— Виленд, тебе спать не пора? Завтра, глядишь, битва будет. Не выспишься, можешь и не вернуться к своей Джослин.

— И то верно, сир Таринор! — спохватился парень и, пожелав крепкого сна, зашагал прочь.

Наёмник тихо выругался и бросил одежду за палатку.

— А я думала, рыцари следят за языком в присутствии леди, — донеслось сзади.

— Лезь внутрь и лежи смирно, пока ещё кого-нибудь чёрт не принёс! — шепнул Таринор и погасил костёр.

Пронзительный звук трубы разорвал сон на тысячу кусков. Таринор вскочил с лежака и увидел недовольные заспанные лица Игната и Тогмура. Мираны в палатке уже не было.

— И как ей это только удаётся… — зевнул маг.

— Улизнуть незамеченной? — спросил Таринор, поднимаясь на ноги.

— Проснуться до команды.

Труба заголосила вновь, и лицо Игната приобрело такое выражение, будто ему отдавили ногу.

— В задницу себе эту дудку засунь! — вскрикнул он. — Чёрт! И какая сволочь это придумала…

— А ты предлагаешь ходить по лагерю и будить каждого лично? — мрачно усмехнулся Таринор. — Представляешь, сколько раз и насколько далеко посылали бы такого человека?

— Будто бы и так не посылают…

— Во всяком случае, он этого не слышит. Привыкнешь, я в своё время тоже привык. А ведь мне ещё приходилось караул нести, чтобы никто не пробрался и не прирезал Эдвальда ночью.

— Наверное, стоило дать им сделать своё дело, — ехидно заметил маг.

— И тут же отправиться на виселицу. Возможно даже раньше, чем они.

— Так значит, мы сегодня остаёмся здесь? — спросил Тогмур хриплым спросонья голосом.

— Выходит, что так, — ответил Таринор.

— Ты обещал научить меня разводить костёр, — ухмыльнулся северянин, протягивая огниво.

— Дьявол… Слушай, давай потом? Сейчас есть очень важное дело. И касается оно, кстати, того медальона, что ты выловил. Если всё выгорит, перед тобой в долгу будет всё войско.

Тогмур призадумался и хмыкнул.

— В долгу, говоришь? Это хорошо. Ладно, — махнул он рукой. — Потом, так потом.

Никто не знал, сколько ещё дней им предстояло провести здесь, но все, особенно аккантийцы, понимали, что ночи будут всё холоднее. Утро в этом отношении мало чем отличалось, поэтому едва проснувшись, лагерь принимался разводить огонь. Таринор шагал между палаток под щёлканье десятков кресал и тихую ругань солдат на сырое от росы дерево.

Лагерь окутал густой туман, поднявшийся от реки, в котором словно исчез Одерхолд: на том месте, где вчера был замок, теперь была молочно-белая стена. К счастью, обиталище Хельдерика было недалеко и Таринор помнил к нему путь.

Наконец, он пришёл к большому огороженному шатру, возле которого караул несли двое аккантийцев в цветастых накидках поверх кольчуг. Конечно, для похода Таммарены тоже выдали ему, Таринору, длинную кольчугу с рукавами и капюшоном, а также шлем, но доспех этих стражей был к тому же укреплён металлическими пластинами. В руках каждый из них держал алебарду, а на поясе имелось по короткому мечу в ножнах из дублёной кожи. Как только Таринор приблизился, они тут же выставили оружие в его сторону.

— Мне к Хельдерику, — попытался объяснить он в надежде, что эти двое смуглокожих хоть немного знают энгатский. — Хельдерик. Старенький такой. Там сидит, в шатре.

Но как Таринор не тыкал пальцем и не изображал морщины бывшего патриарха, аккантийцы невозмутимо держали перед собой алебарды, нацелив остриё прямо ему в грудь. Судя по их лицам, парни несли караул всю ночь и теперь точно не будут разбираться, кто есть кто.

«Надо было взять с собой щит», — подумал Таринор и уже собирался было уйти, как из-за занавеси шатра выглянул тот, кто и был ему нужен.

— Сир Таринор Пепельный? — спросил Хельдерик, вглядываясь. — Вам что-то нужно?

— Поговорить. Только наедине.

— Боюсь, сейчас это невозможно. Скоро начнётся совет командиров.

— Я могу поучаствовать?

— Насколько я помню, Одерхолд в годы войны не штурмовали, а вы участвовали только в битве за Энгатар. Разбираетесь в осадном деле?

— Нет, но… Послушайте, мне неловко говорить с вами, когда хмурые ребята нацеливают на меня алебарды.

Хельдерик задумался на секунду и скомандовал что-то, видимо, на аккантийском. Стражи опустили оружие, но взгляда тёмных глаз с Таринора не сводили.

— Так-то лучше. Скажите, кто сейчас командует замком? Эдвин Одеринг, племянник короля?

— Да, согласно нашей разведке, это действительно так, — осторожно сказал Хельдерик. — Эдвин Одеринг сейчас лорд Одерхолда.

— Полагаю, вы планировали вызвать его на переговоры перед штурмом?

— Мы отправили посланника ещё вчера. Эдвин Одеринг ответил, что согласен провести переговоры только на своей территории. Сфорца посчитал это тратой времени и отказался, — вздохнул Хельдерик. — Он не видит в штурме Одерхолда ничего сложного и утверждает, что замок будет взят за день. К тому же он собирается пополнить запасы из тамошних кладовых.

— Куда уж нашим замкам до аккантийского военного гения, — съязвил Таринор. — Думаю, у меня есть аргумент, который может его переубедить. Я был лично знаком с Эдвином Одерингом в годы войны и могу попробовать с ним договориться. Сомневаюсь, что кто-то во всём нашем войске может похвастаться подобным.

Хельдерик вновь задумался, оценивающе глядя на Таринора.

— Полагаю, попытаться мы можем, — наконец сказал он. — Сеньор Сфорца — человек непростой, но к вашему доводу прислушаться может.

— Разве не вы наняли его? Помнится, с желанием наёмников не шибко церемонятся.

— Только если они не командуют целой армией, — вздохнул Хельдерик. — Не всё так просто, сир Таринор. Проходите. Скоро прибудут остальные.

Шатёр бывшего патриарха внутри казался даже больше, чем снаружи. Быть может, сказался контраст с походным жилищем Таринора, но здесь действительно без всякого стеснения помещался широкий стол с развёрнутой на нём картой, к которому Хельдерик и направился. Кроме того, в шатре уместились столик поменьше с сидящим за ним писарем, место для сна и приёма пищи и даже целый Грегорион Нокс, что возвышался в дальней стороне шатра угрюмым исполином и едва не доставал макушкой до навесного потолка. Таринор присмотрелся к писарю и с удивлением узнал старого знакомого. Кучерявый аэтиец увлечённо орудовал гусиным пером, вовсе не замечая происходящего вокруг.

— Тиберий? — осторожно спросил Таринор. — Вот уж кого не ожидал здесь увидеть.

Услышав своё имя, тот встрепенулся и оторвал взгляд от бумаги. Полноватое лицо озарила добродушная улыбка.

— То же могу сказать и о вас, — не вставая ответил аэтиец. — Участвуете в совете?

— Вроде того. А ты здесь какими судьбами?

— Я хронист. Веду хронику войны, ну, и, помимо прочего, управляю делами господина Хельдерика. За это мне неплохо платят, но, впрочем, поход и без того себя окупит. Верховный книжник Чёрного замка держит просто невероятную библиотеку. В прошлый раз меня туда не пустили, но вот теперь…

— Представляю, как после взятия столицы, пока солдаты будут грабить и пьянствовать, ты с безумным взглядом ворвёшься в библиотеку. Книгам наверняка не поздоровится.

Судя по выражению лица, Тиберий шутку не оценил.

— Ладно, не обижайся, — Таринор похлопал его по плечу. — Кто ещё здесь будет?

— Насколько мне известно, все командующие войсками. Лорды, что присоединились к восстанию и лично сеньор Сфорца.

— Его-то нам с Хельдериком и предстоит убедить, — проговорил Таринор вполголоса, после чего почти перешёл на шёпот. — Слушай, ты часом не знаешь, почему бывший патриарх так лебезит перед каким-то наёмным кондотьером? Ты ведь ведёшь его дела?

— Ну, — негромко ответил Тиберий, — однажды мне попался на глаза договор. Согласно ему, сам Хельдерик не нанимал сеньора Сфорца. Он заключил соглашение с сеньором Валентино Аррато, провентом Каледоро, который и является нанимателем кондотьера Эмилио Сфорца, командующего отрядом «Леони д’оро», что по-аккантийски означает «Золотые львы».