— Нет уж, спасибо, — невольно вздрогнула, вспоминая некоторые их фразочки, долетавшие вслед. Якобы «случайно» долетавшие.

Следующим был вполне себе обычный мужик, которого Ира тоже немилосердно смахнула.

— Пузатый, не перевариваю пузатых.

Да? А я даже внимания не обратила на это…

Потом попался очень симпатичный парень. Молодой, с правильными чертами лица, он солнечно улыбнулся и приветливо помахал рукой прямо перед камерой. Взгляд невольно отметил и красивые длинные пальцы, и изящной формы кисть, с неярко выраженными дорожками выступающих вен, и нелепую разноцветную фенечку, украшавшую запястье. Почему-то, его лицо показалось мне смутно знакомым. Вот только где я могла его видеть? Хоть убей, не помнила!

— Привет. — Незнакомец не был оригинален в завязке разговора. О, какой у него был интересный голос! Музыкальный тембр звучал жестко, даже немного колюче: vivo spinoso.

— Пока, — смахнула Ирка. Кажется, это был первый раз, когда она что-то произнесла в Рулетке?

Ну почему ей никто не подходит? Вот этот экземпляр был очень даже привлекательный, на мой вкус! Его-то за что? Я недоуменно посмотрела на подругу:

— И чем он не угодил?

— Ориентацией. Он же голубых кровей, — разом припечатала она.

Я прокрутила в голове увиденный образ. Да нормальный, вроде?

— С чего ты взяла?

— Да ты сама посмотри! Прическа — волосок к волоску! Выбрит гладко — и это вечером-то? Голос такой странный. Еще и фенечка на руке, заметила?

Я кивнула.

— Ну кто сейчас разноцветные фенечки носит? На хиппи с Вудстока он не похож. Браслеты дружбы не в моде. Еще можно было бы понять, нацепи он кожаные плетенки. А так — делай выводы!

Похоже, и тут подруга оказалась проницательнее. Как у нее получается сходу подмечать такие мелочи? Шерлок в юбке, блин! Эх, а парня жаль… Такой голос пропадал.

Следующим был какой-то подросток с гитарой. Тут даже комментариев не требовалось. Затем опять появилась камера, развернутая в стену, на этот раз показывая ванную комнату с потрескавшейся пожелтевшей плиткой и висящих на ручках мочалках. Сквозь шум воды из крана едва слышно донеслось тихое «Привет». За таинственным купальщиком последовали сразу двое парней, оживленно замахавших руками с радостными криками. И снова уже знакомый гитарист, увлеченно наигрывающий «Наутилус».

Ира, словно заядлый рыбак, раз за разом закидывала удочку, в поисках хорошего улова. Пока попадалась мелкая рыбешка, но азарт, кажется, уже проснулся и в ней. Даже глаза засверкали, а на губах играла легкая полуулыбка.

— Давай же, — произнесла она тихо сама себе, увлекшись.

Рулетка в очередной раз сменилась, шел поиск следующего партнера. Экран оставался черным дольше обычного, лишь посередине вращался маленький белый кружок. И вдруг на нем крупным планом появился мужской член.

Он был красивым. Не то, чтобы я много их повидала за свою жизнь, скорее наоборот. Но даже так, на экране, он выглядел впечатляюще. Не маленький, но и не огромный, в окружении густой поросли черных закрученных волос. Твердый, мощный, в очень возбужденном состоянии. Мужская рука крепко его обхватывала, скользя по стволу вверх и вниз, сдвигая нежную крайнюю плоть, приоткрывая ярко красную головку.

Так вот как это выглядит в жизни? У настоящих мужчин? Не на фото, не на видео у порноактеров, не мельком, сквозь поспешно закрытые глаза. А в реальности, пусть и виртуальной. Но все равно. Я смотрела на голый мужской член.

Незнакомец не проронил ни слова. Камера телефона, через который он зашел в Рулетку, пришла в движение. Поняв, что его не сбросили сразу, теперь мужчина медленно, демонстративно отвел ее подальше, захватывая в кадр волосатую грудь, плоский рельефный живот с проступающими мышцами пресса и немного выпуклым пупком, от которого вниз сбегала узкая дорожка черных волос. Он продолжал мастурбировать, немного сбавив темп, время от времени выпуская ствол из захвата и поглаживая его легкими, ласкающими прикосновениями. Или опускал камеру ниже, ближе к двум небольшим, подтянутым шарикам яичек, которые несильно сжимал, потом наоборот оттягивал или слегка покручивал, перекатывая сквозь пальцы.

Замерев, я сидела и наблюдала за развернувшимся процессом с широко распахнутыми глазами. Кажется, я даже моргнуть боялась. Словно стоило хоть на мгновение закрыть веки, и все исчезло бы. Я смотрела на такой открытый, демонстративный акт самоудовлетворения и ловила появление знакомых неприятных ощущений. Пока не было ни опаляющего жара, ни ледяного озноба. Но в висках уже покалывали маленькие болезненные иглы от осознания того, что прямо сейчас происходило по ту сторону экрана. Мужская ладонь, широкая и сильная, мелькала, продолжая совершать ритмичные движения, которые становились все быстрее. Несмотря на отголоски приближающейся паники, мне не было противно смотреть на него, на то, какой он живой, как откликается на собственную ласку. Я закусила губу, когда уменьшился, поджался мешочек с яичками. Удивительно, но мне захотелось… наблюдать за ним? Сердце стучало в такт порывистым движениям. Слюна во рту стала непривычно вязкой. Попробовала сглотнуть — в горле будто комок застрял. Из динамиков раздавались размеренные чавкающие звуки и хриплое мужское сопение.

— О да! — Похоже, возбуждение выросло настолько, что незнакомец переставал себя сдерживать и прятаться, решившись нарушить молчание. Первые слова, которые он произнес, прозвучали неестественно напряженно, тихим, почти шипящим голосом. — Смотри на меня.

От звука его голоса волоски у меня на руках встали дыбом. Все привлекательное, что манило на экране, разом пропало. Словно сочную яркую картину за одну секунду сделали черно-белой. Тихий, вкрадчивый, низкий голос, с легкой хрипотцой и срывающийся на судорожные вздохи. Стоило его услышать, всего пару слов, как разом вспотели ладони, а боль прострелила голову ослепительной молнией, так, что потемнело в глазах. Когда же тьма рассеялась, я с удивлением поняла, что комната, ноутбук, Ира — все перед глазами медленно раскачивалось. Почувствовав под пальцами мягкую диванную подушку, я сжала ее, со всей силы, на которую была способна, заставляя несчастную ткань впитывать липкий, противный пот моих рук. И еще пришел ледяной холод.

Потому что когда-то давно, в другой жизни, мне уже говорили похожие слова. Да, голос был другой. Но с таким же шипением. С той же похотливой хрипотцой. Чувство дежавю, возврата обратно во времени, начало стирать защитную грань виртуальности. Но даже так я упорно продолжала смотреть.

— Тебе он нравится? — продолжал неизвестный мужчина.

Ира ничего не ответила, только улыбка пропала, оставив ровную, нейтральную линию губ. Она искоса бросила на меня вопросительный взгляд, но сил пошевелиться не было.

Ира быстро нажала на «Стоп».

Я не смогла сдержать стон: то ли боли, то ли разочарования, — сама не знала. Ведь финала я так и не увидела. А значит, доказала ли хоть что-то? Хотелось заплакать.

Я поднесла ладонь к щеке и почувствовала влагу. Оказывается, я уже плакала? Даже не заметила.

— Хорошо, Рин. Все хорошо, — Ира обняла меня и медленно, утешающе поглаживала по спине. — Ты можешь. Видишь, ты можешь же!

— М-могу? К-к-кажется. — Слова прозвучали тускло, неестественно низко. Почему я заикаюсь? Зубы бились друг от друга, выдавая быструю барабанную дробь. Трясущимися руками я сжала свой подбородок, стиснув челюсти, чтобы прекратить противный предательский стук, но это не помогало. Тогда я просто обхватила себя руками, сжимая в крепких объятиях.

— Тс-с-с. Все, все, успокойся. Все хорошо, — тихий шепот подруги дарил облегчение. Как и ее ободряющее поглаживание по моему плечу.

Я кивнула, чтобы не отвечать вслух. Не хотелось услышать свой голос снова таким. Пока он не станет обычным.

Понадобилось минут десять, прежде чем меня перестало трясти, а дыхание постепенно выровнялось. Не то, чтобы я совсем пришла в норму, нет. А смогу ли вообще когда-нибудь «прийти в норму»? Я отчаянно хотела верить в это.