Калина выругался и замер, глядя вверх, на звенящие от холода в черном небе звезды. Они дрожали, или это слезы из-за ветра то и дело накатывали на глаза Светланы?

Под ногами снова промчалась огненная река — змей рвался на свободу, ища брешь во льду. Саша вертелся на одном месте, пытаясь отследить его перемещения. Шашка в его руках всегда была направлена против змея.

Светлана собралась с силами и, отставив в сторону правую руку, выпустила из себя свет. Он превратился в длинную, изящную шашку, сияющую не хуже Луны. Саша, как завороженный, смотрел на тонкое лезвие. Калина снова выругался:

— … твою мать! Осторожно!

Змей, снова заложив петлю до самого дна, разгонялся и ударил по льду. Он пошел трещинами, но еще держался. Где-то далеко ругалась Екатерина, снова намораживая слои льда. Она что-то кричала про «надо дать им время!», пока Аксенов упорно тащил её прочь. Отчетливо похолодало. Кажется, боевые маги тоже присоединились к Кате. Или это был один Дашков? В устье Каменки он же как раз дежурил.

Из другой руки Светланы вырвалась тьма, быстро наматываясь на рукоять.

Светлана разделила свет на две шашки. Одну протянула потрясенному Калине:

— Алеша… Это тебе.

Кромешник замер. Он даже головой замотал, ничего не понимая, но мечи из тьмы исчезли в его ладонях. В конце концов он принял шашку, переделывая её в длинный двуручный меч, и тут же опробовал его, крутя восьмерку в воздухе. Тот шипел, рассекаемый светом и загорался, оставляя за собой сплошное колесо из огня.

— А вы не безнадежны.

Саша, ожидая свою шашку, подсказал:

— Алексей, змей свой в кромеже и, возможно, в пламени.

— Не дурак, понял уже, — Калина отошел вправо, напоминая: — я амбидекстра, так что левая сторона змея твоя, Сашка.

Светлана протянула шашку Саше. Для себя она тоже выбрала двуручный меч. Из-за света он не весил ничего.

Калина скептически осмотрел её обувь и сразу предупредил:

— Верхний хват и подпинывание меча вверх сабатоном не применяйте. Без ноги же останетесь.

Светлана сглотнула — фехтование осталось в далеком прошлом с Кошкой, и она его почти не помнила.

— Учту. А сейчас… Первым делом надо лишить змея крыльев — иначе улетит.

Калина терпеливо смотрел на звезды, старательно молча — кажется, перспектива брать змея живым его не воодушевляла. Змей как раз напомнил о себе основательным льдотрясением — Светлана покачнулась и упала бы, не удержи её крепкая рука Саши.

— Второе. Голову не рубить ни в коем случае.

Калина все еще молчал. Светлана под грохот льда напомнила то, что все знают из сказок:

— Тот, кто отрубит голову, сам будет две регенерировавшие отрубать. Алексей, это ясно?

— Отнюдь нет! — он странно посмотрел на Светлану: — мы его больше не берем живым?

Она призналась:

— Мы его и не собирались брать живым — я же не самоубийца! Голову не рубить — вырастет две. Под кровь не попадать — она ядовитая.

Может, это и не так, но лучше перестраховаться.

— Что-то еще? — уточнил Саша, чуть приседая в попытке удержаться и удержать Светлану — лед под ногами трещал, змей снова и снова бил головой в одну точку. Уходил на дно, разгонялся и снова бил. И не жаль голову — чугунная она у него, что ли?

— Я тоже иду в бой.

Калина вздохнул, кончиком меча тыкая в сторону Светланы:

— Зря я сказал, что вы не безнадежны.

— Алексей, я иду в бой — без меня вам не справиться: я не знаю, на каком расстоянии ваши клинки не распадутся светом. Только это меня и беспокоит.

Калина пробухтел:

— Оправдались! Ну, опаньки, встречаем змея!

Лед сдался под очередным ударом змея — Саша увлек Светлану за собой в кромеж: там, где они стояли, уже плескалась сизая вода Идольменя и весело скакали на волнах льдины.

— Удачи… — успела прошептал Светлана Саше, уже выскользнувшего из кромежа прямо на спину змею. Как раз возле крыла, где уже методично орудовал мечом Алексей.

Сама она выпала из кромежа в стороне от пытавшегося сбросить со своей спины мужчин змея, отбила стопы, чуть не потеряла контроль над мечом, но устояла.

Змей взмыл горячей свечой вверх, сбрасывая в кромеж мужчин.

— Умри! — проорала ему Светлана, когда он в мертвой петле рванул к ней.

Меч снова, как тогда утром на берегу, вошел в брюхо змея, распарывая его и обагряя Светлану жаром крови.

— Сгори на дне Идольменя! — прокричала она вслед исчезающему хвосту змея.

Ответа не было, только звезды безучастно сияли на небе.

Змей резко развернулся к Светлане, но на его пути возникли две фигуры в черном. Два ярких, светящихся ярче пламени змея клинка с двух сторон вошли в него, распарывая змея от шеи до хвоста. Тот хвостом ударил изо всех сил, снова отбрасывая Сашку в кромеж. Алешка сам ушел, тут же выныривая на спине змея и победно мечом срезая одно крыло. Змей упал, его закрутило на льду. Все зашлось паром, тут же инеем оседая на черной форме опричнины.

Треск и грохот стояли такие, что не было слышно ни слова, что орал Алеша. Может даже, это к лучшему — не дифирамбы же он пел змею. Явно ругался. Он не Саша, он холерой, несущейся над озером, не ограничивался.

Светлана кромежем рванула к змею, возникая прямо перед ним — меч вошел под нижнюю челюсть пытавшейся уйти привычно в воздух чешуйчатой твари.

Саша из кромежа рванул Светлану в сторону, сам возникая на голове твари и заходясь огнем. Его шашка в запале боя рубанула змея по шее, к счастью, не перерубая её. Алексей скинул в воду горящего Сашу, тут же возникшего перед Светланой — вода ручьями лилась с него.

— Жив! — отчитался он и снова исчез в кромеже.

Лед трещал. Змей метался, пытаясь уйти от двух черных мелькающих то в Яви, то в кромеже фигур. Он то пытался взлететь на одном крыле, то уходил под воду, то возникал из пара и инея, обдавая жаром.

Светлана уже сорвала голос, крича ему. Она понеслась ему навстречу, занося над собой меч в верхнем хвате:

— Да сдохни же тварь, сколько уже можно!!!

Тварь обиделась. Змеиная морда сморщилась, показывая загнутые клыки и длинный раздвоенный язык.

Саша кромежем вскочил змею на спину, аккурат сразу за пастью, и что есть силы вогнал клинок в основание черепа.

— Умри! — проорала Светлана.

И змей умер.

Он обмяк под Сашей, скидывая его с себя, пузом проскользил по льду до Светланы и замер перед ней. Точнее замер перед Калиной, который возник из кромежа, закрывая её собой.

— Елизавета… Павловна… А раньше так рявкнуть нельзя было? — пробормотал он, вытирая с лица кровь. Змеиную.

Светлана еле выдавила из себя, без сил опускаясь на лед — ноги не держали её:

— Я кричала… Он не слушался…

Калина подал ей руку и поднял со льда, прижимая к себе:

— Надо было громче кричать…

Саша возник рядом:

— Вот сам бы и кричал.

— Так он меня не слушался! — съехидничал Калина. — Он только Елизавету-свет Павловну испугался…

Лед под змеем шипел и таял, заставляя отступать назад. Саша развеял свет шашки и подставил плечо Светлане, кромежем утаскивая её на промерзшую до дна отмель.

Калина не отстал от них. Он смотрел, как медленно погружался в тающий лед продолжавший пылать змей:

— И как мы его потащим на берег? Там маги слезно просили хоть что-нибудь оставить от змея для изучения.

Светлана, благодарно прислоняясь к Сашиному плечу, пробормотала:

— Пусть тонет. Магам надо — пусть сами эту тушу поднимают со дна.

Лед не выдержал веса змея и с громким гулом раскололся. Змей огненным коромыслом медленно опускался на дно. Из его пасти не вырывалось ни единого пузырька воздуха. Он был окончательно мертв. Светлана прогнала возникшую перед глазами черную воду Финского залива — не вовремя она напомнила о себе. Она больше никогда не утонет — она умеет ходить кромежем.

Калина был последним, кто погасил меч — сперва он им отсалютовал змею.

— Хорошая была битва, — сказал он темной воде Идольменя. — Ты был хорошим противником, покойся с миром.