— Себастьян, не надо! — Эверли бросается к его ногам.

Он отталкивает её, и она отползает, прижимая колени к груди и всхлипывая. Пистолет дрожит в руках Себастьяна.

— Черт! Это не входило в мои планы. Ты портишь мне веселье! — Себастьян снова хватает себя за волосы, дёргая их у корней, и пистолет начинает беспорядочно раскачиваться в разные стороны.

Эверли с облегчением вздыхает, когда Себастьян начинает ходить по конюшне, обыскивая шкафы и контейнеры. Наконец, он находит что-то и улыбается с триумфом.

— Тупые курильщики, — с маниакальным смехом говорит он, поднимая зажигалку в воздух. — Вот в чем особенность этих старых конюшен. Они сделаны из дерева, и мой отец отказывается ими больше пользоваться, так что они годятся только для хранения. — Он пинает тюк сена, и в воздух поднимается пыль. — Мия, Эверли, выйдите.

Я качаю головой и отползаю на коленях назад, поближе к Райкеру. Себастьян, с невозмутимым лицом, прижимает пистолет к голове Эверли.

— Сейчас, — приказывает он, и она поднимается на ноги и быстро направляется к двери. Себастьян следует за ней.

— Мне так жаль, Райкер. Мне так жаль, — с трудом произносит она между рыданиями.

Он качает головой, уговаривая её уйти, в его глазах — слезы гнева.

— Я жду, — окликает меня Себастьян. — Не заставляй меня возвращаться за тобой.

Отведя взгляд от Райкера, я выхожу на улицу, отчаянно оглядываясь в поисках помощи, кого-нибудь, кто мог бы прийти на помощь. Но мы были одни, слишком далеко от других конюшен, чтобы кто-то заметил или обратил на нас внимание.

Рыдания сотрясают моё тело, паника и ужас переполняют меня. Себастьян, кажется, потерял всякий здравый смысл. Я подбегаю к Эверли, которая съёжилась у забора, и обнимаю её.

— Всё будет хорошо, — говорю я, пытаясь успокоить её. — Всё будет хорошо.

— Это правда? — спрашивает она. — Я действительно его сестра?

Себастьян на мгновение исчезает за углом, и я подумываю о том, чтобы убежать, моё тело наполняется адреналином. Но он возвращается прежде, чем я успеваю пошевелиться, с канистрой бензина в руках.

— Я собирался отложить это на потом, после того как мы немного повеселимся, но твои недавние откровения, так сказать, поставили точку.

Он начинает разливать бензин у входа в конюшню, время от времени останавливаясь, чтобы помахать пистолетом в нашу сторону. Эти движения вызывают у Эверли новую волну паники, и она так сильно сжимает мою руку, что я уверена, что из-под её ногтей пойдёт кровь.

— Мы должны остановить его, — всхлипывает Эверли. — Мы не можем позволить ему навредить Райкеру.

Себастьян снова поворачивается к нам спиной, отбрасывая пустую канистру из-под бензина в сторону. Держа пистолет в одной руке и зажигалку — в другой, он щёлкает ею, и вспыхивает маленькое пламя. Его глаза дикие и безумные, он словно погрузился в мир, откуда нет возврата.

— Ты должна мне помочь, хорошо? — Шепчу я ей. — Когда я скажу «сейчас», мы набросимся на него, хорошо?

Она кивает, её глаза широко раскрыты от страха.

Себастьян медленно поворачивается.

— О чём вы там шепчетесь, девочки?

Эверли сначала кивает, а затем трясёт головой.

— Ни о чём. Мы ничего не говорили.

Он смотрит на меня прищурившись, но затем отворачивается к конюшне и наклоняется, чтобы поднести зажигалку к стогу сена.

Я поворачиваюсь к Эверли и говорю: «Сейчас». Мы одновременно встаём и быстро подбегаем к Себастьяну. Я прыгаю ему на спину и прижимаю его к земле как раз в тот момент, когда пламя молниеносно охватывает конюшню. Пистолет выпадает из его руки, и Эверли быстро хватает его.

С рёвом Себастьян отбрасывает меня в сторону, вскакивает на ноги и несколько раз бьёт меня ногой в живот. Боль настолько сильная, что я сворачиваюсь в клубок, закрывая голову руками.

— Стой! — Кричит Эверли, ее голос дрожит, но звучит громко. В её руках пистолет.

Себастьян не обращает на неё внимания. Он опускается на колени, чтобы убрать мои руки от головы, и обхватывает пальцами моё горло. Я отчаянно пытаюсь отнять их, но у меня не хватает сил.

— Остановись! — Эверли снова начала кричать, на этот раз её голос был сильнее и громче. Она подошла ближе к Себастьяну, направив пистолет ему в голову. Её рука дрожала от страха.

Себастьян отпустил меня и поднялся на ноги. Его движения были плавными и неторопливыми, словно он выслеживал добычу.

— Ты не сможешь убить меня, — прорычал он.

Эверли вздёрнула подбородок, слегка отстраняясь от него.

— Возможно, нет. Но это не значит, что я не буду стрелять, — сказала она, опуская дуло пистолета ниже к его телу.

Он сделал ещё один шаг вперёд, и Эверли выстрелила в землю, отшатнувшись всем телом от шока. Но её руки больше не дрожали.

Себастьян остановился и поднял руки, принимая её слова всерьёз. К этому времени пламя уже подбиралось к стенам конюшни. Я неуверенно поднялась на ноги, морщась от боли, пронзающей меня. Я не могла стоять прямо, но всё ещё могла двигаться, волоча себя к конюшням. К Райкеру.

— Эверли, держи его на прицеле. Не своди с него глаз ни на секунду. Я собираюсь освободить Райкера.

Она послушно выполняет мою просьбу, не отрывая взгляда от Себастьяна, который стоит перед ней на коленях, подняв руки вверх, и кивает.

Себастьян с улыбкой спрашивает:

— Итак, сестрёнка. Ты собираешься меня застрелить?

Я врываюсь в конюшню, где уже царит густой дым. Опустившись на четвереньки, я подползаю к Райкеру и вытаскиваю кляп у него изо рта.

— Где Эверли? — Спрашивает он, кашляя, когда дым заполняет его лёгкие.

— Она снаружи. У неё пистолет.

Верёвка на его запястьях толстая, и узлы трудно развязать.

— У меня за поясом нож, — говорит Райкер, поднимая руки вверх и предлагая мне свой торс. Я просовываю пальцы ему под пояс, ощупываю все вокруг, пока не нахожу нож, вытаскиваю его и начинаю перепиливать нити верёвки.

Жар пламени становился всё ближе. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я смогла его освободить. Снова опустившись на четвереньки, я прокладываю путь к открытым дверям. Земля горячая, на ней разбросано обугленное сено, которое обжигает мою кожу.

— Нам нужно уйти до того, как они придут. Пожар предупредит… — его слова прерывает звук выстрела, раздающийся в воздухе. Вскочив на ноги, Райкер бросается вперёд сквозь пламя, повторяя имя своей сестры.

Я иду за ним, не замечая боли и жары, и пробираюсь через дым, пока не оказываюсь снаружи. Эверли лежит на земле, из раны в боку сочится кровь. Райкер, охваченный безудержной яростью, навалился на Себастьяна, нанося ему удары по лицу снова и снова.

Я подбегаю к Эверли и падаю рядом с ней. Она смотрит на меня с ужасом в глазах.

— Он одолел меня, — шепчет она, и слезы катятся по её щекам. — Я не смогла его остановить. Я…

— Ш-ш-ш, — говорю я, срывая с себя футболку и сворачивая её в ком, прижимая к потоку крови. — Райкер!

Я смотрю туда, где он все ещё сидит на Себастьяне, и безумная ярость управляет его действиями. Снова и снова его кулаки бьют Себастьяна по лицу, а пистолет валяется в стороне.

— Райкер! Нам нужно отвезти её в больницу. Райкер! — Но он словно потерян для всего, и безумные крики ярости срываются с его губ.

И тут я слышу их в отдалении. Крик. Приказ.

— Они приближаются, Райкер, нам нужно уходить. Нам нужно немедленно убираться отсюда! — Но он, кажется, не слышит меня. — Райкер! — Кричу я, все ещё прижимая руки к груди Эверли.

Он резко поворачивает голову, и в его глазах я вижу всю ту боль и обиду, которые он испытывал. Райкер тяжело дышит, его грудь поднимается и опускается, а лицо забрызгано кровью Себастьяна.

— Нам нужно уходить, — повторяю я. — Ей нужно в больницу, и как можно скорее!

Райкер слезает с Себастьяна и встаёт на ноги, несколько мгновений пошатываясь. Затем, спотыкаясь, он подходит к Эверли, которая лежит на земле. Она слабо улыбается ему, и он поднимает её на руки, крепко прижимая к груди.