Лагерь был поделён на аккантийскую часть, где стоял обширный шатёр кондотьера, и часть войск лордов Энгаты, на которую, к счастью, правила Сфорца не распространялись. С одной стороны лагерь дугой окружали обозные телеги, с другой несла свои воды Рука лорда. И когда Игнат жаловался на тесноту, Таринор напоминал ему, что в палатках простых воинов, стоящих дальше от реки, спят вообще вповалку и на чём придётся.

Таринор с друзьями находились у берега на окраине энгатской части, неподалёку от шатров командующих вместе с палатками остальных рыцарей и лордов Южного и Горного края, в числе которых был и лорд Кельвин Старлинг, его непосредственный командир.

Лорды Горного края сумели быстро собрать только тысячу человек, и командовал ими Тейнос Таммарен, который после победы должен был стать мужем принцессы Мерайи.

Он недавно овдовел и приходился лорду Мейвосу Таммарену внуком. Когда король сватал свою дочь в прошлый раз, лорды Высокого дома не стали предлагать кандидатуру вдовца, опасаясь, что это оскорбит его величество. Теперь же он действительно остался последним неженатым и всё ещё живым членом своего дома.

Таринор впервые увидел его, когда они покидали замок. Тейнос был высоким, тощим, скуластым и безбородым мужчиной сорока лет от роду. Он неуверенно держался в седле, а при знакомстве с Мерайей выказывал совсем не свойственную Таммаренам робость. Принцесса, разумеется, тоже была не в восторге от будущего супруга, но пыталась не подавать вида, учтиво улыбаясь, когда его тонкие губы поцеловали её руку при знакомстве.

— В-вы ещё п-прекраснее, чем о вас г-говорят, — произнёс он после поцелуя. «Только заики на троне не хватало, — подумал тогда Таринор, усмехнувшись про себя. — Впрочем, всё лучше, чем сейчас.»

Бело-голубой шатёр Тейноса Таммарена всегда ставили неподалёку от синего шатра принцессы Мерайи, а охраняли их так же надёжно, как Эмилио Сфорца или Хельдерика. Где-то там же нёс неусыпный дозор Грегорион Нокс. Таринор как-то пытался завести с ним разговор, но здоровяк оказался не слишком словоохотлив.

Послышалось пение, и Таринор улыбнулся знакомому мотиву. «Дочь сумрачных южных лесов» он теперь узнает всюду. Наверняка поют выходцы из Факельной рощи — лорд Кастон Ритс не посмел пойти против присяги и выделил в помощь своему сюзерену славных ребят. Таринор даже пару раз присоединялся к ним за игрой в карты, но потом ему надоело видеть однорукого червового короля, так похожего на Эдвальда Одеринга.

Лагерь готовился ко сну и медленно засыпал. Прекращались разговоры, утихали песни, гасились костры. Тогмур провалился в сон быстро и почти сразу начал громогласно храпеть. Игнат плотно укутался и свернулся калачиком в своём лежаке, стремясь не упустить ни капли тепла. Таринор ложился последним, ведь ему предстояло подготовить сразу два спальных места.

Он расстелил два лежака и снова сел у костра. Долго ждать не пришлось. Таринор обернулся на тихое хлопанье крыльев и увидел белого ворона со свёртком в лапах. Птица приземлилась рядом с палаткой и уставилась на наёмника.

— Ты сегодня поздно, — шепнул наёмник. — Все уже спят.

Ответом ему было негромкое укоризненное «кар».

— Да не смотрю я. Вот, видишь? Уже отвернулся.

Ворон оттащил свёрток подальше за палатку, и вскоре Таринор услыхал тихий шелест ткани.

— Я кружила, пока все костры вокруг вас не погасли, — тихо донеслось сзади. — Ночи становятся всё холоднее, летать всё труднее. Рано или поздно придётся всё рассказать.

— Придётся, — согласился Таринор. — Но надеюсь, это случится как можно позже.

Покидая Высокий дом, наёмник надеялся, что Миране хватит благоразумия не последовать за ними. Впрочем, когда на первом же вечернем привале рядом с костром упал свёрток с одеждой, на который приземлился белый ворон, он не особенно удивился. Мирана сказала, что подслушала разговор Хельдерика с командующими, будто бы после захвата столицы армия отправится в Драконью долину, поскольку бывший патриарх обещал провенту Каледоро шкуру дракона. Таринор сначала решил было, что девушка что-то перепутала, но она клялась, что услышала всё верно.

К счастью, мешать этому Мирана не собиралась. Она прекрасно понимала, чем стал её отец и чем это грозит в будущем.

Тогда Таринор спросил, что же будет, когда её хватятся в замке. Мирана же на это рассказала удивительную историю, как в виде ворона залетела прямо в покои лорда Мейвоса Таммарена и всё ему объяснила. «Видела б ты его лицо, — смеялась она. — Конечно, лорд не хотел меня отпускать, но я сказала, что они всё равно меня не удержат. И оказалась права.»

— Осталось что-то с ужина? — с надеждой спросила Мирана. — Умираю с голоду.

Предложенную похлёбку девушка прикончила в момент, так что Таринору пришлось поделиться сухарями и сыром. Он сомневался, что запасов хватит до конца пути, ведь еды им выдали на троих, а едят четверо. К тому же Мирана всякий раз демонстрировала недюжинный аппетит. Наверняка придётся обращаться к маркитантам.

Чтобы оставаться незамеченной, ей приходилось просыпаться с рассветом, обращаться вороном и сразу же улетать. После этого она целый день следовала за войском, стараясь никому не попасться на глаза. Не хватало ещё, чтобы кто-то со скуки подстрелил её из арбалета или прибил камнем. И только с наступлением темноты, когда весь лагерь засыпал, она могла принять человеческую форму и, наконец, поесть.

— А ты днём совсем ничего поклевать не пробовала? Зерна поклевать, например. Тут же кругом поля.

— Конечно, пробовала. Только к вечеру всё равно жуткий голод.

— Вот как… — Таринор вздохнул. — Послушай, может быть, тебе стоит вернуться в Высокий дом?

— Странно, что ты говоришь об этом только сейчас, — усмехнулась Мирана. — Что-то случилось?

— Если я скажу, что у меня дурное предчувствие, тебе этого будет недостаточно. Пойми, это война. На войне дочери лорда не место…

— А как же принцесса Мерайя?

— Её шатёр в отличие от нашего охраняют день и ночь. Она будущая королева и идёт с нами, потому что воины должны знать, за кого они сражаются. Её отец и вовсе лично бился в поле.

— И потерял там руку.

Таринор смутился и замолчал. Молчание нарушила Мирана.

— Когда вы доберётесь до Дракенталя, вас наверняка встретит армия лордов Долины. Как думаешь, будут они рады иноземным захватчикам?

— А ты, значит, сможешь их умаслить?

— Я дочь Дериана Рейнара, законная наследница Пламенного замка и Драконьей долины, — в голосе хрупкой белокурой девушки вдруг появилась сталь. — Многие тамошние лорды знают меня в лицо. Поэтому да, я смогу их «умаслить».

— Но если с тобой что-то случится по пути…

— Моя бабушка сдерёт с тебя шкуру. Да, я помню. Ничего со мной не…

— А с кем это вы тут беседуете, добрый сир? — вдруг раздался совсем близко сонный голос. — С лошадкой что ли?

Из-за палатки вышагнула фигура. То был Виленд, оруженосец одного из рыцарей лорда Ритса. Это его пение Таринор слышал накануне.

— Я? — наёмник сделал удивлённое лицо и повернулся, чтобы закрыть собой Мирану. — Да с кем я могу говорить? Все уж спят, даже лошадь.

Краем глаза Таринор с облегчением заметил, как одежда девушки упала на траву рядом с ним, а за палатку шмыгнула маленькая тень.

— Да, в самом деле спят, — зевнул рыцарь. — А я, похоже, слишком много похлёбки в себя залил. Только глаза сомкнул и тут же проснулся. Зов природы, чтоб её!

Виленд был не из родовитых, а потому речь его была простой и непосредственной. Таринору он понравился с первой же карточной партии.

— А ты в следующий раз сухарей добавь, — наёмник сказал первое, что пришло в голову. — Они размокнут, и похлёбка гуще станет.

— И то верно! — усмехнулся тот. — Спасибо!

Похоже, кроме похлёбки, оруженосец залил в себя изрядное количество вина. Он спустился к реке, и вскоре в ночной тишине раздалось тихое журчание. Только Таринор решил, что опасность миновала, как тот появился вновь.

— Эх, понимаю я вас, — мечтательно произнёс Вейлен и на вопросительный взгляд Таринора добавил: — Я про одежду, вон там, рядом. Повезло вам. Целое платье, да ещё с нижней рубашкой! Мне моя Джослин только платок дала. Впрочем, его и прятать проще. Скажу по секрету, я иногда с ним тоже разговариваю, будто бы с ней. Эх, как же её не хватает этими холодными ночами…