Дверь архива открылась, впуская свет из основного зала библиотеки. Шаги старшего библиотекаря были размеренными и тяжёлыми. Феликс видел через нити вероятностей, как старик двигается по комнате, проверяя, всё ли в порядке. В их тесном убежище время, казалось, замедлилось.

Мэй Лин подняла глаза на Феликса. В полумраке они казались бездонными, полными какого-то отчаянного решения. Она привстала на цыпочки и, прежде чем он успел что-либо сделать, легко коснулась его губ своими.

Поцелуй длился всего мгновение, но Феликс почувствовал, как вокруг них взорвался фейерверк вероятностей, словно сама судьба отреагировала на этот момент близости. Когда Мэй Лин отстранилась, в её глазах читалось удивление, она сама не ожидала от себя такой смелости.

Шаги библиотекаря удалялись. Через несколько долгих минут дверь архива закрылась.

- Нам лучше уйти, - прошептала Мэй Лин, но не сделала попытки выбраться из ниши. Её щёки пылали, а нити вероятностей вокруг неё пульсировали от смущения и волнения.

Феликс понимал, что ситуация становится всё более сложной. Эта девушка любила Чжан Вэя, а он был самозванцем в чужом теле, обманщиком, играющим чужую роль. Но что-то в этом поцелуе было настоящим, что заставило дрогнуть даже нити судьбы.

Время застыло в этом тесном пространстве между стеллажами. Феликс чувствовал тепло её тела, видел затуманенный взгляд и приоткрытые губы. Нити вероятностей вокруг них пульсировали, предлагая десятки возможных продолжений. И впервые с момента получения дара он решил пойти дальше простого видения, он потянулся к одной из нитей, самой яркой, и позволил себе прожить это будущее.

На секунду они замерли в этой нише, дыхание сплеталось в неровном ритме. Мэй Лин прижалась к нему всей грудью, тонкая ткань халата не скрывала, как учащенно бьется ее сердце. Феликс чувствовал ее дрожь, прежде чем она снова потянулась к нему. На этот раз он не стал сопротивляться.

Ее губы были теплыми и сладкими, как спелый персик. Руки Мэй Лин неуверенно скользнули по его груди, цепляясь за пояс халата. Феликс, зная, что может стереть этот момент, позволил себе больше. Он приподнял ее, поставив на край нижней полки, так что бедра оказались на уровне его таза. Ткань юбки зашелестела, обнажая бархатную кожу бедер.

- Чжан, - она прошептала, но он заглушил слова поцелуем, ладонью скользя под ткань. Ее кожа под пальцами была горячей, мурашки побежали по животу, когда он коснулся нижнего белья. Мэй Лин вздрогнула, ногти впились в его плечи, но она не оттолкнула его. В этот момент нити вероятностей вокруг них вспыхнули ослепительным золотым светом, создавая удивительный узор страсти и желания.

Феликс раскрыл полы ее халата, обнажив упругую грудь. Розовые соски уже набухли от возбуждения. Он приник к одному губами, заставив ее сдержать стон. Руки Мэй запутались в его волосах, бедра непроизвольно подались вперед, и он почувствовал влажное тепло даже сквозь слои ткани.

Его пальцы снова нашли путь под юбку, скользнув вдоль внутренней поверхности бедра. Мэй Лин закусила губу, пытаясь заглушить звук, когда он коснулся ее там. Она была мокрой, горячей, готовой раскрыться. Феликс ввел один палец, потом второй, ощущая, как ее стенки сжимаются в ритме их поцелуя.

- Мы не должны, - она задыхалась, но тело говорило иное. Бедра двигались в такт его пальцам, сок пропитал ткань ее трусиков.

Феликс расстегнул свой пояс и, приподняв ее юбку, прижался к влажному входу. Мэй Лин замерла, глаза расширились от смеси страха и желания.

- Это лишь сон, - соврал он, целуя ее шею. - Завтра ничего не будет.

Она кивнула, закрыв глаза, когда он вошел. Теснота заставляла двигаться резко, короткими толчками. Каждое движение сопровождалось шелестом свитков, скрипом полок. Мэй Лин прикусила его плечо, чтобы заглушить стоны, ноги обвились вокруг его поясницы.

Феликс почувствовал, как ее внутренности сжались в спазме, когда она кончила. Ее тихий крик он поймал губами, прежде чем сам погрузился в волну наслаждения. Горячее семя выплеснулось в нее, пропитав тонкую ткань между их телами. Узор вероятностей становился всё сложнее и прекраснее, золотые нити переплетаются с серебряными, создавая картину идеального момента близости.

Они замерли, слившись в дрожащем объятии. Мэй Лин, вся розовая от стыда и страсти, прятала лицо у него на груди. Но тут что-то меняется. Среди золотого сияния появляется первая чёрная нить, тонкая, едва заметная. Она вплетается в узор, и там, где она касается других нитей, их свечение тускнеет. Феликс пытается сосредоточиться на поцелуе, на тепле её тела, но теперь он не может не замечать, как искажается картина вероятностей.

Чёрных нитей становится больше, они проступают, словно трещины в прекрасной мозаике, разрушая гармонию момента. Там, где только что был узор любви и страсти, теперь проявляются тёмные линии боли, предательства, разрушения. Золотое сияние меркнет, уступая место тревожным теням.

С каждым ударом сердца узор становится всё более зловещим. Феликс видит, как момент чистой страсти превращается в начало цепочки событий, ведущих к катастрофе. Каждое прикосновение, каждый вздох – всё это камни, закладывающие фундамент будущей трагедии.

Он возвращается в настоящий момент, где всего секунда прошла с того мгновения, как их взгляды встретились в полумраке. Мэй Лин всё ещё смотрит на него с тем же выражением надежды и решимости, готовая податься вперёд для поцелуя. Но теперь он не может забыть, как прекрасное превращается в ужасное, как страсть становится ядом.

- Прости, - мягко произносит он, осторожно отстраняясь, - сейчас не время для этого. Задание мастера Ю слишком важно, а я ещё не совсем пришёл в себя после всего случившегося.

Он видел, как в её глазах мелькает разочарование, но вместе с тем и понимание. Вероятности вокруг них медленно перестраивались, принимая более спокойный узор. Чёрные нити растворялись, не получив шанса укорениться в реальности.

- Ты прав, - шепнула она, опуская глаза. - Я не знаю, что на меня нашло. Просто, после твоего возвращения всё кажется другим. Ты кажешься другим. Словно что-то изменилось внутри тебя.

- Некоторые изменения требуют времени, чтобы их понять, - ответил он, и в этих словах было больше правды, чем она могла осознать. - Когда-нибудь, возможно, я смогу объяснить.

Они выбрались из тесной ниши, стараясь не касаться друг друга. Феликс чувствовал эмоциональное истощение после погружения в вероятности будущего. Использование дара таким образом отняло больше сил, чем он ожидал, как будто почти мгновенно опустошило резервуары его энергии.

- Мне нужно вернуться к своим обязанностям, - сказала Мэй Лин, поправляя одежду и собирая рассыпавшиеся волосы. В её движениях чувствовалась лёгкая неловкость, но уже не было того отчаяния, которое он видел в возможном будущем.

- Конечно, - кивнул Феликс. - Но прежде тот свиток, который стоит на третьей полке слева. С золотой печатью на завязках. Что в нём?

Мэй Лин бросила на него удивлённый взгляд.

- Почему именно он привлёк твоё внимание?

- Просто интуиция, - ответил Феликс, решив не упоминать, что видел странное свечение вероятностей вокруг свитка.

- Он из личной коллекции мастера Ю, - задумчиво произнесла она. - Обычно хранится в закрытой секции под особыми печатями сохранения. Я слышала, что там записаны наблюдения о некой аномалии, обнаруженной в Северных горах несколько столетий назад. Что-то, что могло быть связано с нарушением естественного хода вещей, - она помедлила. - Думаешь, это может быть связано со скверной?

- Возможно, - уклончиво ответил Феликс. Нити вероятностей вокруг этого разговора подсказывали, что лучше не показывать интерес. - Я поговорю об этом с мастером Ю при следующей встрече.

Когда они выходили из архива, солнце уже клонилось к закату. Длинные тени ложились на полупрозрачные стены библиотеки, создавая причудливую игру света. Феликс чувствовал, как его дар постепенно восстанавливается после интенсивного использования, нити вероятностей снова становятся чёткими и ясными.