— Лиса, — я тяну к ней руку, но подруга отскакивает от меня.

— Нет. Не прикасайся. Ты мне омерзительна, — девушка морщит нос и, кинув сэндвич мне в тарелку, из-за чего часть каши оказывается на моей одежде, хватает сумку с учебниками и вылетает из столовой.

Я закусываю губу и низко опускаю голову, чтобы скрыть набежавшие на глаза слёзы. Мирон что-то сломал во мне. До встречи с ним я никогда так часто не плакала. Сейчас же рыдать хочется по любому поводу.

— Что? Поссорились сладкие подружки? — голос Милены раздаётся совсем рядом.

Я вскидываю глаза на девушку, которая снова выглядит на все сто, и пытаюсь справиться с горечью, разливающейся на языке.

— Почему же ты такая мерзкая, Милена? Я каждый раз верю в тебя, искренне помогаю, а ты радуешься моим неудачам. Я же просто хотела помочь тебе, потому что ты попросила помощи.

— Ты жалкая и омерзительная, — Милена склоняется надо мной и шепчет слова мне в лицо. — Мне нравится смотреть, как ты из кожи вон лезешь, чтобы всем понравиться. Как ты пытаешься выглядеть белым ангелочком, хотя у самой в шкафу столько скелетов прячется. Я люблю выводить таких на чистую воду. Кстати, Мирон в постели просто лев. Такой жадный, ненасытный. Он не давал спать мне всю… — она не заканчивает, потому что я отвешиваю ей звонкую пощёчину.

— Закрой свой рот, Новикова. Да, я жалкая, потому что верю в людей и их доброту. Зато я не утверждаюсь за счёт других. Это была последняя капля, Милена.

— Ты ударила меня, — голос девушки срывается от потрясения.

— Давно должна была это сделать, только почему-то решила, что за маской высокомерия и тщеславия скрывается хороший и ранимый человек. Да, я дура. Наивная дура.

Я присаживаюсь, беру свою сумку с учебниками и, на короткое мгновение поймав тёмный взгляд любимых глаз, разворачиваюсь и спешу прочь из столовой. Ладонь печёт после соприкосновения с щекой девушки, а я ненавижу себя за то, что в очередной раз промахнулась.

— Прекрасное представление, Аврора, — голос Олега настигает меня на дорожке, ведущей к академии.

— Я рада была тебя повеселить, — шиплю.

Сейчас во мне столько злости, что я готова расцарапать Олегу лицо. Но он меня поражает тем, что нагоняет меня и, пристроившись рядом, говорит, как ни в чём не бывало:

— Вчера звонил отец. Лизу задержали за вождение в пьяном виде.

— Кто-то пострадал?

— Только машина, наш бассейн и её лоб, — парень тихо фыркает.

— И Игорь Арсентьевич не вытащит её? — слетает интересующий вопрос с губ.

— Нет. Видимо, обрадовавшись тому, что я поступил и перестал пинать… бананы, он решил взяться на Лизу.

Я округляю глаза и приоткрываю от удивления рот.

— И ты полагаешь, что он её не вытащит? А на сколько её задержали?

— Пока на пятнадцать суток. Плюс, исправительные работы.

— Да Лиза ни за что не станет… — я рукой прикрываю рот, стараясь не засмеяться. — Она же мусора боится, как огня.

— Ну… Отец устал от её выходок.

— Будто ты сам ангелом был, — бурчу себе под нос, не надеясь, что он услышит.

— Не был. И сейчас далеко не ангел, Аврора, — парень смыкает пальцы на моём запястье и разворачивает к себе лицом, заглядывая в глаза предупреждающим взглядом. — Не забывай об этом.

— Будто ты позволяешь, — глаза снова становятся влажными от отчаяния и безысходности.

А когда я вижу Мирона, который с безразличным видом проходит мимо, даже не взглянув в мою сторону, поток слёз становится куда активнее. Я так хочу его нагнать, схватить за руку и прижаться к нему всем телом.

Ему так идёт форма. И очки. И эта причёска. Прикрываю глаза и до боли кусаю нижнюю губу. Нашла время и место, чтобы любоваться. И когда я открываю глаза, то замечаю странное выражение на лице Олега. Сводный брат стоит с таким видом, будто я ударила его мешком по голове.

— Пойдём, — Олег подхватывает меня рукой под локоть и сам тянет в сторону академии.

В его сопровождении я захожу в класс и замираю в нерешительности, не зная, куда сесть. Подруга сидит за нашей партой, но я понимаю, что сейчас не хочу находиться возле неё. Её слова очень оскорбили.

Поэтому я иду к свободному месту возле Степана. Парень расплывается в улыбке, когда я сажусь рядом. Что-то начинает говорить, но я не слушаю его. Мой взгляд замирает на блондинистых волосах подруги, которые успели отрасти за месяц.

Весь сентябрь она всегда была со мной. Практически каждую минуту. Куда бы не направлялась — всюду шла с ней. И сейчас во рту разливается горечь. Наша первая ссора.

Начинается пара. Заходит преподаватель литературы. Именно его я нашла той ночью, когда на Милену напали.

— Сегодня мы обсуждаем роман «Путешествия Гулливера». Он рассказывает о невероятных приключениях врача и моряка Лемюэля Гулливера. Сатира Сваифта, направленная на общественные нравы, политику и человеческую природу, остается актуальной и сегодня.

Роман состоит из четырёх частей… — начинает Иван Романович.

Сосредоточиться на его речи у меня не выходит. Мои мысли перескакивают на Мирона, который сидит в соседнем ряду. Я вижу широкий разворот его плеч, высокие скулы, короткие волосы на затылке. Скольжу взглядом по любимым чертам. Теряю дыхание, когда он поворачивает голову, открывая мне больший обзор на идеальное лицо.

С каждым движением Мирона мой взгляд становится всё более жадным. Мне хочется запомнить каждый черту его лица, каждую линию, как будто я могу запечатлеть образ Мирона на подкорке сознания, на сетчатке глаз. Я забываюсь в своей одержимости парнем, теряю связь с реальностью, совсем не замечая, что происходит вокруг.

Кажется, что молодой человек чувствует мой взгляд, потому что он резко поворачивает голову назад. Я успеваю опустить глаза в пустой лист тетради до того, как он поймает меня за разглядыванием.

— Аврора, ты меня слушаешь? — голос Ивана Романовича раздаётся всего в нескольких шагах от меня.

— Да, — спешу соврать, вскидывая честный взгляд на преподавателя.

— Что ж. Раз ты слушаешь, то тогда ответь мне на один очень каверзный вопрос. Как Гулливер потушил замок королевы в стране лилипутов?

— Э… — начинаю я, пытаясь выиграть несколько драгоценных секунд, — он… кхм… использовал весьма необычный для этого способ…

Иван Романович слегка приподнимает бровь, выражая смесь терпеливого ожидания и легкой насмешки.

— Я… кхм… А обязательно это озвучивать? — мои щёки пылают от смущения.

— Если бы я не хотел услышать ответа, я бы не задавал вопрос. Так Вы знаете? Или только разыгрываете осведомлённость в данном вопросе?

— Кхм… Ну… он потушил пламя, да… Необычным способом. Гулливер потушил его водой из собственного организма, — тщательно подбирая каждое слово, выдаю ответ.

— Сцена, конечно, довольно провокационная, но, безусловно, запоминающаяся, — Иван Романович довольно улыбается и хлопает в ладоши.

По кабинету разносятся смешки.

— Что же, Аврора, ты молодец, что ознакомилась с произведением.

Иван Романович уходит, а я низко опускаю голову. Вот же засада. За месяц я успела набрать больше всех баллов среди первокурсников. Следом за мной, отставая всего на три балла, идёт Мирон. Каждый день наши позиции в борьбе за первое место меняются.

Я решила удариться в учёбу, только бы мысли о парне из головы вытравить. Но даже в учёбе я не могу не думать о нём.

Когда заканчивается пара, я задерживаюсь, чтобы подойти к Ивану Романовичу.

— Аврора? Ты что-то хотела? — странная улыбка появляется на губах мужчины.

— Да. Иван Романович, извините, я не выспалась, поэтому немного погрузилась в свои мысли…

Я прерываю свою речь, когда мужчина подходит ко мне и неожиданно кладёт руку мне на талию, притягивая меня к себе.

— Что Вы делаете? — я теряюсь и даже не сопротивляюсь, когда руки преподавателя сжимают ягодицы.

— Абрамова, неужели ты думаешь, что я не заметил твоих намёков? Твои взгляды на парах, открытые коленки, как ты волосы на палец накручиваешь… Знаю я ваши женские уловки.