Пока его обряжали в плотные шерстяные шоссы, Эдвальд вспомнил, когда в последний раз видел работу Бринеля: на своей бывшей жене несколько лет назад в честь именин. Чудесное шёлковое платье с розовыми жемчужинами. Тогда новоиспечённой королеве ещё хотелось блистать на всю столицу, а Явос Таммарен даже однажды намекнул королю, что наряды его супруги обходятся казне в круглую сумму…

Нет, Эдвальд не хотел вспоминать предателей в такой день. Он отмахнулся от привязчивых мыслей и взглянул в зеркало.

Белоснежная шёлковая туника легла на тело прохладной волной. Ворот и края просторных рукавов украшали замысловатые узоры из серебряной нити, но долго любоваться на них королю не пришлось. Следом надели алый дублет, расшитый золотыми грифонами, и Эдвальд вспомнил о давно минувших временах.

Отдал бы он сейчас всё это за возможность снова облачиться в доспехи? Сменить рубашку на кольчугу, туфли из телячьей кожи на латные сабатоны, а бархатный дублет на стальной панцирь. Сжимать рукоять меча здоровой рукой… Но, когда на плечи легла алая мантия, а на волосы опустилась железная корона, холодный внутренний голос оборвал устремлённую в воспоминания мысль.

«Нет, — решительно прозвучало в голове. — Оружие в руках даёт власть лишь над двумя жизнями: твоей и твоего противника. Но сейчас ты вершишь судьбы сотен тысяч. Ни один меч не способен даже приблизиться к той силе, что с лёгкостью даёт корона.»

Наконец, с приготовлениями было покончено. Во дворе собрался многочисленный королевский кортеж: стража, братья Железной руки и рыцари гвардии в полном составе. Им предстояло сопроводить его величество до Храма, однако, вопреки ожиданиям, королю не подали карету, в которой он обычно передвигался по городу. Вместо этого старший конюх вывел белоснежного кона, стройного и могучего жеребца ригенской породы, на которых когда-то ездил сам Эдельберт Завоеватель.

По кортежу пронёсся шепоток: человек с одной рукой не может ездить верхом, это известно каждому, однако на собственную свадьбу королю надлежит прибыть верхом и никак иначе. Решение этой непростой задачи Эдвальд и возложил на мастера Уоллеса и тот блестяще с ней справился.

Он следовал за конём с матерчатым свёртком в руках, морщась от света и собирая на себя недоумённые взгляды: придворные нечасто видели пыточных дел мастера во дворе замка, а сегодня он ещё щеголял в чёрном шерстяном кафтане, зачесав жидкие волосы на лысеющую макушку.

— Ваше величество, — пыточник склонил голову перед королём и протянул конюху свёрток.

— Мастер Уоллес, — отозвался Эдвальд, — отрадно, что вы согласились принять приглашение. При всей вашей нелюбви к торжествам.

— Предпочитаю торжества несколько иного рода, ваше величество, — жёлтые зубы обнажились в улыбке. — Я учёл все ваши замечания, добавил кожаные накладки и усилил чувствительность. Приноровиться к ним займёт время, но…

— Я не сомневался в вашем умении, мастер Уоллес, — перебил король. — Пусть же теперь в этом убедятся все остальные.

Эдвальд с нетерпением наблюдал за манипуляциями конюха и пыточных дел мастера. И вот, всё было готово. Произошло то, чего не случалось уже много лет: король Энгаты выехал из врат Чёрного замка верхом.

Он почти забыл, как стук лошадиных копыт по мощёной улице отдаётся через седло, как лежат поводья в руке, как живое существо, послушное твоей воле, чутко реагирует на каждое твоё движение.

Подставляя лицо прохладному ветру, Эдвальд Одеринг впервые за семь лет по-настоящему почувствовал себя хозяином этого города, по которому прежде передвигался только в экипаже. «Управлять лошадью одной рукой ничуть не проще, чем править королевством», — подумалось ему, поэтому он ехал осторожно, не торопясь. Впрочем, не так ли подобает королю ехать по улицам своей столицы?

Герольды выехали вперёд заранее и уже успели возвестить о прибытии его величества, поэтому по краям улиц уже собрались многочисленные жители верхнего города. Ремесленники и купцы, городские чиновники и знатные вельможи — на всех них король взирал сверху вниз, и каждый опасливо опускал глаза, стоило ему встретиться взглядом с его величеством.

Громада Чёрного замка больше не нависала над ним всем своим мрачным великолепием, а пронзающие небеса шпили великого Храма уже не выглядели столь внушительными. Казалось, даже боги в этот день готовы склониться перед священным королём Энгаты, ставленником Железного владыки. Опьяняющее чувство всемогущество захватило Эдвальда с головой.

Кортеж миновал мост Святого Беренгара, проехал мимо одноимённого монастыря и, наконец, добрался до храмовой площади.

— Король! Король едет! — раздавалось сквозь колокольный звон.

На площади уже яблоку было негде упасть, люди взбирались на крыши домов и на плечи друг другу. День королевской свадьбы объявлялся выходным, поэтому неудивительно, что здесь собралась добрая половина города.

Лавочники, зеваки, снующие между ними карманники — когда Эдвальд выехал из-за Храма верхом на белом коне, людская масса зашумела и забурлила.

Впрочем, братья Железной руки тут же заставили её поутихнуть, расчищая путь для короля и рыцарей гвардии. Памятуя о недавнем прошлом, толпа расступалась перед ними, как масло перед раскалённым ножом.

Эдвальд спешился, взобрался по ступеням Храма и на мгновение остановился перед распахнутыми дверями. Воспоминания вновь захлестнули его.

Первой свадьбой, которую посетил Эдвальд, была женитьба старшего брата. Скромная церемония в часовне Одерхолда, где невестой была юная Селия Майвен. Второй — пышная и многолюдная свадьба его сестры Риены и будущего лорда Алистера Рейнара, что прошла в величественном дракентальском храме.

Третьей же стало роковое бракосочетание Мерайи Одеринг и короля Альберта Эркенвальда. Молодая невеста глядела на сорокалетнего жениха со смесью страха и отвращения, но Эдвальд не замечал этого. Или не желал замечать, как и все прочие. Тогда, почти два десятка лет назад, он пил за здоровье молодых и радовался, что его сестре предстоит продолжить королевскую династию. Но не мог и предположить, что этот именно на этом союзе династия оборвётся.

Но та церемония прошла в храме Троих, ныне же это храм Калантара. Теперь всё будет иначе. С этими мыслями Эдвальд Одеринг переступил порог.

Свет утреннего солнца, окрашенный разноцветным стеклом витражей, падал на лица десятков высоких гостей. Среди них были лорды и леди Хартланда и Тимбермарка, совет епископов и весь тронный круг его величества, кроме командующего гвардии: сир Фолтрейн в позолоченном парадном доспехе и шлеме, открывавшим лицо, шагал позади короля.

Обычно свадебные клятвы на королевской свадьбе принимал лично патриарх, однако на сей раз Церковь оказалась вынуждена изменить многовековой традиции, поэтому за алтарём стоял епископ Альвин, чьё волнение Эдвальд заметил уже с порога. И чем ближе подходил король, тем краснее становились щёки епископа, и тем сильнее белая митра с вышитым серебряной нитью знаком Троих и железным кулаком грозила свалиться с его головы.

Добравшись до алтаря, король окинул гостей взглядом. От каких бы древних героев они не вели свой род, каким бы богатством ни владели — здесь, перед взором владыки Калантара, все они были равны. Эдвальд ощущал себя пастырем, что твёрдой рукой ведёт неразумное стадо к тучному пастбищу. И пусть дорога туда непроста, пусть многие погибнут, но останутся лишь самые стойкие и сильные. Достойные вступить в будущее.

Увидев Делвина Рейнара, обряженного в чёрный камзольчик с золотой вышивкой, Эдвальд улыбнулся. Мальчишка стоял в первых рядах, оглядывая окружающих гостей с растерянным выражением лица, но увидев обращённый на него взгляд короля, поспешил поправить чёрный бархатный берет на белокурых волосах.

«Привыкай, — подумал Эдвальд. — И к костюмам, и к церемониям. Когда в Драконьей долине наступит порядок, я выдам за тебя свою дочь и ты станешь ценнейшим союзником. Пусть все считают тебя бастардом Дериана Рейнара, но мы оба знаем, что ты безродный мальчишка-самозванец… И для моей дочери-предательницы так будет даже лучше.»