— Ваше величество, — начал он, — у меня донесение насчёт Ока короля.

— Говори, — процедил Эдвальд, не оборачиваясь.

— Разведчики подтвердили взрыв. Но человек, которого вы просили выделить, к сожалению, не вернулся. Полагаю, он погиб, выполняя приказ. Последний из магов огня, что был в нашем распоряжении.

— Аккантиец-командир мёртв?

Отис медлил с ответом.

— К сожалению, нет, — выдохнул он, наконец. — Эмилио Сфорца разместил своё шатёр в крепости, но в момент взрыва его самого там не было. Он будто предвидел…

— Я не верю в предвидение, — ледяным голосом проговорил Эдвальд. — Случайная догадка. Или же ему донесли и отправленный вами человек оказался предателем. В любом случае, с приказом он не справился, поэтому его брат останется под стражей. Это всё?

— Нет, ваше величество. Я хотел поговорить о магах, которых обучаю. Дело в том, что они… Как бы выразиться… Вряд ли смогут кого-то убить.

— Они слабы?

— Вовсе нет. Некоторые даже очень способные, но… Мы тренировались на мишенях и проблем не было, но когда я поставил их парами, то увидел, что они не сражаются в полную силу. В Академии из нас делали боевых магов не торопясь, чтобы мы не боялись применять наши силы против людей, но и не стремились делать это при любом удобном случае. Однако за те сроки, что вы отвели…

— Сроки достаточны. Новобранцев обучают и быстрее.

— Но ведь колоть копьём совсем не то же самое, что…

— Пусть тренируются на людях, — сказал король.

Отис снова замолчал.

— Простите, ваше величество?

— В городских темницах достаточно преступников, чтобы ваши подопечные отточили боевые навыки. Заодно можете наказать брата вашего неудачливого лазутчика.

— Не уверен, что им такое подойдёт…

— Какой прок от меча без клинка? От оружия, которое не может никого убить? Уговаривай их, угрожай, трави собаками — делай что угодно, но мне нужны боевые маги. Я рассчитываю на тебя, Отис.

Верховный маг покинул кабинет, не сказав ни слова.

Эдвальд простоял у окна весь вечер, наблюдая за наступлением темноты. Город уже рассыпался сотнями огоньков, когда слуга сообщил, что короля ожидают в темнице.

В душе вспыхнула неожиданная надежда. Вдруг священник-чудотворец всё же сумел пробудить жизнь в лорде Раурлинге…

Но нет. Спустившись в подземелье, он встретил лишь мастера Уоллеса, который пригласил его в пыточную. Там его ждал сир Гильям, а подле него на столе лежало окровавленное и грязное тело в чёрном бархатном камзоле с вышитым золотой нитью драконом. Эдвальд похолодел.

— На карету напали оборванцы, — проговорил командующий гвардией. — Выкрикивали что-то про самозванца, должно быть, решили, что в карете вы. К слову, одного из них доставили в замок, так что скоро мастер Уоллес скажет наверняка. Мы с железными братьями отбились, но ублюдки швырнули в окно факел. Мальчишка испугался и убежал. Королева не пострадала.

Эдвальд глядел на мёртвое тело. Маленький рост, светлые волосы. Он догадывался, чем кончится рассказ сира Гильяма.

— Я прочесал полгорода, нашёл его неподалёку от Висельной, — продолжал тот. — Местные говорят, мальчишка бежал сломя голову, тут за ним собачья свора и погналась. Споткнулся, упал — и всё, разорвали. Горло, лицо… Когда я его нашёл, свиньи успели отъесть руки и ноги, глядите.

Действительно, у тела недоставало кистей и ступней, а лицо, хоть и было изуродовано до неузнаваемости, будто бы сохранило знакомые черты. Делвин Рейнар, наследный лорд Драконьей долины, был мёртв.

Король покидал темницу будто в тумане, а добравшись до покоев, велел оставить его одного. Он отказался от ужина и вина, отказался идти в опочивальню королевы. Вместо этого он сел на край кровати и уставился в стену.

Стены королевских покоев были завешаны алой тканью с золотыми узорами. Цвета королей, цвета дома Одерингов, цвета власти и крови, пролитой ради неё. Эдвальд прикрыл глаза и события минувшего дня проносились перед глазами вереницей, одно за другим, складываясь в жуткую бесконечную карусель.

Едва оказавшись на вершине трумфа, он тут же рухнул в глубочайшую бездну. Делвин Рейнар потерян, а попытку выдать за него другого мальчишку обитатели Пламенного замка тут же разоблачат. Они видели его лицо, они помнили его. Кондотьер Сфорца жив и ведёт многотысячное войско под стены города, а хранитель клинка, чьё тактическое мастерство должно было противостоять аккантийцу, вероломно отравлен.

Джеррод… Семь лет назад после коронации он сказал, что присоединился к восстанию, потому что увидел в Эдвальде настоящего короля. Достойного, справедливого, сильного. Того, кому он с лёгким сердцем вверил бы судьбу целой страны.

И вот, Джеррод мёртв, а эта самая судьба повисла на волоске. Эдвальд ощутил душащее чувство беспомощности. Он служил Калантару всей душой, проповедовал путь силы словом и делом, но сейчас в самом дальнем уголке разума зародилась искра сомнения. Едва заметная, не больше пылинки…

Нет! Владыка испытывает его! Проверяет на прочность! Закаляет, как клинок в кузнечной печи! И, подобно клинку, прошедшему пылающий ад, он станет сильнее, крепче. Станет несокрушимым… Если только изгонит из души остатки слабости. Не посмеет даже допустить мысли о том, чтобы сомневаться в избранном пути.

Злоба, которую он погасил в темнице, склонившись над бездыханным телом старого друга, вдруг вспыхнула с новой силой, но выплеснуть её теперь было не на кого. Более того, теперь Эдвальд злился на себя. Разум охватило пылающее безумие гнева, а ярость раздирала душу на части.

Король вскочил на ноги и, издав дикий вопль, ударил железным кулаком в стену. Холодное безразличие камня распаляло ещё больше, и за ударом последовал ещё один. А за ним следующий. Алая ткань порвалась, обнажив серую стену. Железо било о камень, высекая искры, и с каждым ударом по королевским покоям прокатывался новый крик.

Наконец, силы оставили Эдвальда, и ярость утихла. Он упал на колени, тяжело дыша, будто после тяжёлой битвы. На железных костяшках кулака остались глубокие вмятины. Со лба стекали капли холодного пота.

— Никогда, — хрипел король. — Никогда больше я не усомнюсь во Владыке…

— Никогда… — повторил голос в голове, отдаваясь стальным эхом в самых дальних уголках разума.

— Таринор! Сир Таринор!

Наёмник с трудом вырвался из сладкого плена сна. Сегодня он собирался поспать чуть дольше и возложил завтрак на Игната. Тот действительно проснулся с первыми лучами солнца, но его возня разбудила Таринора. И вот, только ему удалось снова уснуть, как сон опять от него ускользал.

— А?.. Уже готово?.. — проговорил он спросонья. — Что-то не чую запаха похлёбки.

— Сегодня я к тебе по другому делу. Да и повар из меня так себе.

Даже спросонья Таринор смог понять, что этот голос принадлежит совсем не Игнату. С неохотой разлепив глаза, он увидел перед собой остроухого капитана Айдена в неизменной шляпе с тремя перьями.

— А, это ты… — наёмник зевнул и потянулся. — Зачем я понадобился прославленному капитану наёмников ни свет, ни заря?

— Сегодня утром я не досчитался двоих членов своего отряда, — ответил эльф. — По странному совпадению, именно тех, кого я наказал за аферу с фальшивым серебром. Дункан и Гус.

— У тебя пропали люди, но приходишь ты с этим ко мне. Пока что смысл твоих действий от меня ускользает…

— Твой друг маг тогда поднял шум, из-за этого принцесса оштрафовала отряд на сорок пять оггенов, а я в свою очередь списал с тех двоих сотню. Вернее, по сотне с каждого, для ровного счёта. Пусть будет засранцам урок. Вот только не удивлюсь, что они теперь винят во всём именно Игната. На меня скалиться кишка тонка.

— Понятно, — вздохнул Таринор, поднимаясь на ноги. — Не думаешь, что это просто совпадение? Что, по-твоему, Игнат с ними сделал? Сжёг дотла и развеял пепел по ветру?

— А он так может? — эльф поднял изрезанную шрамами бровь.

— Давай его и спросим… Игнат! Чёрт возьми… Где он?