Её взгляд скользнул по мне, оценивая с головы до ног, и мне показалось, что я проваливаю какой-то молчаливый тест, задания которого для меня невыполнимы. Милана скрестила руки на груди, выражая свою враждебность, а я почувствовала себя маленькой и ничтожной.

— Я надеюсь, мы сможем найти общий язык, — выдавила из себя я, стараясь вложить в свой голос уверенность, которую не чувствовала. — Может быть, начнём с чашки чая или кофе?

Слова вырываются изо рта куда быстрее, чем я успеваю их осознать и обдумать.

Милана нахмурила идеальные брови, явно стараясь решить, рассмеяться мне в лицо или согласиться. Мгновение, пока она размышляет, длится слишком долго, вынуждая меня нервно сжимать и разжимать кулаки.

Чувствую, как внутри меня расползается тревога, словно липкий горячий шоколад. Но вдруг её взгляд смягчился, непроницаемая ледяная корка будто треснула.

— Ладно, — сморщила нос. — Можем выпить чаю. Я сегодня со своими девчонками собираюсь в восемь. Приходи. Только не в этой идиотской форме, я от неё уже устала. Можешь дружков своих прихватить.

— Хорошо, — я робко улыбнулась.

Милена прошла к кабинке и скрылась в ней, а я, плеснув дрожащими руками воду в лицо, вышла из туалета, и вернулась в столовую.

Мирон и Даня уже ушли, а Лиса осталась сидеть за столом, без энтузиазма ковыряясь вилкой в тарелке.

— Ты чего такая грустная? — я села рядом с девушкой.

— Да так… задумалась просто, — Василиса вскидывает на меня глаза, которые подозрительно блестят. — Ты чего так быстро ушла? Что тебе Мирон сказал? У вас что-то было с ним?

— Нет. Не было. Да и как бы могло быть, если мы едва с ним знакомы? — выпаливаю, а у самой щёки пылать почему-то начинают.

— Мне, видимо, показалось, — Лиса вздыхает. — Я всё ещё хочу верить в любовь.

— Тут любовью и не пахнет, — я отмахиваюсь. — Просто… я должна была купить последний билет, а мне не хватало наличных. Мне пришлось бежать в банкомат, чтобы их снять. А он стоял за мной. И, как понимаешь, билет выкупил он. И я… Своровала у него билет, — шепчу.

— Как своровала? — Лиса вскидывает брови.

— Я сначала попросила поменяться, но он отказался. Я купила билет на сегодняшний рейс, утром который был. И потом тихо их поменяла.

— На воровство это непохоже. Да и он здесь. Значит, нашёл способ добраться, — Лиса пожимает точёными плечами.

— Как-то договорился с контролёром. Своей смазливой мордашкой выбил место, — фыркаю я.

— Почему ты именно сюда поступила? — спрашивает вдруг Василиса, накалывая креветку на вилку и с пристальным интересом рассматривая её.

— Потому что я хотела быть подальше от своей семьи, — признание легко сорвалось с языка. — И в момент, когда было особенно плохо, пришло письмо о зачислении. А ты?

— А от меня родители решили избавиться, — горько хмыкает Лиса. — Я их опозорила, они решила засунуть меня куда подальше.

Спросить, что именно случилось, не позволяет такт и воспитание. Поэтому я просто протягиваю руку и накрываю ладонью ледяные пальцы Василисы.

— Всё будет хорошо, Лиса. Будет, конечно, тяжело, но мы обязательно справимся.

— Спасибо. И спасибо за то, что не отвернулась, когда я стала грубить. Я просто… слишком зла на весь мир, а сорвалась на тебе, потому что ты слишком добрая.

— Я не злюсь. Давай мы просто забудем, хорошо? — я мягко улыбаюсь.

— Пойдём в комнату? — Василиса откладывает так и не съеденную креветку. — В меня ничего не лезет.

— Пойдём. Я переоденусь и отлучусь по делам.

— Далеко? — девушка выгибает бровь.

— Да так, — почему-то про Милану сказать не решаюсь, потому что боюсь нарваться на осуждение, — нужно решить один вопрос.

— Ладно, — Лиса чуть поджимает губы, — только не шуми, когда вернёшься. Я планирую завалиться спать.

— Хорошо, — выдыхаю с облегчением.

Девушка не стала расспрашивать, куда я собираюсь. И это очень радует.

Аврора

В комнате я быстро переодеваюсь в джинсы и свитер, расплетаю волосы и, кинув взгляд на кровать, где сладко посапывает Лиса, выхожу из комнаты. Иду к Милене, у двери нерешительно застываю и никак не решаюсь постучать. Сомнения и страх обуревают меня. Но я всё же решаюсь — заношу руку и костяшками пальцев ударяю по деревянному полотну несколько раз.

Дверь отворяется почти сразу. На пороге стоит Милена, облачённая в красивое красное платье, подчёркивающее каждый её изгиб.

— Ну, привет, — девушка поджимает губы и окидывает меня с ног до головы оценивающим взглядом.

Я сжимаюсь. Хочу прикрыться руками. Я чувствую себя до ужаса неуверенной рядом с ней. Дешёвой и недостойной стоять рядом с Миленой. Её волосы красивыми небрежными волнами лежат на одном плече, мои же волосы неаккуратно лежат на плечах после косы.

Милена делает шаг в сторону, приглашая меня войти, и я, опустив глаза, переступаю порог. В её комнате стоит приятный аромат цветов и чего-то сладкого, создавая атмосферу уюта. За спиной слышу скрип закрывающейся двери.

— Почему ты одна? — её голос звучит ровно, но в нём сквозит нотка недовольства.

Я едва осмеливаюсь поднять на неё глаза, и сразу же снова опускаю голову, мой взгляд замирает на глубоком вырезе её платья.

— Я… прости, — я пытаюсь объясниться, но слова застревают в горле.

Ловлю себя на мысли, что мне так хочется оказаться на её месте, быть столь же уверенной, столь же неприступной. Чёрт. Ненавижу это чувство беспомощности и нелюбви к себе. Всегда всех убеждаю в том, что они прекрасны, но никогда не смогу убедить в этом себя.

— Ладно, — Милена выдыхает, — плевать. Проходи к столу, я заварила чай.

— Спасибо, — я киваю и семеню к столу, на котором горят свечи и стоят чашки.

Боже мой, я будто картинку вижу из социальных сетей.

— У тебя нет другой одежды? — спокойно интересуется девушка.

— Нет, — признаюсь, пожимая плечами.

— А твои родители кто? — Милена пальцами прихватывает чашку, подносит её к губам и делает глоток, сверля меня внимательным взглядом.

— Мой отец погиб, — я сглатываю, — а мать не работает.

— На что же вы живёте? — Милена вскидывает брови.

— Мать вышла замуж. Отчим работает. У него строительная кампания.

— И что же за кампания? Успешная? — Милена отставляет чашку и подаётся вперёд.

— Весьма, — я пожимаю плечами.

— М-да… а на тебя денег пожалели, да? — с сочувствием спрашивает девушка.

— Нет. Просто я люблю носить мешковатую одежду, — лукавлю я, не желая говорить правду.

— Тебе совсем не идёт, Аврора. Ну, ладно, не буду навязывать своё мнение. Просто я очень помешана на фигуре, слежу за каждым куском, который съедаю, — Милена поджимает губы. — Мне важно выглядеть на все сто.

— Мне повезло, у меня хороший обмен веществ.

— Я заметила, по тому, как ты ела, — Милена чуть закатывает глаза. — Ты просто ведьма. Съела столько всего, даже не боясь.

— Я до этого была в дороге и почти ничего не ела, поэтому так сильно проголодалась, — я оправдываюсь. — Просто я стараюсь не переедать.

— Будешь шоколад? Мне тут сегодня один парень подарил, а я есть не буду.

— Нет, — я сглатываю, когда вижу любимый шоколад, но отказываюсь.

В дверь стучат, Милена поднимается.

— Это мои девчонки, — она заправляет волосы за уши, — пересядь подальше.

Милена идёт открывать, в комнату заходят три девушки и два парня. Я пересаживаюсь на стул в углу и пытаюсь слиться со стеной. Следующие полчаса я сижу на месте, чувствуя себя не в своей тарелке. Меня не замечают.

И когда я встаю и направляюсь на выход, никто даже не замечает моего ухода.

Идя по коридору к своей комнате, я кусаю нижнюю губу и чувствую себя отвратительно. Ну, почему я всегда пытаюсь сгладить любой конфликт? Почему я всегда пытаюсь всем понравиться? Почему я так сильно зависима от чужого мнения?