В центре комнаты на простой циновке из плетеного тростника сидел человек. Мастер Ю, а это был, несомненно, он, казался одновременно и обычным, и нет. Невысокого роста, худощавый, одет в простые темно-синие одежды без украшений, он выглядел как обычный пожилой человек, которому можно дать лет семьдесят. Длинная серебристая борода лежала на груди, а кожа на руках и лице напоминала пергамент, тонкая, но удивительно прочная на вид.

Его глаза были закрыты, но Феликс чувствовал, что мастер не просто осознаёт его присутствие, но и видит сквозь все слои реальности.

- Присаживайтесь, - голос старика звучал спокойно, но с такой глубиной и внутренней силой, что вибрировал в самом сердце. - Путь был долгим, но наш разговор будет длиннее.

Феликс опустился на вторую циновку, расположенную напротив мастера, с этого расстояния он мог лучше рассмотреть детали - на запястьях старика виднелись тончайшие линии татуировок, напоминающих схемы энергетических каналов. Пальцы, несмотря на возраст, выглядели сильными и гибкими, с длинными ногтями, похожими на нефритовые пластины.

- Ваше восстановление идет быстрее, чем ожидалось, - произнес мастер Ю, все еще не открывая глаз. - Значит, вы действительно особенный.

Последнее слово прозвучало с едва заметной интонацией, которую Феликс не смог точно расшифровать, было ли это одобрение, любопытство или предостережение?

- Я благодарен за заботу и лечение, - осторожно ответил Феликс, выбирая нейтральный тон. Он решил следовать простой стратегии: не лгать, но и не раскрывать всей правды. - Мастер Лин искусный целитель.

- Да, он сохраняет верность традициям, - кивнул старик. - Но сегодня традиционные методы терпят поражение перед лицом новой угрозы. Не так ли?

В этих словах Феликс уловил намек на его нетрадиционный подход к лечению больного скверной. Выходит, мастеру уже доложили о каждом его шаге. Перед ним явно был человек, контролирующий многие нити в этом месте.

- У каждой традиции есть слепые пятна, - осторожно ответил Феликс. - Иногда требуется свежий взгляд.

Губы мастера Ю дрогнули в легкой улыбке.

- Свежий взгляд… - повторил он задумчиво. - Хорошее определение, особенно для того, кто смотрит глазами из другого мира.

Эти слова прозвучали подобно грому. Он не говорил никому о своем истинном происхождении. Как мастер Ю мог знать? Феликс попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но по изменению нитей вероятностей вокруг него понял, что его замешательство было замечено.

- Не беспокойтесь, - мастер поднял руку в успокаивающем жесте, - ваша тайна останется тайной. Пока.

С этими словами мастер Ю открыл глаза, и Феликс почувствовал, как холодок пробежал по спине. Радужка старика была полностью белой, без зрачка и всего того, что присуще человеческому глазу. Но в глубине этой молочной белизны мерцали крошечные символы, похожие на элементы печати, постоянно меняющиеся, перетекающие друг в друга в бесконечном танце форм и значений.

Эти глаза не просто смотрели, они читали саму суть бытия. Феликс почувствовал головокружение, словно заглянул в бездну, полную звезд, он непроизвольно подался назад, и его дыхание на миг сбилось.

- Прошу прощения, - мастер Ю моргнул, и странный эффект немного ослаб. - Иногда я забываю, насколько непривычным может быть мой взгляд для непосвященных.

Феликс с трудом восстановил самообладание. Его аналитический ум лихорадочно перебирал варианты: бежать некуда, сражаться бессмысленно, лгать бесполезно. Оставалось только одно - играть по правилам, которые он не до конца понимал.

- Полагаю, вы знаете обо мне больше, чем я сам, - произнес он, сменив тактику.

- Я знаю не о вас, - поправил мастер Ю, - я знаю о человеке, чье тело вы занимаете. О печати, которую вы носите. И о том, чья аура окутывает вас подобно плащу из золотого света.

Он сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией Феликса, затем продолжил:

- Позвольте поприветствовать вас в нашем мире, чемпион Фортуны.

Эти слова прозвучали как приговор и как благословение одновременно. Феликс почувствовал, как нити вероятностей вокруг них сгустились до предела, образуя неразрывную паутину, связывающую его судьбу с этим странным человеком и этим загадочным миром.

Мастер Ю улыбнулся, словно услышав его мысли.

- У нас впереди еще долгий разговор, - сказал он, жестом приглашая Феликса устроиться удобнее. - Но прежде чай. В нашем мире важные разговоры всегда начинаются с чая.

Юй Си, проводившая его до павильона, почтительно поклонилась мастеру и удалилась, оставив их наедине.

После длительной чайной церемонии, которая, как понял Феликс, была не столько ритуалом, сколько первым уроком концентрации, мастер Ю отставил изящную чашку из полупрозрачного нефрита. Тонкий аромат горного чая все еще витал в воздухе, смешиваясь с запахом старого дерева и благовоний.

- Теперь, когда мы покончили с формальностями, - произнес старик, - можно перейти к сути.

Феликс внимательно изучал мастера Ю через паутину вероятностей, вокруг него нити судьбы сплетались в удивительно чёткий, небесно-голубой узор – признак человека, полностью осознающего свой путь и свои цели. В своей прежней жизни бизнесмена Феликс видел подобную кристальную ясность только у тех, кто точно знал свое предназначение.

- Вы знали, что я приду, - это не было вопросом.

- Скажем так, я видел вероятность вашего появления, - мастер слегка наклонил голову. Свет от парящих над столом светильников создавал причудливые тени на его морщинистом лице. - Как и вероятность того, что именно вы унаследуете печать моего лучшего ученика.

- Чжан Вэй, - имя само сорвалось с губ Феликса, всплыв из глубин памяти этого тела, произнеся это, он почувствовал странное покалывание в груди, где располагалась печать. - Его звали Чжан Вэй.

- Да, - в голосе старика послышалась печаль, его белые глаза на мгновение потускнели. - Он был одним из самых одарённых практиков своего поколения. И одним из первых, кто понял истинную природу скверны.

Феликс почувствовал, как печать в его груди отозвалась на эти слова теплом, разливающимся по всему телу, словно глоток крепкого вина. Воспоминания прежнего владельца тела начали проступать чётче: долгие часы тренировок в зале с бамбуковым полом, эксперименты с различными комбинациями печатей, написанных серебристыми чернилами, напряжённые дискуссии с учителем до поздней ночи…

- Скверна, - произнёс Феликс медленно, пытаясь соединить обрывки памяти тела с собственными наблюдениями, - она как-то связана с вероятностями, верно? Я видел это, когда пытался помочь больному. Когда обычное лечение применяли, скверна только усиливалась, словно традиционные методы становились неправильными.

- Именно, - мастер Ю поднял руку, и в воздухе между ними соткалась светящаяся модель реальности, похожая на ту, что Феликс видел в своём первом разговоре с Фортуной. Тонкие золотые нити переплетались, образуя сложную, но гармоничную структуру. - Наш мир основан на балансе возможностей. Каждая школа, каждое направление развития – это путь к гармонии с определённым аспектом реальности. Школа Текущей Воды учит находить путь наименьшего сопротивления, подобно воде, огибающей препятствия. Но скверна…

Он сделал жест, и в модели появились тёмные пятна цвета запекшейся крови, искажающие узор энергетических линий.

- Скверна нарушает саму структуру вероятностей. Она не просто заражает тело или дух, она искажает возможности развития, запирает потенциал, превращает гармонию в хаос.

- Поэтому обычное лечение не помогает, - понял Феликс, - оно работает только с энергией, но не с вероятностями.

На мгновение деловая часть разума Феликса возмутилась абсурдностью происходящего – войны миров, древние печати, вероятностная магия. Но затем он вспомнил своё путешествие сюда, глаза Фортуны и то, как чётко он видел нити вероятностей вокруг больного скверной. Реальность изменилась, и его практичный ум должен был адаптироваться к новым условиям игры.