– Если тебе не нравится, его можно поменять, – заметила Наари, неслышно появившаяся за моей спиной. – Правда, тогда придется выбирать из готовых, а это шили специально для тебя.

– Я в восторге. – По голосу ни за что не скажешь, но так оно и есть. – Не надо ничего менять.

– Точно?

Пришлось повернуться к подруге лицом. Может, так она поверит.

– Да.

– Хорошо. Я скажу Ингверде. Она обрадуется.

– Почему?

Льды… Ингверда. Я совсем забыла передать Эрихарду ее просьбу.

Никак не научусь жить в большой семье.

До недавних пор мне и не надо было учиться.

Но теперь…

– Это она выбирала. И занималась организацией всех мероприятий, – пояснила Наари. А мне вдруг стало стыдно за то, что все это время проспала. – Похоже, кое-кто взялся изображать мамочку. Но хотя бы она не достает.

У этой конкретной семьи большие проблемы с внутренними отношениями.

Кто бы говорил, конечно.

Поэтому я прикусила язык.

– Руки и часть спины открыты, но тебя должна греть оэни. – Наари не спешила уходить, медленно обошла полукругом платье, тоже полюбовалась.

Подчинившись сиюминутному желанию, я протянула руку и погладила ткань. Невесомая. Невероятно нежная. Она будто гладила меня в ответ. На подобное только баснословно дорогие ткани способны.

– Ага, – согласилась отстраненно. – С этим нет проблем.

– Каково это?

– Что?

Нить разговора все-таки ускользнула.

– Когда на тебе оэни.

– Тепло, – другого определения я просто не нашла.

Но и этого хватило. Подруга печально вздохнула и завалилась на мою кровать.

– Мой брат не тянет на прекрасного принца, но у меня даже такого парня нет. Никогда не было. Так что я завидую тебе самой черной завистью!

Восприимчивость к чужим эмоциям подсказала, что кое-кто сильно преувеличивает. Ей грустно, скучно и иногда одиноко. Вот и все.

– Твой брат не принц, он кронс, – улыбнулась я. – Почему бы тебе не завести себе кого-нибудь?

Наари покачала ногой в воздухе и уставилась в потолок.

– Я из слишком знатной семьи, чтобы общаться, с кем мне хочется. И ценна из-за магии, поэтому меня все еще не пристроили замуж. Вряд ли пристроят, потому что дар делает меня значимее почти любого мужчины в Тенерре. Но пользоваться им полноценно я не могу, потому что официальное обучение и работа, связанная с силой, по нашим законам недоступна женщине.

Засада какая-то.

Так не должно быть!

– Тогда что тебя ждет?

– Хороший вопрос, – фыркнула Наари.

Я поговорю с Эрихардом.

И о ней тоже.

Перспектива виделась изначально безнадежной, у него насчет сестры пунктик. Как люди умудряются жить в большой семье? У меня уже голова пухнет, а ведь еще даже не началось ничего. Но должен же Эрихард осознавать свои обязанности… Или придется взывать к чему-то светлому, похороненному во льдах его души. Оно там точно есть, я знаю. Иногда у меня получается докричаться.

Задумавшись о трудноосуществимом, я пропустила появление в комнате еще одной сестрички.

– Наари! Что ты здесь делаешь? – Из Ингверды правда получилась упрощенная версия тьеры Ильмары. – Ты отвлекаешь Ллану. Почему ей еще не помогают собираться?!

Вторая средняя сестра пожала плечами и нехотя сползла с моей кровати.

– Забудь, что я тут тебе наговорила. Что-то меня прорвало. Увидимся на празднике.

Старшая проводила ее недовольным взглядом.

– Что ей было нужно?

Серьезно?!

– Поболтать. Мы подруги.

– С Наари? – Показалось, что Ингверда с трудом поборола себя, чтобы не скривиться. – Это противоестественно.

– Почему?

Миру бы сюда. Она бы живо внутри семьи порядок навела. Потому как что ненормально, так это такие вот их отношения.

– Она с магией.

– Ну да, это многое объясняет! – Я чуть не взорвалась.

– И твой мужчина ее ненавидит. Ты тоже должна.

Посчитав, что сейчас рассказала мне о жизни нечто важное, старшая льдинка удалилась, а ее место заняли новые мучители. Стилисты, вездесущая секретарь по связям с общественностью и три горничные. У меня слегка закружилась голова.

Льды, я никогда не смогу привыкнуть!..

Но я должна.

И Тенерра, видимо, решила мне немного помочь.

Из коридора послышался грохот. Затем вопль Ингверды. И характерное «цок-цок» когтями по полу. Дверь открылась чудесным образом еще до того, как к ней приблизился уррг, на спине которого, свесив хвост, вальяжно развалилась Фели. Льды, я на самом деле это вижу?! И как тут не смеяться?

– Мя-я-я!..

– Урр?

Тихо стало так, что я могла услышать собственное дыхание.

– Проходите, ребята. – Я потрепала уррга за ухом.

А это у нас что за грохот? Кажется, Мич свалился в обморок.

Дальше было забавно… и самую малость раздражающе. Они перепугались до смерти! И пока я завтракала молоком и теплым печеньем, секретарь пыталась донести до меня, что уррг в комнате – это ненормально и вообще вредит моей репутации. И еще что-то там. Честно сказать, я ела и не особенно вслушивалась.

Уверенность крепла.

Нет, мне по-прежнему было неприятно находиться в окружении такого числа людей, бесило, что придется терпеть прикосновения и потом изображать красивую куклу, а внутри все чесалось от потребности поговорить с Эрихардом о нас. Он там обещал мне какие-то права и свободы. Надо бы это обсудить, пока не поздно. Но одновременно со всеми этими мыслями возникло и укоренилось понимание, что если хочу здесь выжить, надо сразу установить и обозначить границы.

Сейчас.

Иначе будет поздно.

– Как вас зовут? – тихо спросила тонкую женщину с длинными волосами цвета беззвездной ночи, не дожидаясь паузы в ее монологе.

– Что?.. – Она запнулась и немного растерянно посмотрела на меня.

– Как вас зовут? Я забыла.

Да, я живой человек, а не идеальная льдинка.

Могу что-то и забыть.

Пусть привыкают.

– Иридоль Эдерр. – В ее голосе мне послышался перезвон сорвавшейся с крыши сосульки.

– Отлично, Иридоль. – Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Нехорошо, если сейчас у меня будут заметно дрожать руки. – Я постараюсь запомнить. А пока смените тон, увольте неподходящих сотрудников и найдите тех, кого не ввергают в панику мои животные.

Ух ты.

Горжусь собой.

– Я не ваша личная служанка! – отмерла ледышка в деловом костюме.

– Тогда и себя тоже увольте. – Я пожала плечами. – Мне нужен кто-то способный справиться с простейшим поручением.

Она… чудом удержала лицо и даже подавила желание сказать мне что-то обидное. Вместо этого выхватила телефон и, гневно стуча каблуками, унеслась в коридор. Куда делись остальные, я просмотрела. В комнате не осталось никого, кроме меня и животных.

Виски давило.

Меня уже заметно трясло.

Все же я – это я, и несколько смелых фраз ничего не изменят.

Десяти минут мне хватило, чтобы сбежать в ванную, подышать, поплескать в лицо холодной водой, осознать, что голова все-таки разболелась, и вернуться в комнату. Фели с урргом развалились на кровати. Из-за двери слышался голос Иридоль, но в мое пространство вторгаться пока никто не спешил. Чем я и воспользовалась, подойдя ближе и погладив мохнатый бок зверя. Он довольно засопел. Фели же, забеспокоившись, как бы ее не обделили лаской, сама потерлась о мою руку. Меня окатило… одобрением?!

Приятно.

– Мя?

– Надо придумать ему имя, – согласилась я.

И чуть не подпрыгнула, когда дверь открылась.

– Прошу меня простить, я забылась, – немного заискивающе проговорила секретарь по связям с общественностью. – Этого больше не повторится.

Можно тихонечко выдохнуть.

Получилось.

Мичи вернулся, притом с таким видом, будто не он только что валялся тут в обмороке. Будто ничего особенного не произошло. Видимо, этот тип неискореним в моей жизни. Но воспитательную беседу с ним явно провели, потому что в этот раз он спросил, чего бы мне хотелось.

Почитать.

Пофотографировать.