Она заслуживает гораздо большего, чем я, гораздо большего, чем жалкая замена любви, которую я могу предложить. Но сейчас это уже не имеет значения. Единственное, что важно, это освободить её, не причинив вреда ни ей, ни Эверли.

Я с трудом сглатываю, когда Катрина велит мне отвести Мию в комнаты, где живут девочки. Пока Себастьян и Катрина спорят, я украдкой бросаю взгляд на Мию, и у меня перехватывает дыхание.

На ней надето платье кроваво-красного цвета с глубоким вырезом, губы накрашены в тот же оттенок, а в ушах красуются бриллиантовые украшения, которые касаются нежной кожи её шеи. Её глаза широко раскрыты и полны беспокойства, а кожа словно покалывает от страха.

Я почти вздрагиваю, когда Катрина кладёт руку мне на грудь, и мне приходится отвести взгляд от Мии. Хотя это был лишь короткий миг, который, как я думал, остался незамеченным, мне показалось, что прошла целая вечность. Она поймала меня в ловушку. Я попался в её сети. Как Себастьян не упал к её ногам, было выше моего понимания.

— Ты не доверяешь ему свою девушку? Уверяю тебя, у него гораздо более зрелые вкусы. — Катрина продолжает говорить, а я закрываю глаза, желая протянуть руку и увести Мию подальше от этой сцены. — Только на днях он прижимал меня к стене за пределами этой комнаты.

Одна её рука все ещё лежит на моей груди, а другая обвивает мою шею, притягивая меня к себе. Её ядовитые губы прижимаются к моим, и я отвечаю на поцелуй, потому что не знаю, как поступить иначе. Отказать ей, значит вызвать подозрения. Её рот кажется гнилым, а язык холодным и твёрдым. Когда она наконец отстраняется, то холодно улыбается и проводит большим пальцем по моей нижней губе.

Себастьян с отвращением фыркает:

— Ты мне отвратительна, мама.

— Все вы, мальчики, одинаковы. — Её пальцы все ещё обвивают мою шею сзади, словно когти. — Райкер, уведёшь её, пожалуйста, а?

Я не стал дожидаться возражений Себастьяна и потянулся к Мие, но он оттолкнул её, вставая между нами. Его тело сотрясала ярость.

— Не прикасайся к ней, черт возьми, — прошипел он. — Ты больше никогда к ней не прикоснёшься, ясно?

Вместо ответа я повернулся к Катрине, зная, что это лишь усугубит его гнев. Она лишь пожала плечами, и я с ухмылкой посмотрел на Себастьяна.

— Да, сэр.

Затем пришла моя очередь скрывать свою ярость, когда Себастьян резко притянул Мию к себе, обхватив её за шею и с силой вонзив свой язык ей в горло. Мия оказалась зажатой между нами, став невольным заложником в руках двух мужчин. Я опустил голову, не в силах смотреть, как он заканчивает свой натиск и толкает её ко мне.

— Я зайду за тобой позже, — произнёс он.

Хотя эти слова были обращены к Мие, я чувствовал, что они адресованы мне. Это было предупреждение, угроза. Мия задрожала, и свет упал на её кожу, позволяя мне разглядеть синяк на щеке. Мне так хотелось обнять её, защитить от этого чудовища, которое маячило за её спиной. Но вместо этого я повернулся и вышел за дверь, ожидая, что она последует за мной.

Лишь когда я убедился, что нас никто не видит, я остановился и обнял её. Я притянул её к себе, прижался губами к её волосам, вдохнул её запах и с трудом подавил желание взять её за руку и убежать от всего этого. Но меня ждал Старший, и моё отсутствие было бы замечено в считанные минуты. Нет, я должен быть терпеливым и следовать своим скромным планам.

Я отстраняюсь от Мии и смотрю в её большие тёмные глаза.

— Я заберу тебя отсюда, — произношу я, и по её щеке скатывается слеза. Я был свидетелем множества её слёз, и мне хочется верить, что однажды она позволит мне заменить воспоминания о её слезах на воспоминания о её улыбке и смехе. — Сегодня вечером, когда все будут либо пьяны, либо заняты аукционом, либо спать, я приду за тобой, — повторяю я.

В её глазах читается явное сомнение. Я не виню её. Я столько раз подводил её раньше. Я держал её в плену, касался её тела против её воли. И вот теперь она стоит передо мной, её глаза полны слёз, а я стоял в стороне и позволял другому мужчине издеваться над ней. Удивительно, что я вообще могу смотреть ей в глаза. Но опять же, это потому, что она поймала меня в ловушку, я попал в ловушку её взгляда, не в силах отвести глаза, хотя в её присутствии меня переполняет стыд.

— Но как? — Даже её голос срывается.

— Ты в порядке? Твой голос… — Шум позади меня заставляет моё сердце бешено колотиться, и я отстраняюсь от Мии, не желая, чтобы меня поймали.

— Я в порядке, — отвечает она едва слышно. — Но как? — Снова спрашивает она.

— Не беспокойся об этом, — говорю я, потому что, если бы я рассказал ей правду, она бы рассмеялась мне в лицо. Мои планы побега кажутся очень слабыми. — Просто знай, что я приду за тобой.

— Но как же Эверли? — Спрашивает она.

Я больше не могу сопротивляться и притягиваю её к себе, прижимаясь губами к её губам, как будто в них заключена суть самой жизни. Её пальцы нежно перебирают мои волосы, притягивая меня ближе, отвечая на все мои молитвы одним простым движением. Я осознаю своё окружение, улавливаю малейшие звуки, предупреждающие о приближении кого-то, но в то же время я мечтаю о том дне, когда смогу поцеловать её без страха. Когда я смогу упасть к её ногам и раствориться в ней. Когда мы сможем слиться друг с другом, не беспокоясь о возмездии. Если она согласится.

Но сейчас я должен остановиться. С трудом оторвавшись от неё, я переплетаю свои пальцы с её и веду её обратно по коридору, зная, что Старший ждёт меня.

— Я вернусь за тобой вечером, хорошо? Я постараюсь добраться до тебя раньше, чем он. Только никому не говори ни слова.

Она смеётся, и именно тогда я понимаю, какие слова я произнёс.

— Не беспокойся, у меня это хорошо получается.

Я оглядываюсь назад, когда она ослепительно улыбается, и на мгновение представляю, каково было бы быть с ней без этого адского беспорядка, когда она будет смотреть на меня и улыбаться без слёз. В глубине её глаз не будет таиться грусть. И я буду тем, кто будет вызывать только её улыбку.

Затем она добавляет:

— Ты хорошо меня обучил.

Волшебство рассеялось. Иллюзия исчезла. Я поворачиваюсь к ней и беру её лицо в свои ладони, стараясь, чтобы мой взгляд выражал искренность и силу.

— Я никогда не смогу простить себя за то, что сделал. Никогда. И я знаю, что никогда не смогу искупить свою вину перед тобой, но я надеюсь, что смогу подарить тебе свободу.

Свобода… Как будто это то, что я могу ей дать, а не то, что должно принадлежать ей просто потому, что она есть. Это представление о мире глубоко укоренилось во мне. Я верю, что каким-то образом смогу дать ей то, чего у неё никогда не должны были отнимать. Я провожу руками по лицу.

— Что случилось? — Спрашивает она.

— Ничего страшного. — Я пытаюсь успокоить её, улыбаясь, и снова беру за руку, ведя в другую запертую комнату. — Просто подожди меня, хорошо? Подожди здесь. Я приду за тобой.

Она снова улыбается, но на этот раз в её улыбке сквозит грусть.

— Как будто у меня есть выбор.

ГЛАВА 28

РАЙКЕР

— Где ты был?

Голос Старшего звучит так же отрывисто и грубо, как и по телефону. Я занимаю своё место перед ним, заложив руки за спину и расставив ноги, словно солдат, готовый к выполнению приказа.

— Меня отвлекла просьба Катрины, сэр. Приношу свои извинения.

Он раздражённо фыркает и прищуривает глаза.

— Чего она хотела?

— Чтобы я проводил девушку Джуниора в ваши комнаты.

Глаза старшего сужаются ещё больше, брови сходятся на переносице. Он открывает рот, словно хочет что-то сказать, но затем передумывает и резко закрывает его, качая головой. Встав со стула, он обходит стол и опирается на него, скрестив ноги в лодыжках, с любопытством глядя на меня. В его взгляде есть что-то такое, от чего мне становится не по себе, и я переминаюсь с ноги на ногу, не понимая, зачем он меня сюда позвал.

— Ты счастлив, Райкер?

Я морщу лоб в замешательстве.