— Громова в тюрьму сажал не я. Но я учел ваши предпочтения. Вся дипломатическая служба поставлена на уши в поисках подходящих претендентов под ваши предпочтения: мужчина спортивного телосложения, брюнет, грубоватый в общении, но преданный и верный. Бритты слишком чопорные; итальянцы слабы в супружеской верности; придется искать среди германцев, вот уж чего не хотелось бы. Кстати, присмотритесь к приехавшим сегодня боевым магам. Репнин преданно служит Шереметьевым, Дашков сам изначально один из Рюриковичей — по материнской линии. Ходят нехорошие слухи, что он Медный. Будьте с ними осторожны — оба имеют на вас планы. Остальные — еще мальчишки, но уже служащие аристократическим родам. Это Россия, тут все кому-то прислуживают и доносят… Учтите это. Калина не всегда будет при вас, хотя бы в вашем доме… Если это все, то приятного вечера, Елизавета Павловна… — он шагнул в кромеж. Вот же…

Она была неправа — Сашу задержали не по приказу Соколова. Или он умеет лгать прямо в глаза. Тогда… Дальногорский или Во…

Калина не вовремя вмешался, отвлекая:

— Феноменальная карьера: за пару дней из шавок в головорезов!

За десять лет опричники сильно изменились — при отце они и рта открыть боялись. Светлана вообще не помнила, чтобы хоть раз слышала их голоса, кроме Кошки, конечно. Опричники стали наглее и… человечнее. Только люди умеют обижаться.

Калина посмотрел на Светлану и исчез в кромеже со словами:

— Виноват!

Совсем как Сашка!

Она вышла на свет из-под арки, вдыхая свежий воздух, и снова медленно пошла домой. Мороз уже добрался до ног, кусая коленки и пальцы в ботинках, но Светлане хотелось еще чуть-чуть погулять. Давно она этого не делала. Прошлый не совсем удачный поход по магазинам не в счет. Все же она тогда больше шагала кромежем. Вспомнилась горечью обиды в сердце княгиня, замахивающаяся на Светлану. «Дрянь!» — так и звучало в ушах. За что? За Мишку или за Анастасию? Волков тогда постарался убедить, что за Анастасию.

Она снова принялась обдумывать: Волков или Дальногорский? Кто из них вмешался, подставляя Сашу? Если это не Соколов…

Светлану обдало с головы до ног жаром понимания — словно молния её прошила. Она даже чуть не споткнулась — её удержала от падения рука Калины.

Слова Екатерины о подходящих женихах и брошенное вскользь: «Калека!»

Княгиня, выбирающая себе слишком волнительное белье. Для мужа — не для любовника!

Её замах: «Дрянь!» — потому что Светлана с её точки и впрямь дрянь, претендующая на мужа при еще живой жене.

Слухи о ските, куда княгиня, похоже, не по своей воле отправлялась, давая свободу князю.

Стоящий в толпе перед горящим домом Волков. Старший! Она же тогда не сильно присматривалась.

Но как⁈ Когда⁈ Она же не давала ему своей крови! Баюша говорила, что нужно согласие — иначе её кровь не действует. Как он мог излечиться⁈

Тогда, получается, что все слухи о волчьей преданности, о любви Волкова к жене — ложь. Он не из рода волкодлаков. Мысли скакнули дальше. Светлана замерла, тьма тут же возникла рядом, намекая, что ждет распоряжений. У Светланы не было с собой в Муратово кристальника с магдетектором, но про последующие замеры возмущения эфира она забыла спросить. Опричнина же пришла в Муратово, спасая детей.

— Калина… — Ей пришлось прочистить горло кашлем, чтобы сказать остальное: — В Муратово были зафиксированы магвозмущения?

— Затихающие третьего уровня. В местную церковку набились все селяне, молясь о детях. Проклятье с Павла Мурова изучается. Подобное же, но ослабленное и несработавшее по непонятной причине снято с его двоюродного брата Никиты Мурова.

— Это… который?

Калина уточнил:

— С разорванным животом — он до последнего бился с волкодлаком, пока не потерял сознание.

— Как он, не знаете? — Светлана привычно отвлеклась. Калина довольно, словно не ожидал услышать в её голосе заботу о ком-то ином, кроме неё самой, отчитался:

— В порядке, как и Павел. Оба жить будут. Что-то еще?

— Спасибо, Калина. Можно узнать твое имя?

— Алексей Петрович.

Светлана улыбнулась:

— Хорошее имя. Ты защитник, как и Александр Еремеевич. Помни это и никогда не убивай, когда есть шанс взять живым и передать суду.

Калина не сдержал своего природного ли, или старательно выпестованного ехидства:

— Огненного змея вы тоже будете брать живым?

— Да, конечно. Он должен дать показания.

— Вы рисковая барышня, Елизавета Павловна. Теперь я понимаю, что Сашка в вас нашел. Он такой же безумец, как и вы.

— А вы не такой?

— Нет, конечно! — возмутилась тьма.

Светлана не удержалась от колкости:

— То есть подмигивать будущим императрицам — не безумие?

— Виноват, не повторится. Просто понравилось, как вы Аристарха Борисовича на место поставили. Он же себя главой России назначил, министров и Думу только так гоняет, про императора вообще молчу…

Светлана задумчиво шагала по улице, не замечая прохожих, которые шарахались в сторону от разговаривающей с пустотой чиновницы:

— Спасибо за откровенность.

— Спасибо за право сохранить душу чистой. Мне уже не поможет — другим да.

Светлана даже в кромеж провалилась, вглядываясь в нагловатые глаза Калины:

— Кто вам сказал про душу?

— Кошка. Он лгал? Но и вы сегодня назвали нас людьми… Не нечистью.

— Он сказал правду. Вы люди. И душа у вас есть.

Калина кивнул и молча потянул её в Явь, выкидывая уже дома.

— Отдыхайте, у вас сегодня был тяжелый день. А у меня еще и ночь такая будет.

Светлана улыбнулась: нахал! Точно, нахал, как человек, а не кромешник. В комнате сам собой включился свет, а потом на столе, рядом с почтовой коробкой, возникли тарелки с ужином.

— Ухожу! — отчиталась тьма. Оставалось надеяться, что Калина не из лгунов.

Снимая с себя шинель, Светлана как завороженная смотрела на коробку. В первый момент её даже пот прошиб, когда она прочитала, кто её прислал: «Громов Е. А.» На миг инициалы перепутались, и Светлана глупо понадеялась, что это от Саши. Нет, посылка пришла от его отца. Светлана даже пальцами прошлась по инициалам: «Е» и только потом «А». Еремей Александрович. Он назвал Сашу в честь своего отца. Это что-то да значило? Он так полюбил мальчишку с проклятого перекрестка, что не побрезговал назвать его родовым именем. По логике, первым сыном у Саши должен стать Еремей. Простоватое имя, выдающее происхождение ребенка. Но ведь хорошее же имя.

Осторожно открывая коробку перочинным ножом и не зная, чего ей ожидать от незнакомого мужчины, Светлана уговаривала сердце не нестись вскачь. Ничего плохого Громов-старший ей причинить не мог.

В коробке лежал новенький артефакт связи с выбитым на панели гордым «ЗУБР». Кристальник. Очень дорогой и очень необходимый. Светлана нажала на кнопку активации, и шестерёнки тут же принялись крутиться с легким скрежетом и щелчками переключений кристаллов.

А еще через минуту он громко, пронзительно зазвонил.

Светлана приняла звонок, настороженно представляясь:

— Титулярный советник Богомилова, слушаю.

В трубке раскатисто прозвучало:

— Еремей Александрович Громов, к вашим услугам. — Голос совсем не был похож на Сашин. Даже жаль. — Саша вчера настоятельно просил позаботиться о вас, если что-то с ним случится. И не бойтесь, я уже отправил в Суходольск своих лучших юристов — разберутся! Если что-то случится, если будете думать, что вам грозит опасность, если нужна будет помощь — сразу же телефонируйте, даже не думайте. Укроем и защитим, слово чести.

Светлана улыбнулась — у Саши только такой и мог быть отец, никак иначе.

— Не волнуйтесь, Еремей Александрович, пока все под контролем. Правда.

— Саша очен-но вас просил без него на змея не ходить. Очень просил.

Утро встретило Светлану звоном будильника, встроенного в кристальник, приятным сумраком — кто-то ночью заботливо зашторил окна, — теплом — опять же кто-то жарко натопил ночью печь, — запахом свежей сдобы с кухни, крепко заваренным чаем и аккуратной стопкой бумаг на кухонном столе.