— Мы же не хотим, чтобы у неё покраснели щёки прямо перед аукционом, не так ли?

Уинстон хмурится и делает вид, что подходит к ней.

— Она не готова, — говорит он, затем сплёвывает на землю. — Я не смог её сломить. Старший был слишком снисходителен к ней. Он не дал мне достаточно времени, чтобы исправить его ошибки.

Чувство вины за то, как Ирис смотрит на меня, давит на меня своей тяжестью.

— Он хочет, чтобы её продали. Без утайки.

— Я очень надеюсь, что у того, кто купит её, будет твёрдая рука. Ему это понадобится. — Он протягивает мне поводок, который крепится к её шее. — Она встанет первой.

Кожа словно горит под моими пальцами.

— Давай, — говорю я ей.

Но она не двигается с места, скрестив руки на груди. Впервые я обращаю на неё внимание. Впервые я даю себе возможность внимательно рассмотреть её, все синяки, покрывающие её тело, отметины на шее, запястьях и лодыжках.

Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох. Я больше не могу отстраняться от своих мыслей. Мия лишила меня этой способности. Я не могу смотреть на Ирис и видеть то, что видят Старший или даже Уинстон. Я смотрю на неё и вижу Мию, Эверли, мать, которую не могу вспомнить, дочь, которой, возможно, у меня никогда не будет.

— Какие-то проблемы? — Спрашивает Уинстон.

Я качаю головой и дёргаю поводок, сожалея, что не могу сжечь это место дотла вместе со всеми жалкими человеческими оправданиями, которые позволяют этому безумию существовать. Включая меня. Потому что именно я тяну её за поводок, веду по платформе, пока аукционист монотонно зачитывает список, и опускает молоток. Я тот, кто помогает ей встать на ноги, когда она падает на колени, закрыв лицо руками и заливаясь слезами.

Как только я выполняю свои обязанности, я выхожу из аукционного зала, жалея, что не могу смыть с себя эту грязь, прежде чем отправиться проведать Мию. Я думал, что присутствие Эверли заставит меня отложить свои планы, но то, что я увидел на сегодняшнем аукционе, только укрепило мою уверенность в том, что мне нужно увести их обоих отсюда. Я просто буду решать любые проблемы по мере их возникновения. Но когда я, пригнувшись, пробираюсь по коридорам, стараясь не быть замеченным, я слышу его голос и понимаю, что опоздал.

Я прячусь в дверном проёме, осторожно выглядываю из-за угла и вижу, как он возвышается над ней, а она пятится к стене.

— Ответь мне, черт возьми! — Кричит он.

Её голос дрожит:

— Нет. Нет, он мне ничего не говорил. Кажется, я просто подслушала его разговор с Марселем.

Я трусливо наблюдаю за происходящим из своего тёмного угла, как он наклоняется и прикусывает её нижнюю губу, погружаясь в её плоть, пока она не вскрикивает от боли. Моя рука невольно тянется к ножу, висящему у меня на поясе, но сейчас не время для этого.

— Пойдём, — Себастьян снова хватает её за руку. — Ты портишь свой сюрприз.

Я подкрадываюсь к ним сзади, когда он ведёт её в свою комнату, и могу лишь мельком увидеть её через щель в дверном проёме.

Несмотря на то, что он шепчет, стоя рядом с ней, я всё равно могу разобрать его слова, произнесённые на ухо:

— Не говори ни слова.

ГЛАВА 29

РАЙКЕР

Мне нужно действовать быстро. Рискуя быть замеченным, я бегу по коридорам и поднимаюсь по лестнице, пока не достигаю комнаты Эверли. Там, прислонившись к стене сбоку от её двери, стоит Кэмерон, преграждая мне путь.

— Отойди, — приказываю я.

— Никому не позволено входить. Приказ Старшего.

— Она моя сестра, — шиплю я сквозь зубы, понимая, что каждая секунда промедления может быть опасной для Мии. Если Себастьян хоть немного похож на своего отца, его жестокость может проявиться в полной мере. Я видел, как он обращался со своими девочками, когда был пьян. Мне нужно срочно увезти Мию отсюда, но я не могу оставить Эверли. Как только они узнают, что я помог Мие сбежать, именно она понесёт ответственность за это.

— Уйди, — прошу я.

Кэмерон качает головой и складывает руки на груди.

— Ты же знаешь, как это бывает, Райкер. Я просто выполняю приказы.

Я отступаю на шаг, а затем бросаюсь к двери, громко стучу и зову её по имени. Мне всё равно, услышит ли кто-нибудь. Я могу найти оправдания. Могу сказать, что расстроен из-за того, что Кэмерон не позволил мне увидеться с ней. Единственное, чего я не могу сделать, это уйти.

— Эверли! Эверли!

— Что, чёрт возьми, ты делаешь? — Шипит Кэмерон, хватая меня сзади и обхватывая руками, словно может остановить. Я позволяю ему оттащить меня назад, потому что дверная ручка поворачивается, и в дверном проёме появляется Эверли с затуманенными глазами.

— Райкер? — Она трёт глаза, переводя взгляд с меня на него. — Кэмерон? Что ты здесь делаешь?

Я беру её за руку и притягиваю к себе. — Мне нужно, чтобы ты пошла со мной.

— Но сейчас середина ночи, — в замешательстве говорит она, когда я тяну её по коридору. Но она останавливается, отдёрнутая Кэмероном, который хватает её за другую руку.

— Я не могу позволить тебе забрать её. — Он качает головой, но движение это неуверенное. Он не привык действовать против меня, он привык работать со мной.

— Тебе было приказано никого не впускать. Ты сделал это.

— Что происходит? — В голосе Эверли слышится неуверенность и страх. — Райкер, скажи мне, что происходит? Куда ты меня ведёшь?

— Всё в порядке, — быстро заверяю я её, вставая между ней и Кэмероном. — Это просто недоразумение. Всё хорошо. Я наклоняюсь к Кэмерону, осторожно достаю свой нож и провожу лезвием чуть выше его бедра. — Не думай, что я не воспользуюсь этим, — говорю я так близко к его уху, чтобы Эверли не слышала.

Кэмерон понимающе кивает.

— Я никого не впускал. — Он отступает. — Я был здесь всю ночь. Я ничего не видел.

Я киваю и снова беру Эверли за руку. Её кожа горячая и влажная. Мы идём по коридору, и я незаметно засовываю нож обратно за пояс.

— Райкер? — Зовёт Кэмерон. — Не заставляй меня заплатить за это. Помни, сколько раз я тебя прикрывал.

Я не отвечаю и бегу по коридору, увлекая за собой Эверли. На бегу она спотыкается, и мне приходится поддерживать её.

— Сколько ты выпила? — Спрашиваю я.

— Старший сказал, что я могу пить столько, сколько захочу, но только сегодня. — Она задыхается, произнося эти слова, смесь опьянения и поспешного бегства становится для неё слишком сложной. — Я в полном замешательстве, Райкер. Куда мы идём? Почему мы бежим?

Я затаскиваю её в комнату напротив комнаты Джуниора как раз перед тем, как дверь снова открывается. Глядя на Эверли широко раскрытыми глазами, я прикладываю палец к губам, прося её замолчать. Она смотрит на меня непонимающим взглядом, но всё же выполняет мою просьбу. В этот момент Джуниор выходит из комнаты с подругой Мии, смеясь и спотыкаясь, они идут по коридору.

Он наклоняется ближе и шепчет Рокси на ухо:

— У меня есть друг, который любит смотреть.

Она игриво шлёпает его и смеётся.

— Ты извращенец.

У меня нет времени на размышления о том, что они там делали.

— Жди здесь, — предупреждаю я Эверли, как только они скрываются из виду. Я врываюсь в дверь, из которой они только что вышли, молясь, чтобы Мия все ещё была внутри.

— Мия? — Зову я, оглядываясь и осматривая комнату в поисках каких-либо признаков её присутствия. — Мия?

Из шкафа доносится слабый стук. Я распахиваю дверцу, ни на секунду не задумываясь, она это или нет, и обнаруживаю её связанной, с кляпом во рту, сидящей на дне шкафа с широко раскрытыми глазами и мокрыми от слез щеками. Притянув её к себе, я вытаскиваю её из шкафа и, обернувшись, вижу Эверли позади себя. Я замираю, а она протягивает руку, чтобы убрать прядь волос с лица Мии.

— Ты в порядке? — Её взгляд прикован к Мии. Она смотрит на материал, которым набит её рот, и на то, как связаны её ноги и руки, пока я опускаю её на кровать. — Что происходит? Я не понимаю.

Я пытаюсь развязать узел, который удерживает кляп Мии на месте, проклиная его за неподатливость.