— Хелло, Руссия! — заговорил он с ужасным акцентом. — Красавиц, Наташа, давай поболтать!

Уже чувствуя свою ошибку, взглянула на страну проживания собеседника в верхнем углу: Турция.

Хорошо, что навыки беглой игры по клавишам были у меня прокачены до максимума. Потому что диалог я прерывала в темпе Presto: очень-очень быстро.

— Блин, фильтр по стране забыла выставить, — оправдывалась я под насмешливым Иркиным взглядом. От комментариев подруга воздержалась, философски откладывая огрызок на блюдечко и переключаясь на виноград. При этом взгляд у нее был полон озорных искорок, словно она откровенно потешалась надо мной.

«И на том спасибо», — оценила я ее молчаливую деликатность.

Пришлось поспешно ограничить круг возможных собеседников просторами нашей родины.

И ткнула в «Следующий».

— Эй! — На экране появился довольно симпатичный мужчина. Молодой, раскосый и кучерявый. И улыбался приветливо, помахав перед камерой рукой. — Привет тебе из солнечной Астрахани!

— Привет! А я из Москвы.

Внезапно Ирка с шипением выхватила мышку и нажала на «Стоп».

— Ты чего, я же только поздоровалась! — Такое самоуправство с моим ноутбуком возмущало.

— Ты совсем отмороженная, что ли? — поинтересовалась она. — Ну вот что ты делаешь?

— Ищу парня, как ты и сказала. А что не так-то?

Ира тяжко вздохнула.

— А ты не в курсе, что могут попасться знакомые? Я имею ввиду: общие знакомые? Или возможные знакомые? — Она словно наказывала меня каждой следующей фразой. — Где та анонимность, про которую мы говорили буквально пять минут назад? У тебя память от волнения отказала? Вроде как развод мужиков планировался. Что же ты паспорт сразу не показала с пропиской? В гости не позвала?

— Я всего лишь город назвала…

И опять я чувствовала себя глупо, уже в который раз за этот вечер.

— Ага, и лицо засветила! А потом тебя запишут, выложат в сеть, и наутро ты проснешься знаменитой. Все же пианисты о славе мечтают! Такой план? — продолжала распекать подруга. — На работе, конечно, тоже оценят, особенно мужская часть оркестра! Ринусь, это же элементарная безопасность!

Перспектива прославиться таким образом совсем не радовала. Блин, вторая попытка, и я опять облажалась! Лимит исчерпан, надо собраться.

— Ну ладно, ладно! Подумаешь, не подумала, — возмутилась я. — Раз умная такая, может, сама покажешь мастер-класс?

— Да элементарно! — сказала она, забирая у меня ноутбук и, хрустнув сцепленными пальцами, скомандовала:

— Ну-ка, отодвинься в сторонку и не светись в кадре.

Ира тщательно отрегулировала наклон крышки, поворачивая камеру, пока не добилась эффекта, когда в кадр почти не попадает лицо. Весь экран занимали только ее губы, подбородок, и открытая шея. И чуть-чуть плечи с выступающими косточками ключиц. Она придирчиво оценила картинку на экране, недовольно нахмурилась, сходила за уже знакомой внушительной косметичкой и усилила образ пронзительно красной помадой.

— Неплохо, неплохо. — Ира критически оценила получившийся эффект, причмокивая губами, которые теперь выглядели сочно, притягательно и очень развратно. Подумала еще немного и, достав карандаш для бровей, дорисовала в уголке губ маленькую пикантную родинку.

— Запомни, сейчас ты — это не ты, — поясняла она. — Ты должна превратиться в другую женщину. Если хочешь, стань смелой, раскованной, страстной — и воплоти самые смелые фантазии. А хочешь, сыграй скромную монашку, впервые познающую запретный плод греха. Стань властной госпожой или послушной рабыней — мужики это обожают, поверь.

— Можно попробовать…

Актриса из меня всегда была отличная. На сцене я моментально входила в образ, неизменно получая главные роли во всех школьных постановках. Я быстро запоминала текст, прекрасно владела мимикой и легко могла по запросу выдать любую эмоцию. Это получалось настолько естественно, будто само собой, что, разумеется, нравилось всем учителям и одноклассникам. А мне нравилось пользоваться этим не только на сцене.

Ира одобрительно кивнула, настраиваясь, входя в образ и в двадцатый раз корректируя картинку в кадре. Наконец результат удовлетворил ее придирчивый вкус, и подруга решительно нажала «Следующий».

— Привет, — раздался тихий прерывистый голос. Самого человека видно не было: камера показывала стену, украшенную старым красным ковром, и ощутимо подрагивала.

Ира молча прервала чат и пояснила:

— Дрочер обыкновенный, подвид телефонный. Неинтересно, никакого развлечения.

— Может, он просто стесняется лицо в кадре светить? Прыщи там или нос с горбинкой? — предположила я, немного шокированная ее откровенностью.

— Ну да. Все может быть, но с вероятностью девяносто девять процентов, если камера смотрит на обои, или в темноту, или в потолок, то при появлении женщины она очень быстро развернется к члену. Такие тебе не нужны, поверь.

— Разве мы не это искали?

О том, что вот так прямо говорить о мужском достоинстве я не привыкла, пришлось промолчать. Внутренне меня передергивало, но, наверное, это такие правила игры? Глупо стесняться перед виртуальным сексом. Умом-то я понимала это, но заложенное годами воспитание буквально зудело под кожей, взывая к скромности и приличию.

— Нет, не это! — возразила Ира. — Мы ищем живого человека. Тебе нужен парень, которому интересен не только он сам, который захочет прочувствовать и разделить возбуждение с женщиной. Который сможет увлечься игрой, наконец! Тебе же в жизни нужен не самец из борделя? А хороший обычный мужчина и обычные отношения. Вот и здесь ищи такого же. С ним ты должна почувствовать себя как в реале, иначе никакого толка не будет, поверь. Продолжим?

Кадр сменился, показывая крупным планом красные атласные мужские трусы. И волосатую руку, которая медленно мяла в них большой бугор. У меня моментально перехватило дыхание, а кровь, казалось, вся устремилась к сердцу — так сильно оно забилось.

— Привет, — произнес вкрадчивый низкий голос. — Любишь смотреть?

И рука, вынырнув, потянула ткань вниз. Не отдавая себе отчета, я тут же зажмурилась, причем так сильно, что темнота перед глазами расплылась радужными кругами. И даже после прозвучавшего щелчка мышки я все еще оставалась «в домике».

— Ну и что ты делаешь? — судя по тону, Ира была очень недовольна. — Отомри, нет его уже.

Недоверчиво приоткрыла один глаз. И правда, Рулетка была остановлена. Открыла второй и только тогда, чуть не закашлявшись, вспомнила, что вообще-то нужно дышать.

— Рин, ты же обещала слушаться? — Подруга огорченно покачала головой. — Ну чего ты пугаешься? Ты же в любой момент можешь все прервать или крышку захлопнуть. Так что не закрывай больше глаза, сделай одолжение.

— Да у меня просто пылинка в глаз попала! В норме я. — Хотя и сама понимала, что отмазка получилась слабой. — Хорошо-хорошо, я постараюсь.

— Ну-ну. — Несмотря на скепсис, сквозивший в голосе, Ирина рука легко сжала мою ладонь. Простой жест, но мне действительно стало легче. Он успокаивал и дарил поддержку.

— Вот и прекрасно. Понимаю, что начинать нелегко. Но ты упорная, ты справишься. Поехали?

Следующим попался пожилой седой мужчина в кислотно-зеленом вязаном свитере, развалившийся в большом плетеном кресле. На заднем фоне громко работал телевизор, и даже было слышно диктора новостей, бодро рассказывавшего о небывалом росте рождаемости в стране. Этого Ирка смахнула сразу:

— Стариков бойся. Беги от них как от огня.

— Неужели тоже извращенцы? — Верить в такое не хотелось.

— Очень редко, но бывает. Обычно намного хуже.

— Хуже? Куда уж…

— Оттрахают по полной программе, но только в мозг. Сама смотри: времени навалом, поболтать не с кем, и все как один очень любят читать нотации. Хочешь попробовать?

В воображении сама собой нарисовалась стайка бабулек, вечно оккупировавших лавочку у соседнего подъезда. Эти суровые критики окружающей действительности никого не оставляли без своего пристального внимания.