— Не знаю…

— Я видел, как ты использовал что-то вроде магии! Ты заставил демона исчезнуть!

— Нет, я просто перенёс его в другое место.

— Как ты это сделал?! — я вытащил из-за пояса свою собственную бамбуковую палку и принялся разглядывать её, а затем и размахивать ею из стороны в сторону. Ничего не происходило.

— Ну-ка, аккуратнее, ты же мне глаз выбьешь! Дай мне самому осознать, что случилось… Я не думал, что у меня правда получится.

Мы какое-то время сидели в траве и смотрели друг на друга. Потом Оратор стал рассказывать:

— Когда я только очнулся в этом мире, на мне была бамбуковая палка. Она висела на поясе, словно оружие. И я подумал, что она волшебная. Но сколько бы я ей не махал, ничего не получалось. Но сегодня, увидев эти наскальные рисунки, я вдруг понял. Помнишь, ты показал мне пузырёк с непонятной жидкостью? Я выпил её — и после этого у меня получилось сотворить магию.

Я смотрел на него и пытался понять. Спросил:

— Ты выпил из склянки?

— Да, у меня была точно такая же, как у тебя. Я держал её в кармане.

— Но откуда ты… а-а! — до меня вдруг дошло. Жёлтый ручей, изображённый на стене! Человечек, выпивший из этого ручья, уходил с солнечным лучом, благословленный самими богами. А пять человек в чёрном, явившись на остров, посрывали бамбуковые палки и затоптали этот ручей… но прежде, чем затоптать, они разлили по склянкам эту жёлтую жидкость.

Вода из ручья и бамбук работали в тандеме: ручей наполнял силой, а бамбук — был проводником этой силы. Поэтому Оратору, выпившему из склянки, удалось использовать свою бамбуковую палку, чтобы справиться с демоном.

Я с уважением уставился на Оратора. Вот так Оратор, вот так голова!

— Подожди, но как ты понял, что ты его отослал куда-то? Вдруг он просто исчез?

Оратор огляделся по сторонам и понизил голос до шёпота:

— Подумай о способности, о которой тебе сообщила Система.

Меня второй раз за день аж тряхнуло от осознания — и снова с подачи Оратора. «Твоя особая способность: возвращать прошлое», — вот что написала для меня Система. Получается, у Оратора было что-то типа «перемещать объекты»? А что значит «возвращать прошлое»? Я кто-то вроде путешественника во времени в этом мире?

У меня вдруг нестерпимо зачесались руки вытащить свою собственную склянку, выпить из неё и махнуть палочкой. Но я вовремя усмирил свой порыв: там склянка крохотная, а воды — на один маленький глоток. Лучше оставить для другого случая, чем так бездарно потратить свою способность.

— Ты умный, — сказал я, когда мы поднялись. — Понял всё это в мгновение ока, когда мы были на волосок от гибели!

— Просто повезло, — отмахнулся Оратор.

Мы поднялись и пошли в лагерь. Мои ноги всё ещё дрожали после внезапного нападения демона, но я старался не показывать этого перед Оратором. Подумает ещё, что я трус.

— Любопытно, кем ты был в нашем мире, — обронил я, когда мы вышли на тропу, ведущую к лагерю.

Оратор посмотрел на меня с изумлением:

— Меня ещё никто об этом не спрашивал. Разве об этом можно говорить, когда мы не в своих телах?

— Конечно, можно! Я вот, например, работал в офисе с бумагами. А ты? Наверное, ты был учёным? Или послом? Или переговорщиком с клиентами?

— Если бы, — хмыкнул Оратор. — Я блогер.

— Ого! Наверное, ты делал какие-то научные исследования и…

— Вовсе нет. Я делал развлекательные видео.

— Но это же тоже очень круто! — сказал я. — Почему ты говоришь так, словно это что-то стрёмное?

— Да, но… — Оратор махнул рукой. — Я не чувствовал, что это моё. Я зарабатывал, но не хотел заниматься этим всю жизнь. Мой развлекательный контент был… не самым умным. Ты хотя бы работал в офисе…

— И что? — я хмыкнул. — Может, в чьей-то офисной работе есть смысл, а в моей — не было. Даже когда я уходил в отпуск, меня никто не заменял. Моя работа была бесполезна, меня держали лишь потому, что я молодой и на всё согласный.

— Сколько тебе лет, Крыс?

— Двадцать девять. А тебе?

— Тридцать пять, — вздохнул Оратор.

Я присвистнул. Затем сказал:

— Ты молодо выглядишь.

Оратор рассмеялся:

— Ты не видел меня в моём исходном теле!

— А ты скучаешь? По нашему миру? — спросил я.

— Да, — ответил Оратор. — Но больше всего я скучаю по своей жене.

— У тебя есть жена?!

Я и сам не знал, чего так удивился. Быть женатым в тридцать пять — вполне себе нормально. Меня вот вообще лет с двадцати всякие родственники спрашивали, не собираюсь ли я жениться. Я удивился, потому что воспринимал каждого из Путешественников отдельно от исходного мира, не раздумывая о родственных и любовных связях. Наверное, потому что я сам был одинок и не связан никакими узами.

Оратор немного рассказал про свою жену, и я ему позавидовал. Рассказывать с такой теплотой можно только о любимой женщине, и она у Оратора была — а у меня никого в исходном мире не осталось. Только равнодушные родители, с которыми я виделся раз в сезон, и многочисленные родственники, сующие носы в мои личные дела без спроса.

— А моя девушка сбежала, когда я сделал ей предложение, — брякнул я, и беседа потекла по иному руслу.

И вот, когда мы друг другу выговорились, поделившись сокровенным, я вдруг ощутил себя намного лучше. Как будто приобрёл друга в этом путешествии. Может быть, так оно и было.

Когда мы подошли к лагерю, часовые не открыли нам двери. Они хмуро косились на нас сверху и ничего не говорили.

— Откройте! — крикнул Оратор. — Это я, ваш капитан Рональд, и со мной Сайрес.

— Ты думаешь, они нас не узнали? — зашептал я. — Что-то здесь не так…

Мы чуть отступили, и тут на посту часового появился Плут — бледный юноша-подросток. Он усмехнулся, помахал нам рукой и сказал:

— Теперь я тут капитан, ребята.

Оратор выругался. Я тоже — мысленно. Стоило на несколько часов покинуть лагерь, как Плут уже схватил быка за рога.

— Ты не сказал, что был пиратом, Рональд, — холодно заметил один из часовых. — И что Сайрес тоже пират. И что вы вместе были в одной банде.

— Верно, но теперь-то я с вами, и я не пират, — попытался вразумить их Оратор. Он ещё что-то говорил, а я оглядывался, думая, как бы нам попасть в лагерь. По идее, кое-где можно перелезть, но где гарантия, что нас не расстреляют?

Что бы ни говорил Оратор, часовые — его команда — не поверили ему.

— Мы видели твою расписку. Ты — пират.

Какую ещё расписку?..

— Ну допустим. Но Джон, которому вы поверили, тоже пират, — сказал Оратор, имея в виду Плута. А потом обратился ко мне вполголоса. — Крыс, дай-ка фотку.

Я помотал головой и сказал:

— Это не поможет, Оратор. Ты же видишь, они околдованы. И фотку они сразу же заберут.

Пока Оратор общался с ними, я видел отсюда их глаза — совсем иные, нежели тогда, когда мы уходили отсюда пару часов назад. Неживые, будто бы подёрнутые рыбьей плёнкой. Что бы тут не произошло во время нашего отсутствия, Плут обо всём позаботился и устроил переворот.

Оратор замолк и принялся внимательно оглядывать часовых. А я обратился к Плуту:

— Плут, ты оставил нас с носом. Но зачем? Мы же вроде договорились, что у нас одна цель.

— Ну, вы с Оратором исчезли по каким-то своим загадочным делам, — хмыкнул Плут. — Даже ничего нам не сказали. Разве похоже это на игру в одной команде?

— Да, мы кое-что выяснили, но мы бы поделились информацией с вами, — сказал я, хоть это и было не совсем так.

Мы бы поделились, если бы точно были уверены в том, что они на нашей стороне. Потом, попозже.

— Я тебе не верю, Крыс. Вы вознамерились отдать победу Оратору. Так не пойдёт…

— Ну сначала Оратору, потом, в следующем мире, тебе…

— Так не годится. Вдруг вы кинете меня в следующий раз? Я собираюсь выиграть здесь. А в следующих мирах… ну там посмотрим.

Похоже, мы недооценили Плута, который в этом мире выглядел плаксивым юношей. Он провёл нас, и он не собирался отдавать победу никому. Ни в этом мире, ни в следующих. Уверен, если ему подвернётся возможность, он постарается обойти нас всех — в том числе, Тренера.