сколько раз тебе это повторить?

Но Голицын упрямо мотал головой.

— Я не отдам его тебе!

— Что, так сроднился с демоном? — удивился я. — Чем он тебе понравился?

— Ты не понимаешь! Никто не понимает. Вместе с Зябликом ко мне вернулся вкус к жизни!

— Вместе с кем?

Расхохотаться было бы невежливо, кроме того, это могло окончательно подорвать доверие Голицына. Так что я удержался от смеха, хоть и с огромным трудом.

— Да, его зовут Зяблик, — упрямо сказал Голицын. — И что?

— Ничего, — фыркнул я. — Имя как имя. Как вы познакомились, мне ужасно любопытно.

— Вот! — громко сказал Голицын.

И даже поднял вверх толстый короткий палец, чтобы подчеркнуть важность своих слов.

— Любопытство — вот что главное!

Похоже, я нечаянно подобрал нужное слово.

— Ну, отлично. А теперь рассказывай.

— Мне все надоело, — признался Голицын. — Служба, приемы, роскошь. Опротивело все, понимаешь, ликтор? Каждый день — одно и то же. Утром в министерство, потом в ресторан обедать. Перепела эти!

Голицын скривился, как будто у него внезапно началась изжога.

— Вечером во дворец. Или к приятелям, играть в карты. Потом спать. С женой!

Голицын выкрикнул это почти с ненавистью.

— Неудачный брак? — поинтересовался я.

— Да нет, — вздохнул Голицын. — Удачный. Просто… Пойми, ликтор, я привык! Привычка — это очень страшно. Она все убивает — любовь, страсть, новизну. Мы двадцать два года вместе… или двадцать три?

Он на мгновение задумался.

— Я даже не изменил ей ни разу. У нас все было хорошо, а потом… кончилось как-то незаметно.

— Давай ближе к демону, — попросил я.

— Никифор Белецкий приехал в Столицу, чтобы вступить в наследство, — вздохнул Голицын. — Ну, да. Это я оформлял ему бумаги. Так мы и познакомились. Теперь понимаешь, как я испугался, когда ты ко мне пришел? А Зяблик чуть сознание не потерял от страха. И главное — что я мог поделать? Звонил Торопов, просил выдать тебе бумаги и уговорить сотрудничать с его службой. Со службой Ликторов!

Эти слова Голицын снова выкрикнул.

— Я не мог ему отказать. Боялся, что однажды он отомстит нам с Зябликом. И согласиться тоже не мог. Отдать тебе поместье — значит, лишиться аномалии! Когда ты пришел, мне все пришлось придумывать на ходу. Зяблик помог — сказал, что у тебя очень независимый характер. И если говорить с тобой невежливо, то ты устроишь скандал и можешь совсем отказаться от поместья. Я так и сделал. Хотя, у меня коленки тряслись от страха. А ты еще намекнул, что мой демон может сойти с ума.

Я только хмыкнул. Не говорить же Голицыну, что я пошутил.

— Это я понял, — кивнул я. — Если тебе важно, то я не сержусь. Расскажи про знакомство с Белецким.

— Мы как-то легко познакомились, — признался Голицын. — Он зашел к мне в кабинет подписать бумаги. А уже через час мы вместе собирались на охоту в его поместье. Я сам не понял, как это получилось. Никифор был веселый, бесшабашный. Ему все было легко.

— Белецкий? — удивился я.

При нашей встрече Никифор Юрьевич произвел на меня совсем другое впечатление. Он, скорее, выглядел жалким.

— Это потом он изменился, — вздохнул Голицын. — И Соболев тоже.

— Значит, ты поехал в гости к Белецкому, — напомнил я.

— Нет, к Соболеву. Белецкий сказал, что там мне будет удобнее — большой дом, много прислуги. А он жил бедно, скромно.

— Ага. И что было дальше?

— Когда я приехал в поместье Соболева, мне показалось, что я ожил. Не меньше! Там и воздух был особенный, легкий. И вода в колодце такая холодная, как будто в нее опустили кусок льда.

— Да, в наших краях хорошо, — согласился я с Голицыным.

— Не в этом дело, — перебил меня князь. — Я сам изменился! Сейчас я понимаю, что Зяблик уже тогда ко мне присматривался. Потом он сказал, что ему не понравилось мое состояние. Как будто я был мертвым. И он решил мне помочь.

— А когда демон в тебя воплотился? — поинтересовался я.

— На следующий день. Мы пошли на охоту, и Никифор с Соболевым привели меня к аномалии. Предложили в нее заглянуть.

— И ты не испугался?

— Нет, — Голицын слабо улыбнулся. — Меня охватил азарт. Знаешь, ликтор, я ведь в молодости был бесшабашным. Даже на дуэлях дрался.

Глядя на его круглую физиономию, в это было трудно поверить. Но я не стал обижать князя сомнениями.

— Значит, вы вошли в аномалию, и там демон в тебя воплотился?

— Да. И моя жизнь изменилась. Ты знаешь, что в основе азарта лежит любопытство? Вот оно мне и досталось вместе с Зябликом. И еще вкус к жизни. Белецкому остался азарт, а Соболеву — расчет.

— А как так вышло?

— Не знаю, — князь пожал плечами. — Никогда об этом не думал. Через два дня я вернулся в Столицу, и Зяблик уехал со мной. Но мы часто приезжали к Соболеву с Белецким и ходили в аномалию. Ты ведь знаешь, что демону это необходимо.

— Знаю, — кивнул я. — А еще знаю, что все демоны очень привязаны к своим аномалиям. Так сильно, что предпочитают жить поблизости.

— Только не Зяблик! — гордо сказал Голицын. — Ему интересны новые места. Я тебя не обманываю.

— Ясно. Ну, давай, познакомь меня с ним.

На пухлой физиономии князя отразилась нешуточная внутренняя борьба.

— Давай-давай, — кивнул я. — Ты же не собираешься сидеть в этой лечебнице всю жизнь? А без моей помощи другого выхода у тебя нет.

Голицын закрыл глаза и замер на несколько секунд. Я понял, что он говорит с демоном.

— Хорошо, — наконец, сказал князь.

Его полная фигура дрогнула и на мгновение словно размазалась в воздухе. Затем от нее отделился прозрачный силуэт демона. Он уплотнился и приобрел четкие очертания.

Забавно было видеть на свирепой зубастой морде смесь испуга и любопытства.

— Привет, Зяблик, — кивнул я.

— Здравствуй, ликтор, — отозвался демон. — Чего ты от нас хочешь?