И где они, бесы их дери прятали арбалеты? Смогу ля я биться, зная что мне не победить? За себя точно нет. А за… друзей?
— Как замечательно, друзья мои. — Жизнерадостно хлопнув в ладоши, рыцарь оглядел подошедших и склонил голову в шутовском поклоне. — Благодарю Мрак. Ты в очередной раз доказал свой талант следопыта. Ну… Посмотрим… И кто это перед нами?
— Это Авг…
— Молчать!!! — Неожиданно рявкнул Леменет и ткнув латной перчаткой в сторону отшатнувшейся от неожиданности травницы покачал головой. — Я предпочитаю, когда незнакомцы представляются мне сами, госпожа моя. А еще очень хочу, чтобы они ответили мне на пару пустяковых вопросов. И буду очень признателен, если бы вы и господин Эддард сейчас помолчали. И не создавали лишних проблем.
Сразу несколько латников слитно шагнули к травнице зажимая ее в клещи. Затянутые в кожу и сталь руки опустились на плечи, схватили за локти сковывая руки. Один из воинов оскалившись так, что его голова казалась еще немного и развалится пополам приставив к горлу женщины сверкающий в утренних лучах солнца кинжал грубо схватил вздрогнувшую но не двинувшуюся с места Майю за грудь. Эддард почувствовал движение за спиной, что-то острое кольнуло кожу пониже ребер.
Что же. Мне достался только один. Иногда быть толстяком на палке не так уж и плохо.
— Август цу Венстром. — Блеклым словно пересушенный пергамент голосом произнес цу Вернстром и неожиданно покачнувшись опустился на землю. — Извините. Я слишком устал. — Пустые, как у фарфоровой куклы, глаза юноши смотрели куда-то за горизонт.
— Понимаю, понимаю. Видимо, ваша ночь не была так спокойна как наша. — Сделав неопределенный жест, рыцарь оглядел окружающие долину холмы. — Воистину проклятый Созателем и всеми светлыми богами край. Эти предгорья… Такое опасное место. Особенно, для молодого юноши благородного рода… Не то место, где стоит ходить в одиночку. Хотя, насколько знаю, вы ведь были не одни. С вами, господин Август, как я слышал должна быть еще одна особа… Такая, рослая, любящая острое железо и со скверным характером… А еще говорят она очень не любит южан.
Сильный. Уверенный в себе. И самовлюбленный. Похоже, он просто упивается звуками своего голоса. И властью. Наверняка, сейчас представляет себя каким нибудь героем из древних легенд.
Осторожно, чтобы не выдать себя щелчком пружины и молясь, чтобы капризничавший в последнее время механизм не заклинило, Эддард, утопил скрытую в рукояти кнопку. Трость чуть вздрогнула. Давление рукояти на ладонь слегка увеличилось.
Ну хоть это без сюрпризов. Видит небо, мы заслужили немного удачи.
— Сив умерла. — Голос юноши сорвался в хриплый шепот. — Мы встретили чудовище. В холмах. Настоящее чудовище и оно…
— Это ужасно. Просто ужасно. Большая потеря для всех нас. Что же… ваши слова, как ни странно вызывают у меня доверие, расскажете эту историю чуть позднее, а теперь помолчите! — Небрежно взмахнув рукой, рыцарь перевел насмешливо-веселый взгляд на смотрящую на него исподлобья гармандку.
Сив погибла?
Рука абеляра задрожала и он чуть не выронил трость.
— Тогда получается перед нами, сама, во плоти, я бы сказал весьма недурной плоти… — Несколько раз щелкнув пальцами цу Гернхарт вопросительно вскинул бровь.
— Гретта Альдофф и если ты, мужлан сейчас не объяснишь, что здесь…
— Великолепно. — Коротко кивнул рыцарь и легким движением подняв прислоненный к бочонку арбалет, направил ее на гармандку и нажал на спуск. Раздался громкий хлопок и в середине груди наемницы вырос стальной шип. Глаза Гретты расширились от удивления. Опустив взгляд, женщина выронив скьявону, медленно подняв руку, не понимающе подергала ушедший в плоть по самые летки болт, несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот и покачнувшись, упала лицом вниз.
— Ну вот и отлично. — Небрежно отбросив оружие в сторону, весело рассмеявшись произнес цу Гернхарт. — Связать их!
Лошади в корале испуганно заржали. Конь рыцаря встав на дыбы заколотил в воздухе копытами.
Ну вот и началось. Что сейчас будет? Я струшу или все же смогу драться зная что это последние мои мгновенья?
— Investigatione! Flamma! — Крутанув сжатыми в сложную, даже с виду болезненную фигуру, пальцами коротко бросила зажатая латниками с двух сторон Майя.
Вокруг разверзлась преисподняя. Схвативших ее латников отбросило в стороны. Курени вздрогнули, просели, Траченные сыростью и мхом бревна застонали и взорвались, разбрасывая вокруг куски дымящегося дерева и раскаленных камней. Налетевший, казалось со всех сторон горячий ветер, дыханием горна дохнул в лица, вцепился в тут же задымившуюся одежду, из прогоревших за ночь костров ударили тугие, подозрительно похожие на щупальца неведомой морской твари, струи черного, источающего нестерпимый жар, дыма. Арбалеты в руках фальшивых паладинов вспыхнули черно-зеленым огнем.
— Ведьм-а-А-А-А!!! — Нацеливший на травницу горящий самострел Мрак, закрутился вокруг собственной оси, сбивая перекинувшийся на руки и лицо пламя. На рябой коже мужчины с пугающей скоростью расползались глубокие черные пятна ожогов.
— Сука! Взя… Кружащийся в невидимом смерче камень врезается в лицо кричащего латника, обрывая его крик на середине. Жадно рыскающие в поисках живого, струи дыма расползлись по лагерю, жадно ввинчиваясь в плоть, и сразу пол дюжины латников повалились наземь, захлебываясь стремительно сменяющимся неразборчивым бульканьем, криком.
Ну… давай же. Хватит себя жалеть. Умрешь хотя-бы стоя…
Качнувшись вправо, Эддард крутанулся на пятке, почти в балетном плие, высвобождая спрятанный в трости клинок. Стоящий за ним латник дернулся было, но тяжелый кавалерийский палаш рассек лишь пустоту. Мышцы ученого застонали от напряжения. Уйдя от следующего выпада в низком приседе, цу Абеляр выбросил вперед острие роперы, целя противнику в не прикрытое сталью, лицо. Клинок вошел в переносицу почти не встретив сопротивления. Что-то влажно хрустнуло, расширившиеся от удивления и осознания собственной уязвимости, глаза воина распахнулись еще больше, впалые, покрытые мелкой сеточкой лопнувших капилляров, щеки дернулись, чтобы тут де расслабится и фонтанирующий кровью изо рта лжемонах тяжело опустился на колени.
Повезло. Этот не успел опустить забрало. Еще пару мгновений жизни…
Увернувшись от заинтересовавшегося было его персоной дымного щупальца, цу Абеляр прыгнул в сторону застывшей посреди лагеря травницы и плечом оттолкнув ее за спину встал в защитную позицию выставив перед собой роперу. Вовремя. Сразу двое каким-то образом избежавших жадных прикосновений хищного дыма латников, бросились к колдунье, поднимая над головой легкие кавалерийские топорики. Ученый встретил их на середине. Пятая, Финт. Вторая. Отшаг. Перевод. Выпад. Первый из закованных в сталь мужчин неловко шагнув вбок падает прижимая руки к окровавленному паху. Третья. Восьмая. Напрячь запястье. Отход. Увернувшись от разминувшегося с его виском не больше чем на ноготь пальца острого лезвия, Эддард не обращая внимания на прострелившую бок вспышку боли на мгновенье застывает в низком выпаде. Получилось. Нашедший лазейку между броневой пластиной и решеткой забрала гибкий и узкий клинок скрывается где-то в глубине шлема и потерявший всякий интерес к Абеляру и травнице латник, роняет свое оружие, и прижав руки к лицу бредет прочь прямо в полосу тянущегося к нему напитанного багрянцем дыма. Что-то грубо рвет за подол куртки. Не время расслабляться. Еще трое. Вооруженные тяжелыми и длинными мечами. Шлемы плотно закрыты. Пристегнутые горжеты прикрываю шею и нижнюю часть лица.
Плохо. Очень плохо.
Перед лицом Эддарда пронеслась испуганно вращающая глазами, роняющая изо рта пену, лошадь. Обезумевший конь, видимо прорвавший загородку кораля, громко заржав, встал на дыбы и замолотив копытами обрушился на стоящего позади троицы с мечами воина с арбалетом и стоптав коротко вскрикнувшего панцирника высоко подбрасывая покрытый дымящимися подпалинами зад устремился к холмам. В следующий миг земля задрожала и по разделяющему латников и ученого пятачку камней и грязи пронесся бурный, храпящий, стонущий, тяжело дышащий поток, источающих острый запах страха взмыленных шкур, высунутых языков и молотящих по земле копыт.
