- Три дня, - прохрипел он, с трудом ворочая языком. Три дня без сознания. Что произошло за это время? И что случилось с его собственным телом, с его прежней жизнью?

Феликс закрыл глаза, пытаясь собрать воспоминания. Авария… Фортуна с глазами цвета золота… Обещание уметь видеть то, что другие не могут… Потом допрос и имя, которое он произнёс, сам не зная почему, - мастер Ю.

Он осторожно повернул голову в сторону перегородки, откуда доносились встревоженные голоса и звуки борьбы. Теперь он уже осознанно потянулся к нитям вероятностей, ощущая их так же отчётливо, как другие ощущают запахи или звуки. Они отозвались мгновенно, он увидел, как скверна расползается по телу больного чёрными линиями, как традиционные методы лечения сталкиваются с ней и только ускоряют распространение болезни.

- Это странно, — произнёс он, забыв, что целительница не видит нитей вероятности. - Почему очищающие печати усиливают скверну, а не уничтожают её?

Взгляд целительницы стал острым, настороженным.

- Откуда вы знаете о печатях? Видели подобное раньше?

Феликс мысленно выругался, очевидно, он знал больше, чем должен был знать обычный пациент. Чтобы выиграть время, он попробовал сесть и тут же пожалел об этом, комната закружилась перед глазами, а ребра отозвались вспышкой боли.

- Осторожнее, - целительница поддержала его за плечи. - Ваше тело ещё слабо.

Не моё тело, подумал Феликс, но вслух сказал:

- Мне нужно поговорить с мастером Ю.

Целительница замерла. Феликс увидел, как изменился узор вероятностей вокруг неё - появились напряжение и настороженность.

- Мастер Ю? - она произнесла это имя с явным почтением и опаской. - Почему вы думаете…

Её прервал звук открывающейся двери, на пороге стоял молодой человек, почти юноша, в тёмно-синем одеянии, подпоясанный чёрным шнуром с серебряной застёжкой. На поясе висел мешочек, расшитый странными символами, похожими на те, что светились на стене.

Его иссиня-чёрные волосы были собраны в небрежный узел на макушке, открывая высокий лоб. Но поражали глаза - неестественно светлые, почти белые, с едва различимой голубоватой радужкой.

- Сестра Цзинь, дядюшка Лин просит твоей помощи, - произнёс он с лёгким поклоном, но взгляд был устремлён на Феликса. - Я побуду с пациентом.

Целительница - теперь Феликс знал, что её зовут Цзинь - бросила на юношу быстрый взгляд, потом на Феликса, явно колеблясь. Наконец, она склонила голову в знак согласия и направилась к двери, но остановилась.

- Будь осторожен, Лян, - тихо сказала она, - в нём есть что-то странное.

Лян улыбнулся краешками губ, но ничего не ответил, когда дверь за целительницей закрылась, он подошёл ближе и внимательно посмотрел на Феликса.

- Значит, вы всё-таки выжили, - произнёс он с лёгкой улыбкой. - Учитель будет рад это узнать, особенно учитывая обстоятельства, - он кивнул в сторону перегородки, за которой продолжалась борьба за жизнь больного скверной.

Феликс смотрел на него через паутину вероятностей. Вокруг Ляна нити складывались в сложный, но гармоничный узор, напоминающий водный поток, плавный, текучий, но с непредсказуемыми завихрениями. Он излучал уверенность человека, знающего больше, чем говорит.

- Кто вы? - спросил Феликс, хотя уже догадывался об ответе.

- Ученик мастера Ю, - просто ответил Лян, присаживаясь на край кровати. - А вот кто вы, гораздо более интересный вопрос.

Тон, которым это было сказано, заставил Феликса насторожиться, он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Знает, мелькнула мысль, он знает, что я не тот, за кого себя выдаю.

- Я бы хотел встретиться с вашим учителем, - сказал Феликс, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Лян внимательно изучал его лицо, затем кивнул.

- Не здесь, - сказал он тихо, - слишком много ушей, слишком много глаз. Когда вы сможете ходить, приходите к павильону Лунного Света. Учитель будет ждать.

Он встал и направился к выходу, но остановился в дверях, обернувшись через плечо.

- И да, насчёт печати, о которой спрашивали те люди, - он улыбнулся, - возможно, вы не так уж ошиблись, упомянув имя моего учителя. Мастер Ю один из немногих, кто может понять природу необычных символов и их истинное предназначение.

Феликс остался один, если не считать приглушённых голосов за перегородкой и тихого шелеста вероятностей вокруг, он откинулся на подушки, чувствуя себя измотанным даже после короткого разговора.

Что это за мир Расколотых Путей, подумал он, вспоминая слова Фортуны, и что за роль мне предстоит сыграть?

За перегородкой снова раздался крик боли, и Феликс почувствовал, как изменился поток энергии в комнате. Он увидел через вероятности, как традиционные методы лечения конфликтуют со скверной, усиливая её, но теперь он видел и другое - тонкую золотую нить возможности, почти незаметную среди остальных.

Если очищающие печати усиливают скверну, размышлял он, прослеживая путь золотой нити, то, возможно, противоположный подход.

Мысль была абсурдной. Нелогичной. Он ничего не знал об этом мире, о скверне, о методах лечения. Разумнее всего было бы отдохнуть, набраться сил перед встречей с мастером Ю, не привлекать к себе внимания.

Но золотая нить возможности звала его, манила. Как в бизнесе, когда среди тысяч вариантов он видел единственную комбинацию, ведущую к успеху. Как тогда, когда среди множества путей к смерти он выбрал единственный к спасению.

В конце концов, подумал Феликс, с усилием садясь на кровати, Фортуна выбрала меня именно за умение видеть возможности.

- Эй, кто-нибудь! - позвал он, стараясь, чтобы голос звучал достаточно громко. - Мне кажется, я знаю, как можно помочь вашему пациенту.

Дверь снова открылась, но на этот раз на пороге стоял пожилой мужчина с длинной седой бородой и воспалёнными от усталости глазами. Должно быть, тот самый мастер Лин, о котором говорила целительница.

- Что вы сказали? - его голос звучал скептически, но в нитях вероятности вокруг него Феликс увидел слабый проблеск надежды.

- Я сказал, что, возможно, знаю способ помочь, - повторил Феликс, стараясь игнорировать боль в рёбрах. - Но для этого мне нужно увидеть пациента.

Мастер Лин сощурился, изучающе глядя на него.

- И откуда же у вас такие знания, молодой человек? Вы целитель? Алхимик?

Феликс почувствовал, как вероятности вокруг дрожат, требуя правильного ответа. Правду он сказать не мог.

- Я видел подобное раньше, - сказал он наконец, - скверна питается противодействием, чем сильнее сопротивление, тем быстрее она распространяется.

Что-то изменилось во взгляде старого целителя.

- И что же вы предлагаете? - спросил он после паузы.

Феликс посмотрел на золотую нить возможности, тянущуюся через перегородку к больному.

- Я предлагаю прекратить борьбу со скверной, - сказал он, - и вместо этого направить её по другому пути.

Мастер Лин долго смотрел на Феликса, в его взгляде ясно читалась внутренняя борьба, наконец он принял решение.

- Помогите мне, - сказал он, подходя к кровати. – Если, конечно, можете встать.

Феликс осторожно спустил ноги с кровати и попытался подняться, голова закружилась, ноги подогнулись, и он был бы упал, если бы мастер Лин не подхватил его под руку с удивительной для пожилого человека силой.

- Осторожнее, ваше тело пока не восстановилось полностью.

Не моё тело, снова мелькнула мысль, но Феликс отогнал её. Сейчас было не время размышлять об этических аспектах присвоения им чужого тела.

Опираясь на мастера Лина, он медленно двинулся к перегородке, с каждым шагом золотая нить возможности становилась ярче, чётче, словно приветствуя его решение. Когда они вошли в соседнюю комнату, Феликс на мгновение замер, пораженный увиденным.

На узкой кровати лежал молодой мужчина, извивающийся в агонии, его кожа покрылась чёрными линиями, похожими на трещины, от них исходило тусклое пурпурное свечение. Вокруг больного суетились несколько целителей, включая сестру Цзинь, они прикладывали к его телу бумажные листы со светящимися символами и кристаллы. Но Феликс видел, что с каждым их действием чёрные линии только расширялись, а пурпурное свечение усиливалось.