Кроме одного.

Эрихард исключение из любых правил.

И это паршиво. Лично для меня.

– У Ины была тяжелая беременность, ребенок должен был обладать сильной магией, и это часто несет дополнительные проблемы, – продолжала Наари. – Но из-за всех переживаний мальчик родился мертвым. Саму Ину чудом спасли. Похоже, она так и не оправилась.

Я кивнула.

Похоже на то.

– Прости, что ковыряюсь в прошлом, но мне надо было знать.

– Ничего. – Наари ободряюще улыбнулась и посмотрела на меня неожиданно тепло. Я даже у Эрихарда такого взгляда никогда не видела. – Ты семья, тебе можно спрашивать.

– Спасибо.

Блин.

Я не должна чувствовать себя предательницей!

– Наверное, ты заметила, что мы с братом и сестрами не особенно близки. – Как выяснилось, у Наари было еще что мне сказать. – Поэтому я рада, что у меня появилась еще одна сестричка. Нормальная, разнообразия ради. И еще больше рада, что ты не поверила всему, что говорил обо мне Эрихард. Точно же говорил!

Говорил.

Предупреждал.

И не то чтобы я не поверила, просто…

Ответ, впрочем, Наари не интересовал. Она оказалась слишком занята гонкой с тем самым синим слоттерсом. На некоторых виражах у меня дух захватывало. А она раскраснелась и улыбалась совершенно счастливо.

Оторвались.

Или же дальше нам просто было не по пути.

Неподалеку от домика, где мы с Эрихардом скрывались перед его испытанием с кронсом, она задала слоттерсу команду снижаться и издала победный клич.

– Ну ты даешь, – хмыкнула я, глядя на искрящуюся живыми эмоциями льдинку.

А льдинку ли?

– Всем иногда нужно немного свободы, – заявила она. – Мама раньше говорила, что я похожа на кипящий чайник. Снаружи вроде все как надо, но стоит поднять крышку – кипяток, пузыри и пар столбом.

– А об Эри она что говорила?

– Чтобы он прилежно учился, потому что с таким характером выживают только самые умные.

Мудро.

В спокойной обстановке эта семья нравилась мне чуточку больше.

Тенерра, наверное, принципиально против съемок, потому что и в этот раз все пошло не так. Нет, я сделала несколько шикарных кадров. Потом Наари начала дурачиться, позируя, и мы с камерой переключились на нее. Новое занятие ей быстро надоело, и она заинтересовалась, как у меня там все устроено. Я не удержалась и задвинула пламенную речь о том, насколько с пленкой интереснее.

Звук… не то мяуканье, не то хныканье… заставил подпрыгнуть.

Опять!

– Слышала? – впилась в льдинку взглядом я.

– Что? – Наари растерянно осмотрелась.

– Как будто хнычет кто-то.

Под куртку пробрался мороз и змейками беспокойства спустился по позвоночнику. Неприятное ощущение заставило поежиться.

– Всего лишь ветер, не бойся, – улыбнулась подруга. – Ты привыкнешь. Иногда он еще не такие звуки выдает.

– Эрихард так же сказал. – Я перевела дыхание.

– Ну вот. – Наари стряхнула снег, нападавший мне на шапку.

Чтобы немного успокоиться, я рассказала ей, как мы прятались в оранжереях, потом здесь. Она слушала не с открытым ртом только лишь потому, что стоило зазеваться, в рот норовила залететь пушистая снежинка. Но глаза точно блестели от восхищения. Жизнь явно не баловала ее событиями. Даже теми, которые просто происходят рядом, пусть и не с ней самой.

– У вас уже было? – жадно спросила льдинка.

– Что?

– То самое, от чего у меня когда-нибудь появится племянник. О-о, ты краснеешь!

Конечно, краснею! Я не привыкла обсуждать такие вещи!

– Нет.

– Нет?

– Нет!

– Ну и чем вы занимались, пока прятались? – возмутилась эта вредина.

– Прятались!

Пора бы уже смириться, что моя личная жизнь интересует всех и каждого.

Отбиваясь от беспардонных попыток вторгнуться в личное, я особенно не следила, куда мы идем. Поэтому немного удивилась, увидев знакомый домик. Надо признать, при серебристом свете дня он выглядел совершенно убого. Счастье, что крыша не провалилась нам на голову!

Наари тут же поведала, что когда-то в Тенерре вместе с людьми жила раса виуссов. Они отличались более смуглой и плотной кожей, отсутствием волос у мужчин и тем, что абсолютно каждый их представитель владел магией. Принято считать, что люди изначально даром вообще не обладали, они получили его, смешиваясь с виуссами. Но потом тех почти истребили, желая, чтобы магией обладали лишь утонченные ледяные аристократы. Грустная история.

– Они селились в странных местах, – говорила Наари. – Возле вулкана. Почти у самого жерла еще один дом есть. В холоднейших местах Пустошей. В Предгорье, где регулярно сходят лавины. Те еще психи!

Я слушала вполуха, потому что… опять хныкало.

Отчетливо и близко.

Нет, это не может быть ветер!

Где-то здесь… Отыскать взглядом что-либо подозрительное не удалось, и я прикрыла глаза в надежде, что это поможет определить, откуда же все-таки доносится звук.

– Ллана? – забеспокоилась Наари.

– Подожди.

Компания местной молодежи болталась неподалеку. На втором месте шел слабый шум от пролетающих изредка слоттерсов. Так, вот оно… И ветер тоже. Порывистый, холодный, с колючками мороза, впивающимися в лицо. Он только мешал. Разносил звук, создавая впечатление, словно он доносится отовсюду сразу.

– Полетели на каток. – Наари потянула меня за рукав. – Я научу тебя кататься. И там продают горячий шоколад.

С радостью.

Позже.

Разрозненные звуки сменились нахлынувшими ощущениями. О да, так намного лучше! Удобнее точно.

Вычленила главное – присутствие – и прислушалась.

– Туда! – Теплая ниточка вела за дом. – Кажется, он там.

– Кто, ветер? – удивилась Наари.

Ни отпускать мой рукав, ни идти следом она не торопилась. Только смотрела настороженно.

– Точно не ветер. – Пришлось открыть глаза и уделить внимание ей, что немного раздражало, если честно. – Что-то маленькое, живое и в данный момент напуганное.

– Ллана, ты меня пугаешь…

Блин, она же ничего не знает!

– Я фернийка. И эмпат на всю голову, – просветила свою единственную подругу в Тенерре. – Извини, раньше сказать не могла. Сама всего пару дней как узнала.

Хватка распалась.

Уверена, Наари даже не осознала, что больше не цепляется за меня, в таком шоке она была.

Однако сделав несколько шагов в направлении, где скрывался мой глюк, я обнаружила, что она идет за мной.

От этого открытия почему-то стало легче. Настолько, что я разрешила себе вновь прикрыть глаза и сосредоточиться на ощущениях.

Попытаться.

Поскольку ощущения что-то запаздывали. Но это нормально, мне тут говорили, что эмпатией практически невозможно управлять. У меня и так удивительно мало с ней проблем.

Так вот, почувствовать что-нибудь полезное так и не получалось, зато вновь раздался писк. На сей раз требовательный, но все еще напуганный и отчаянный. Что ж тут поделаешь… Мы как раз наполовину обошли дом.

– Похоже, звук оттуда, – осторожно заметила Наари.

А говорила, ветер.

Сейчас она указывала на небольшой сугроб прямо у стены.

Будто в подтверждение ее слов, сугроб жалобно запищал.

Страх маленького существа покалывал сотней невидимых иголок. Я осмотрелась в поисках, чем бы разгрести снег, но подходящего орудия не нашла. Ладно. Значит, руками. Шагнула вперед… и была остановлена Наари.

Ее ладони засветились.

Снег начал таять.

Впервые я видела, как она использует свой дар.

В точности как брат, и в то же время не так. В магических импульсах, которые я могла ощущать лишь настолько, сколько эмоций в них было вложено, не было порывистости и страсти, чего у Эрихарда хватало с лихвой. Наари действовала медленно и осторожно. И это приносило свои плоды.

К моменту, когда снега в том месте почти не осталась, я смогла немного почувствовать ее. Сильная. Очень сильная. Но знает свое место и почти никогда не рискует. Неудивительно, что мы так легко сблизились.

Бесснежный кратер казался последствием взрыва.