— Ты считаешь… это развлечением?

— Я нет. — Медленно покачав головой великанша перехватив топор, уперла подток в землю и оперлась на него словно на посох. — Никогда не пытала ни людей ни животных. Иногда убивала так, чтобы было больно. Когда злилась. Пару раз оставляла недобитков истекать. Потому, что считала что они это заслуживают. Но, чтобы специально пытать… Я считаю это мерзким. А тот, кто это сделал… Он считает это забавой.

— Почему? — Скрючившись, юноша закрыл лицо руками. — Почему?

Горянка выпятила губу.

— Наверное…потому, что может. Потому, что любит причинять боль. Потому, что ему это нравится, и он находит это забавным. — Тяжело вздохнув Сив качнула топором. — Там в овраге была лисья нора. Лису загнали. Набили ей брюхо камнями. Через задницу. А потом смотрели как она ползет в нору. Она была беременна. Когда ему наскучило смотреть на ее корчи он выдавил из нее лисят. А потом топтал их ногами.

— Это… — Чувствуя как к горлу подходит очередной ком, Август до боли сжал челюсти.

— Прошлым летом. Кто бы тут ни был он здесь давно.

— Это… — Совладав наконец с дыханием юноша сделав над собой усилие медленно встав с четверенек уставился на окружающие их холмы. — Ты говоришь он… Это, гибрид? Одиночник? Как ты и рассказывала?

— Две пары следов. — Губы великанши слегка дрогнули. Мужские и женские. На мужчине сапоги. Он высокий, но тощий, легкий. Умеет ходить по горам. Идет легко, знает тропы. А второй запах мне знаком. Она идет странно, шаги мелкие, но не похоже, что ее ведут на поводке или она в путах. Не все чудовища должны быть… чудовищами, барон.

Сделав несколько медленных вдохов Август неловко смахнул с лица слезы и попытался унять все еще колотящую его дрожь.

— Гретту… пленили?

— Не знаю. — Покачала головой дикарка. — Следы ровные. Рядом. Так идут двое хорошо знакомых людей. Пойдем. Не дожидаясь ответа юноши Сив, закинула секиру на плечо и двинулась прочь. Вдалеке протяжно грянул гром, но небо оставалось ясным.

Лавина. Где то сошла лавина и звук докатился до нас.

Запоздало понял Август и поспешно зашагал вслед за своей напарницей. Трупик зверька оставался позади. Впрочем, нашедшие нежданное лакомство муравьи уже принялись за работу.

Госпожа Кирихе, а вы уверенны, что они съедобны? — Подцепив ложкой кусочек источающего пар гриба, Эддард осторожно поднес его к носу и втянув тонкий пряный аромат снова принялся его с подозрением разглядывать. — Пахнет, конечно, очень вкусно. Но… Я не знаю таких грибов. Мы не отравимся?

— Их называют горными шатрами. Здесь, на севере, они считаются едой королей. — белозубо улыбнулась травница и положив миску со своей порцией на колени подняла взгляд на раскрашенное розово-алою пастелью, заходящим солнцем, небо. Нам везет, не правда ли? Дождя сегодня не будет.

— Это несправедливо. — Осторожно положив чем-то напоминающую сморщенную медузу, грибную шляпку, себе в рот ученый медленно разжевал лакомство и невольно замычав от удовольствия зачерпнул следующую порцию.

— О чем вы, господин Абеляр? — Еле заметно улыбнувшись, красавица провела кончиками пальцев по воротнику платья и оправив чуть сбившийся узел затягивающих его тесемок улыбнулось лишь уголками губ.

— Я имею в виду все… это. С плохо скрываемой брезгливостью кивнув на лежащий у ног так и не распечатанный футляр с лицензией, ученый ссутулил плечи. — Я работал всю жизнь. Просиживал в библиотеках от зари до зари. Стирал руки в кровь на фехтовальной площадке. Не доедал и не досыпал. Не ходил, как остальные по кабакам, не напивался, не танцевал и не веселился. Не писал памфлетов и любовных писем, не волочился за юбками, и не ударялся в загул с друзьями. Бесы, да у меня то и друзей никогда не было. Книги, фехтовальная площадка, работа в архивах, экспедиции и снова книги. Мне уже больше сорока, а я был с женщиной только дважды. Я потратил большую часть жизни на то, чтобы стать действительным лектором университета. А теперь… Теперь, все это разрушено, потому что кто-то из власть имущих просто нашел меня… полезным. — Болезненно сморщившись, Эддард ссутулившись над своей миской покачал головой. — И растоптал все над чем я трудился все эти годы. Нет, даже не растоптал. Снес ее словно лошадь, наступившая копытом в муравейник, даже не обратив внимания на подобную мелочь. Всю мою гребаную жизнь. И даже милостиво дал мне выбор. Выбор. Ха! — Прикусив губу Эддард испустил тяжелый вздох. — Как будто есть выбор, когда нет выбора. — Стать изгоем, разыскиваемым преступником, прятаться где-то на задворках цивилизации, чтобы все равно рано или поздно закончить жизнь на костре или в петле… или согласится быть псом инквизиции. Тоже мне, милость… Этот… Ворон… Даже самый безграмотный серв поймет, что это чудище плод запрещенной магии. Этот, мать его, якобы святой человек, он использует еретические заклинания. Измененных существ. А теперь я это знаю. И вы знаете. Прислав к нам ворона, архиепископ дал нам понять, что мы на крючке. На его крючке. И будем жить, только пока пляшем под его дудку. Что теперь мы посвящены в такие тайны, что откажись от его… — Запнувшись на мгновение явно с трудом сдержавший очередное ругательство ученый пристукнул по колену кулаком с зажатой в ней ложкой. — Милости… Нам точно не сносить головы. А что будет, если когда мы окажемся ненужными? Вы ведь знаете поговорку про ловчих, да?

— Люди с крепким мечом, острым словом и короткой жизнью. — Глухо проронила Майя и подобрав из сложенной у тлеющего костерка кучи небольшой прутик принялась задумчиво перекатывать угольки под котелком. — Вы это хотели услышать? Я не знакома с его преосвященством. Никогда его даже не видела. Хотя знаю что власти на севере он имеет больше чем бургомистр Ислева. Потому не смогу ответить вам на ваши вопросы. Но судя по рассказам Сив, архиепископ неплохой человек.

— Неплохой?! — Вскинулся было ученый, но тут же сев обратно снова тяжело вздохнул. — Извините. Обычно меня трудно вывести из равновесия. Но сейчас я злюсь. Не на вас. На… скажем так… ситуацию.

— Я это понимаю. — Отложив в сторону миску, женщина принялась крутить в руках обгоревшую на конце ветку. — Я тоже раньше много злилась. Когда вылечив кому-то хворь, через некоторое время узнавала, что человек разносит обо мне мерзкие слухи. Когда женщины, которым я ничего не сделала, плевали мне если не в лицо, то в след, только потому что их мужья посчитали меня привлекательной. Когда плебан, отговариваясь добрососедством и духовным окормлением своей паствы, приглашал меня на очередную беседу или исповедь, и они превращались почти что в допрос. Когда одни имеющие власть убили моего ребенка и мужа, а другой имеющий власть откупился мной словно я корова или овца а не живой человек. Когда мне пришлось уезжать из мест, где я родилась. Сначала на север, а потом сюда, за Вал в дикий край, и в очередной раз начинать все сначала. Когда в поселке, где я построила дом, завела хозяйство и решила, что жизнь если не налаживается, то входит в какую-то стабильную колею, откуда не возьмись появился настоящий иной и от моего дома и хозяйства осталось несколько обгоревших досок и десяток ведер углей. Я очень хорошо понимаю вас господин Абеляр. И скажу вам, что вы неплохо держитесь.

— Неплохо? — Несколько раз моргнув Эддард покачал головой зачерпнул ложкой истекающей топленым жиром смеси грибов и корня лопуха и тут же опустив ее обратно невесело рассмеялся. — Спасибо госпожа Кирихе. Спасибо, что напомнили мне, что я не пуп вселенной, а, взрослый мужчина, что сидит и ноет перед женщиной вдвое моложе него, а успела потерять вдвое от того, что у него когда либо было. Простите. Я постараюсь, чтобы такое не повторялось. Очень постараюсь. Честно.

— Во всяком случае, вы принимаете плохие новости лучше, чем это делает барон. — С громким треском отломив от прутика кончик, травница бросила кусочек дерева в костер. — И поверьте, то что я сказала, это не отповедь. Говорю вам как лекарь. Вы умеете принимать обстоятельства как есть. Один из моих наставников, наверное, единственный не только ученый, но и мудрый человек называл эту способность жизнестойкостью. Не вернуть все как было, но приспособится к обстоятельствам и жить дальше. В вас это есть. Вы не отлыниваете от работы. Сегодня вы помогли мне очистить курень от остатков мха, привели в порядок расшатавшиеся спицы на колесах воза, составили компанию в сборе грибов, присмотрели за лошадками. Одна я бы не справилась. И спасибо за комплимент насчет моего возраста. Поверьте вы не вдвое старше. В моем роду… — Травница вздохнула. — В моем родуженщины долго выглядят моложаво.