— Еще лучше.

Серега, лыбящийся во все тридцать три зуба, незаметно показал мне поднятый вверх большой палец. Даже невозмутимый Андрей Петрович в другом углу прикрыл рот рукой, пряча в усах улыбку. Остальная публика тоже оценила постановку, судя по переглядываниям.

— Можно подумать, ты всегда все делаешь идеально, — пробурчала недовольная Юля себе под нос, но недостаточно тихо.

— Что ты сказала, солнышко?

И это был отличный момент остановиться, но сообразительности ей не хватило.

— Я сказала, что нельзя требовать от людей совершенства во всем. Ошибиться каждый может. Ты сам, например, пришел сегодня в пол-одиннадцатого, а не в десять!

— И что дальше? — Такое ощущение, что у меня перед носом красной тряпкой взмахнули.

— А то, что нас ты за опоздания ругаешь! И при этом сам опаздываешь!

В комнате наступила гробовая тишина. Антон закатил глаза к потолку, Серега моментально перестал улыбаться. Вечно хмурый Вася, схватив кружку, поспешил на кухню. Остальные тоже встревоженно переглядывались, но влезать в разговор никто не стал. Все молчали, предчувствуя бурю.

— Юлечка, а ты ничего не перепутала?! — Я лихорадочно покручивал фенечку на руке, но сейчас этот простой жест совсем не помогал. — Вроде бы, руководитель отдела — это я. Или что-то поменялось, пока я… о-паз-ды-вал?

Последнее слово я произнес медленно. Специально для блондинки.

— Тем более: ты должен быть примером для коллег!

Нет, не дошло. Что ж, ей же хуже.

— Она труп, — тихо бросил Серега, поспешно собирая вещи. — Всем пока, я в банк!

— Пойду покурю, — произнес Андрей Петрович и вышел из комнаты.

Он же не курит, вроде?! Но сейчас меня мало волновали разбегающиеся коллеги.

— Должен?! Когда это я стал тебе что-то должен?! А ничего, что мне в Юнике сегодня работать всю ночь?! Об этом ты не подумала? Или я обязан приходить пораньше и уходить попозже, лишь бы быть тебе достойным примером? Так это представляется в твоей светлой головке?! Жаль, что пустой!

По-моему, это был первый раз за все время, которое Юля у нас работала, когда я позволил себе повысить на нее голос. Конфликты на работе у всех случаются, этого не избежать. И чем больше организация, чем больше в ней работает людей, тем чаще происходит выяснение отношений. Уж в банках я этого навидался за те годы, что доводилось их посещать. Там такой ор иногда стоял на все помещение, что даже присутствие постороннего человека никого не смущало.

Но и в нашей маленькой компании случались довольно напряженные споры. Особо горячий народ мог и на нецензурную лексику перейти, но это уже в курилке. Спасало то, что коллектив большей частью мужской. С парнями было проще. Прокричались, выпустили пар и через пару дней снова общаются, как ни в чем не бывало. Рабочие моменты — все относились с пониманием, если на личности не переходить. А вот с Юлей я старался вести себя подчеркнуто деликатно: все-таки молодая девушка. Тонкая душевная организация, ранимая натура и все прочие прелести неокрепшей психики. Кто знает, что случится, позволь я себе лишнее? Ладно, если просто начальству пожалуется — это сколько угодно! Но ведь еще могут быть слезы, сопли и остальные бонусы слабого пола. Наложится на гормональный фон, и получишь потом нервный срыв, депрессию или еще чего похлеще. Нет, на фиг такое!

Сейчас не сдержался. Хотя она сама нарвалась, чего уж тут. Вот и результат: нижняя губа заметно подрагивала, а глаза были на мокром месте.

— А сразу объяснить не мог? — И голос у нее тоже срывался на плаксивые ноты. — Так бы и сказал, спокойно только. И всем было бы понятно.

— Да с какой стати?! — Невольно я даже слегка навис над ней, от чего и без того миниатюрная блондинка сжалась еще больше в своем кресле. — Единственный, кому я отчитываюсь в этой компании — это генеральный директор, потому что он — мой непосредственный руководитель. А ты для меня — подчиненная! И явно потерявшая ощущение берегов! Серж может себе такое позволить, еще Вася, Тема. С ними я уже больше десяти лет работаю вместе. А ты тут без года неделю сидишь! Ну давай еще к директору сходи, поинтересуйся у него, когда и почему он приходит на работу?!

Юля попыталась что-то возразить, но я резко оборвал ее, изобразив пальцами захлопывающийся клювик. Я был так зол, что даже не кричал, скорее рычал на нее.

— Зайка, ты вконец охренела! Ты мне не жена, не теща и даже не любовница, слава Богу! А если бы и была, отчитываться я все равно не стал бы! Поэтому закрой свой ротик и не лезь в то, что тебя не касается! А еще лучше: вспомни, что ты на работе. Вот и займись ею наконец! Хоть раз!

Юля со слезами выскочила из комнаты, размазывая потекшую тушь по щекам.

Я перевел дух. Да, давно не приходилось так кричать на подчиненных. Последний раз был, по-моему, год назад, когда мы с Артемом не поделили, кому из нас в отпуск идти первым. Тогда я даже голос сорвал, два дня потом только и мог, что сипеть и шептать. Но и сейчас нормально так прошло: вон, какие ручьи текли.

По комнате разнеслись перешептывания. Я обвел оставшихся коллег холодным взглядом, и шепот тут же прекратился. Кто-то смотрел на меня с осуждением, кто-то с весельем, а некоторые даже с одобрением. Но комментировать случившееся вслух никто не решился. Действительно, опыт — великая вещь…

— Еще есть желающие обсудить мое рабочее расписание?

…Как и инстинкт самосохранения: желающих не было.

— Вот и чудесно. Тогда объявляю перерыв в утреннем шоу. Все за работу!

И первый же последовал своему совету, уткнувшись в монитор. Тишину сменил стрекот стучащих по клавиатурам пальцев. Несмотря на скандал, настроение у меня стремительно ползло вверх. Чего уж лукавить: давно надо было поставить ее на место, да все жалел.

Юля вернулась в комнату спустя час, молча села в кресло и стала медленно читать злосчастный проект. Вслух, что было ей маленьким плюсом. Но не извинившись, что ставило жирный минус.

Поддавшись внезапному порыву, я достал телефон и написал Рине:

«Представь себе, только что криком довел коллегу до слез».

Ответ пришел почти моментально:

«Ну что за мужчины нынче слабые пошли! Чуть что случилось — сразу рыдают».

И хихикающий смайлик.

«Хуже, это была девушка!»

«И зачем ты мне это рассказываешь? Сомнительный повод для гордости».

Действительно, а зачем я ей это отправил?

Следом прилетела картинка с плеткой, розовыми меховыми наручниками и подписью «Раз ты сегодня плохой мальчик, то вечером будешь наказан!»

Пришлось разочаровать рыжеволосую недодоминантку:

«Не сегодня. Вечером я работаю допоздна. Увы».

На это Рина ничего не ответила.

Я взглянул на монитор и чертыхнулся: тридцать четыре письма за утро. Твою ж мать! Пришлось срочно браться за работу. Обиженное бурчание слева, зачитывающее нудные строки технических характеристик, было для меня лучшим саундтреком. Настолько, что я даже наушники не стал надевать.

Конечно, работы в банке не состоялись. Казалось бы, что сложного: просто подготовить оборудование, скачать необходимые патчи, обеспечить доступ к системе? Инструкции были разосланы еще месяц назад, даны вполне четкие пояснения по телефону, отправлен десяток писем с уточнениями и рекомендациями… Но нет! Даже так люди оказались не способны выполнить элементарные действия. Как итог: пришлось переносить визит на другой день. Теперь весь график посещений нужно будет перелопачивать, работы не проведены, а мне достались лишь зря потраченные нервы и время на дорогу.

Дом встретил тишиной и запахом одиночества. Он стоял в воздухе, стелился по полкам шкафов и ложился поверх мебели. Я с тоской обвел взглядом серые безликие стены, огромный шкаф со стеклянными дверцами, полностью забитый домашней библиотекой. На гладкой поверхности бликами отражались отпечатки ладоней. Надо бы протереть, но сейчас совершенно не хотелось ничем заниматься. Даже немытые чашка с тарелкой в раковине хоть и раздражали тем, что портили вид маленькой кухни, все же не склонили меня к трудовым подвигам.