— А теперь запей, — соблазнительный шепот на другое ушко снова отозвался внутри трепетной вибрацией. В мои пальцы вложили бокал с шампанским. — Почувствуй это.

Я посмотрела прямо в его серые глаза, сейчас, казалось, потемневшие от игры освещения, сулившие искушение и удовольствие…

…И выпила.

Игристое вино заполнило рот, принеся дивный фруктовый аромат, изумительно сочетавшимся с послевкусием от устрицы. Будто синее море смешалось с солнечным шампанским и получился… Нет, не зеленый. Внутри распустился волшебный цветок, переливавшийся всеми оттенками палитры. Мой личный цветик-семицветик.

— О, божечки… — простонала я от удовольствия. — Это супер!

— Видишь, не зря послушалась. — Девятов сидел очень довольный собой.

— А можно еще?

— Разумеется.

Также легко, привычным движением он вскрыл следующую раковину, сбрызнул устрицу соком и поднес к моим губам.

— Закрой глаза.

— Зачем? Я уже не боюсь.

— Знаю. Но мне понравилось, как ты это делаешь.

Я послушно выполнила просьбу, млея внутри от удовольствия. Снова морская свежесть, потом фруктовый игристый аромат. И еще один цветок распустился внутри! Я открыла глаза и увидела, как Аркадий медленно наклоняется ко мне. Расстояние между нашими лицами сокращалось. Я почувствовала, как его горячее дыхание ласковым ветерком щекочет мои губы. И его взгляд тоже не отрывался от них.

— У нас сегодня вечер первых проб, — произнес он тихим, низким голосом, и я невольно стиснула руками скатерть на коленях, изрядно скомканную ранее. — Знаешь, чего я ее никогда не пробовал?

— Чего? — таким же низким голосом ответила я.

— Я никогда не целовал красивую девушку сразу после устриц и «Клико». Я очень хочу попробовать такой коктейль. Впервые.

— Правда?

— Чистая правда.

— Тогда попробуй его сейчас, — попросила я тоже шепотом. — Впервые.

И он поцеловал меня.

Нежно, пробуя вкус губ, на которых еще оставался след выпитого шампанского. Касаясь их самым кончиком языка, играя и лаская одновременно. Первые несколько секунд я еще пыталась казаться робкой, но в этой игре у меня не было ни одного шанса. Стоило ему углубить поцелуй, а языку проникнуть в мой рот чуть сильнее, требовательнее, как я поняла: пропала. Что бы дальше ни происходило между нами, но Аркадий будет моим. Он был идеалом не только в музыке. Он был совершенством во всем. И я ответила на поцелуй с пылающим внутри жаром возбуждения, с всепоглощающим голодом по мужской ласке, с неистовой жаждой наконец-то почувствовать себя сексуальной и желанной!

Как же это было приятно! Просто божественно!

Яркая вспышка больно резанула по глазам, сбрасывая томительную магию наваждения и возвращая обратно в реальность. Я обернулась ровно в тот момент, когда незнакомый мне тип, стоявший в паре метров, со стороны прохода, быстро спрятал смартфон во внутренний карман пиджака.

И Девятов тоже увидел это.

Нет, он оставался спокойным. Даже не встал из-за стола, лишь подался вперед всем телом, словно стараясь закрыть меня от незваного папарацци. Но на один короткий миг мне показалось, что он был готов броситься на него и разорвать на мелкие кусочки. Потому что его взгляд был полон дикой, огненной ярости.

К счастью, охранники появились почти моментально. Мужика куда-то увели, а к нам подошла та самая женщина-администратор, что встретила меня на входе. Вся красная от стыда, с мечущимся, потерянным взглядом.

— Аркадий Сергеевич, ресторан приносит вам глубочайшие извинения, — произнесла она тоном, полным раскаяния. — Мы пока не знаем, как произошло, что посторонний оказался в зале, но непременно это выясним. Поверьте, виновные будут наказаны.

— Верю, — сухо бросил Аркаша, вставая. Я последовала за ним.

— Такое больше не повторится! — Теперь она и смотреть на него боялась, не отрывая взгляда от лакированного паркета.

— Разумеется. Потому что больше я здесь не появлюсь.

Он достал бумажник и небрежным движением бросил на стол несколько крупных купюр.

— Нам очень жаль. — Женщина честно старалась загладить неприятный инцидент. — Если мы хоть что-нибудь можем для вас сделать…

— Можете. Проследите, что все фото — стерты. От этого напрямую будет зависеть ваше место работы.

Она побледнела, покачнулась и машинально схватилась рукой за край стола.

А я подумала, что в век интернет-технологий и мгновенной синхронизации стирать что-либо только с телефона — бесполезное занятие. Потому что фото наверняка уже улетело в какое-нибудь облачное хранилище. Но встревать в диалог не решилась, тем более, что моего совета, кажется, никто не спрашивал.

— Еще раз, извините!

Но Аркадий уже повернулся ко мне, словно забыв о ее существовании.

— Рина, прости, пожалуйста, за это… — Он неопределенно покрутил пальцем в воздухе.

— Что ты! — Я ласково коснулась его ладони. — Это же не твоя вина! Можем мы просто уйти отсюда и сделать вид, будто ничего и не было?

— Конечно. — Он увлек меня к выходу.

Каннеллони я так и не попробовала.

— Вот ведь негодяй, такой вечер испортил! — в сердцах буркнул Аркадий, выходя на улицу.

И я была того же мнения.

— Согласна!

— Согласна! — произнесла я уверенно, громко и отчетливо.

И проснулась.

Боже, докатилась: собственная свадьба уже снится! И ведь все было таким реалистичным, словно по-настоящему. Мы с Аркадием стояли посреди сверкающего зала. Музыканты исполняли «Свадебный марш» Мендельсона. На нем был красивый костюм кремового цвета, а на мне элегантное свадебное платье в греческом стиле. Тонкое, невесомое, изящно подчеркивающее все достоинства фигуры. Сотрудница ЗАГСа торжественным голосом произносила речь, а многочисленные гости, занявшие расставленные в зале кресла, восторженно перешептывались между собой. Нас ведь почти объявили мужем и женой! На вопросе, желаю ли я взять в законные мужья Девятова Аркадия скрипач вдруг сфальшивил. Звук получился ужасный, настолько, что я с трудом смогла сохранить мечтательную улыбку, и попыталась заглушить его своим ответом. «Согласна!» — крикнула я так громко, как только могла, прерывая мучительное сновидение.

Я проснулась в своей кровати, не понимая, что происходит. Минут пять лежала с открытыми глазами, пытаясь осознать, что просто сон приснился, и теперь я снова должна вернуться к своей привычной одинокой жизни.

Вчера, придя домой, я долго пила чай, сидя на кухне и прокручивая в голове прошедший вечер. Не могла отвлечься ни на соцсети, ни на сериалы. Мысли каждый раз неизменно возвращались к свиданию, нашему с Аркадием разговору, этому фотографу дурацкому. Конечно, мы потом посидели в другом ресторане, поболтали, но настроение уже было не то. Аркадий часто хмурился, а я чувствовала себя как будто лишней. Сухо извинившись, он вызвал мне такси, а я только и смогла, что чмокнуть его в щеку на прощание.

И это очень напрягало. Его реакция на простое фото. Да, я понимала, что он — человек публичный и явно не любил афишировать личную жизнь. Но могло ли его поведение показать, что он стесняется отношений? Или, возможно, я для него один из вариантов мимолетной интрижки? А на самом деле, где-то есть тайная любовница, и Девятов не хочет, чтобы мы узнали друг о друге? Сомнения не покидали меня, занимая все мысли и отзываясь липкой тревогой в груди.

Всего два положительных момента было в прошедшем свидании.

Во-первых, устрицы с шампанским теперь официально стали моим самым любимым блюдом.

А во-вторых…

Поцелуй.

Стоило его вспомнить, как губы тут же складывались в мечтательную улыбку. Аркадий меня поцеловал. Сам! Я была небезразлична такому мужчине, и осознание этого делало меня счастливой. Значит, был шанс, оставалось только его не упустить. Но не поторопилась ли я отвечать? Только на днях сама признавалась, что мне нужно время отойти от прошлых отношений. И что получается: уже готова встречаться с другим? Не слишком ли легкомысленное поведение? А как себя вести с ним в следующий раз на репетиции? А что, если он снова меня поцелует прямо в консерватории?