Вот и земляника!

Спелые ягоды рассыпались в зеленой траве, словно капли крови. Я наклонился и стал собирать их в ладонь. Конечно, Потап был тут как тут! мокрый нос медвежонка ткнулся в мою руку, требуя свою долю лакомства.

— Ешь, утроба ты ненасытная! — улыбнулся я, протягивая ягоды медвежонку.

Потап мигом слизнул их длинным розовым языком. И снова просительно уставился на меня.

— Фиг тебе! — сказал я. — Ты уже почти взрослый медведь, вот сам и собирай себе ягоды.

Потап вывалил язык, показывая, что он устал, и ему жарко. Но я был непреклонен.

— Сам, сам! Иди, искупайся, если жарко!

Обрадовавшись новой забаве, медвежонок кубарем скатился с обрыва, приминая лопухи, и плюхнулся в воду, как пушечное ядро. Во все стороны разлетелись брызги, мелкая рыба и перепуганные лягушки.

— Жаль, Убийца, что ты не можешь воплотиться в живое существо, — сказал я демону Смерти. — Посмотрел бы, как здесь все на самом деле.

— Я вижу твоими глазами, Никита! — просвистел демон Смерти. — Это ничуть не хуже.

— Наверное, — согласился я.

— Но если хочешь, ты можешь убить какого-нибудь зверя, и воплотить меня в него, — предложил демон.

— Думаю, мы пока обойдемся без этого, — хмыкнул я. — Ходячие мертвецы плохо сочетаются с солнечным летним днем. Во всяком случае, я так себе это представляю. Вот если Умник увидит сверху чей-нибудь скелет — тогда воплощайся на здоровье!

Когда мы подошли к знакомому повороту, сердце у меня забилось чаще. Еще несколько шагов по тропинке — и впереди покажутся те самые старые ивы.

А если к ним, и в самом деле, привязаны качели? А на них, весело смеясь, качается синеглазый мальчишка?

Что я ему скажу? Как объясню, кто я, и зачем пришел в его дом?

Вечные демоны!

После своего перемещения из прошлого через аномалию Смерти, я мог ожидать, чего угодно!

Даже встречи с самим собой.

Я хмыкнул, прибавил шаг и вышел за поворот тропинки.

Качелей не было. Но ивы уцелели, только стали еще толще. А в одной из них у самых корней появилось большое дупло. Я сунул в него руку почти по локоть и набрал полную горсть мягкой древесной трухи.

А еще на толстых ивовых сучьях я увидел почти заплывшие отметины. Когда-то давно их оставила веревка, на которой висели качели.

Тропинка, которая вела к дому, заросла густым кустарником. Поэтому я прошел дальше вдоль берега — туда, где над рекой виднелся старый деревянный мост.

Надо же, он уцелел!

Доски настила сгнили и кое-где окончательно провалились. Но на другой берег вполне можно было перебраться, балансируя на высохших деревянных балках — они выглядели достаточно крепкими.

Ничего, со временем починю и мост! Думаю, окрестностях поместья найдется бригада толковых плотников, которые хотят заработать.

Вымощенная плоскими камнями дорожка тоже сохранилась. В щелях между камнями росла жесткая трава.

Я пошел по дорожке к дому, но остановился, почувствовав изменение магического фона. Искажение шло откуда-то слева, его источник был неподалеку.

Я раздвинул кусты и увидел вкопанный в землю короткий столбик, толщиной в человеческую руку и высотой мне по колено.

Судя по не успевшей пожелтеть древесине, столбик был вытесан недавно. Может, пару недель назад.

Кто-то вырезал его, принес сюда и вкопал в землю. Зачем?

Искажение магического фона шло отсюда.

Я обошел вокруг столбика и увидел грубо вырезанное из дерева лицо. Даже не лицо — свирепую оскаленную морду. Как будто кто-то взял за образец одного из демонов пострашнее.

Судя по яркому магическому фону, передо мной явно был артефакт.

Я присел на корточки и осторожно поднес ладони к дереву — так, чтобы не коснуться его. Потап немедленно сунул к моей находке свой любопытный нос, но я шуганул медвежонка без всяких церемоний.

— Брысь!

Так, что тут у нас?

Зеленоватые нити магии Природы переплетались с дымчатыми нитями магии Теней. Нахмурившись, я попытался сообразить, что означает такое сочетание.

Вряд ли это ловушка — в любой ловушке так или иначе заключена стихийная магия. И оживать этот столбик не должен, иначе в плетении была бы магия Жизни.

Оставалась только одна идея. Это следящий артефакт. Его установили для наблюдения за дорожкой. Кто-то очень любопытный хотел знать, кто по ней ходит.

А может быть, и другие подробности.

Это мне не понравилось.

Каких демонов на моей земле неизвестные устанавливают следящие артефакты?

Не люблю, когда за мной шпионят.

Не раздумывая, я щелкнул пальцами. С моей ладони сорвался огненный шар и ударил в сухое дерево. Оно сразу же вспыхнуло бледным пламенем почти без дыма.

Я подождал, пока артефакт сгорит. Когда от него осталась только черная головешка, магический фон мигнул и пришел в норму. Теперь это был только обгоревший кусок дерева. Магия Огня без остатка разрушила магическое плетение артефакта.

Тогда я плеснул в него водой, чтобы погасить огонь. А для верности добавил еще и заклинание льда.

Головешка покрылась инеем. По нему медленно потекли мутные грязные капли.

Я поморщился.

Теперь предстоит обыскать дом и сад — наверняка найду еще артефакты.

Магическое плетение было необычным — витки шли против часовой стрелки. Я отметил это почти машинально, когда задумался, как бы сам изготовил что-то подобное.

Кстати, и этим тоже надо будет заняться. Поставить вокруг дома следящие артефакты собственной работы.

Не полагаться же только на демонов? Кроме того, они пригодятся мне для других дел.

— Никита, — предупредил меня Умник. — По дороге к дому едет какая-то машина.

Да, от парящего в высоте ястреба ничто не укроется!

Я и сам уже слышал негромкий рокот двигателя.

— Что за машина, Умник?

— Фургон, — ответил менталист. — На борту написано «Продуктовая лавка Мальцевых».

Ясно. Это рыжий Семен Евграфович выполнил свое обещание и прислал мне запас продуктов. Надо встретить водителя, пока он не укатил. А то останемся мы с Потапом без ужина.

Я заторопился к дому, ржавая крыша которого виднелась между деревьями.

Но, выйдя к ограде старого сада, все же замедлил шаг.

Четкий силуэт двухэтажного деревянного дома вырисовывался на фоне летнего неба.

Широкая веранда у крыльца, крытая плоской крышей. На ней отец велел поставить кресло — он любил сидеть на воздухе по вечерам.

Высокие угловые башенки делали дом похожим на замок. В одной из башенок — левой — была устроена винтовая лестница, которая вела на чердак.

А вот крайнее окно на втором этаже — это моя комната. Рядом комната брата, ее окна выходят на другую сторону дома, к дороге.

Я дома, чертовы демоны, я дома!

Выкрашенный серой краской фургон остановился ровно напротив крыльца, звонко и протяжно посигналил.

Затем хлопнула дверца. Из кабины, не торопясь, вылез сам Семен Евграфович — рыжие волосы спрятаны под кепкой с длинным козырьком.

— Господин барон! — громко позвал он. — Ваша милость, вы дома?

— Ну, и разруха здесь, господин барон, — солидно сказал Семен Евграфович, неторопливо оглядывая разросшийся сад. — И ни одной живой души.

В поместье, и в самом деле, было пусто. Ни хозяина, ни слуг. Даже собаки не было — хотя возле распахнутых ворот стояла пустая собачья будка. От нее по земле тянулась ржавая цепь с расстегнутым ошейником.

Пустой дом таинственно поблескивал темными стеклами.

Как будто люди покинули поместье настолько давно, что и все следы их пребывания исчезли.

Вдоль забора рос высокий бурьян вперемешку с колючками. Яблони в саду сильно разрослись, их давно никто не обрезал. Ветки клонились к земле под тяжестью мелких зеленых яблок.

Я дотянулся и сорвал яблоко. С трудом откусил — настолько оно было твердое.

Ну и кислятина!