— Посмотрим, Аврора, — и снова эта кривая ухмылка, которая начинает меня раздражать.

Разговор прерывает молодой парень в форме официанта. На наш стол ставят большой поднос.

— Это всё нам? — ошарашенно спрашиваю я, вскидывая глаза на парня.

— Да, — официант улыбается мне и заинтересованным взглядом скользит по лицу.

— Другие столы обслуживать тебе не нужно? — презрительно кидает Мирон, вставая и нависая над парнем.

— Уверен, что на следующей неделе ты сам будешь разносить подносы, — официант окидывает парня небрежным взглядом. — Таких мажоров, как ты, живущих за чужой счёт, здесь быстро ставят на место.

— Что ты сказал? — Мирон щурит глаза и дёргается вперёд, сжав кулаки.

Я действую на инстинктах. Позже я буду прокручивать в голове эту ситуацию и пытаться понять, зачем я это сделала.

— Мир, — я сокращаю имя парня и хватаю за запястье, — остынь, пожалуйста. Не стоит нарываться на неприятности в первый день.

Подушечки моих пальцев ловят частый пульс парня. Мирон опускает голову и смотрит на мою руку на своём запястье, после переводит взгляд на меня.

— Да. Прости, — вдруг кидает он официанту и садится обратно за стол.

Я тут же пытаюсь убрать руку с его запястья, но Мирон вдруг перехватывает мои пальцы:

— Спасибо.

Говорит тихо и хрипло, не поворачивая головы. Я смущённо улыбаюсь и киваю.

— Итак, ребята, — начинаю я, пытаясь разрядить обстановку и вернуть разговор в более спокойное русло, — что из этого можно есть?

— Видимо, всё, — Лиса пожимает плечами. — На твой выбор.

— И так будет постоянно? — я в удивлении вскидываю брови.

Рассматриваю несколько видов салатов, мяса, гарниров, напитков и морепродукты.

— Узнаем об этом завтра. Вполне возможно, что это праздничный ужин.

— Но ведь не все ещё приехали. До первого сентября ещё целая неделя.

— Судя по количеству студентов и заполненности столовой — большая часть уже здесь, — Лиса берёт мою тарелку и кладёт мне пюре и крабовый салат. — Приятного.

А у меня в горле встаёт ком. Я смотрю в свою тарелку и не могу к ней прикоснуться. Перевожу растерянный взгляд на Мирона, который всё ещё сидит в напряжении. Потом на Василису. Она с задумчивым видом смотрит на поднос.

— Слушай, может, ты мидии хочешь? Ой. Что такое? — девушка натыкается на мой взгляд и теряется.

— Ничего, — я качаю головой, не смея признаться в своей слабости. — Спасибо.

— Так ты будешь мидии или нет? Я не поняла, — Лиса растерянно пытается улыбнуться.

— Я никогда их не ела, — признаюсь честно. — Я лучше съем то, к чему привыкла. Спасибо, — ещё раз благодарю соседку.

И снова кидаю взгляд на Мирона, который делает глубокий вдох, опуская плечи и явно стараясь расслабиться. Его лицо медленно расслабляется. Он опускает глаза в стол, хмурится, явно думая о чём-то невесёлом.

Я с огромным трудом одёргиваю себя и скрываю своё желание протянуть руку, чтобы вновь успокоить его.

В моей голове настоящая каша, а эмоции напоминают езду на американских горках.

Я отворачиваюсь от Мирона и приступаю к ужину, стараясь не обращать внимания на тепло его ноги под столом.

Только в тот момент, когда еда попадает в рот, я осознаю, насколько сильно я проголодалась. Всё настолько вкусное, что я даже не замечаю, как пустеет тарелка, а я тянусь за добавкой.

— Пф… нищенку всегда можно распознать по тому, как много она жрёт, налегая на недоступную ей еду, — громкий женский голос за соседним столом отвлекает меня от накладывания салата в тарелку.

Я вскидываю голову и смотрю в том направлении, откуда доносится голос. Гулко сглатываю, когда понимаю, что многие взгляды направлены на меня. Моргаю, кусаю губу и чувствую, как сильно краснею.

— Лучше на еду налегать, чем на косметолога. Ты в его кабинете прописалась? — весёлый голос Дани разносится по столовой, заставляя близсидящих студентов прислушиваться к перепалке.

— Я к тебе не обращалась, рыжее недоразумение, — брюнетка с идеально гладкими волосами морщит нос.

Я поворачиваю голову к Василисе и, склонившись к её уху, тихо спрашиваю:

— Что происходит?

— Видимо, очередная звезда планеты решила всем рассказать и показать, какая она прекрасная, — с надломом в голосе говорит Лиса. — Не реагируй. Делай вид, что ничего не слышишь, тогда она оставит тебя в покое. Я знаю.

— Тогда взгляд отведи от моего стола и смотри на свои листья салата, — парирует Даня, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди.

— Ты мне не указывай, чмошник, что мне делать, — взвизгивает брюнетка. — Я к тебе не обращалась.

— Молодые люди! — между нашими столами возникает София Макаровна. — Учёба ещё не началась, а Вы хотите получить выговор?

Девушка выпрямляется и заправляет волосы за уши, очаровательно улыбнувшись.

— Извините за это недоразумение. Я была не права.

— А Вы, молодой человек? — женщина повернулась к Дане, который одним своим видом высказывал всё своё презрение к данной ситуации.

Я пнула его ногой под столом и заметила, как Василиса рукой сжала его колено.

— Я тоже был не прав, — натянуто улыбнулся парень. — Простите.

— Следите за языком, девушка, — София Макаровна обернулась к брюнетке. — За оскорбления в нашем учебном учреждении снимают баллы.

— Даже материться нельзя? — возмутился кто-то, сопроводив свою речь трёхэтажной руганью.

— Я сделаю вид, что ничего не слышала, — София Макаровна поправила и без того идеальную причёску и ушла.

— Чёрт, Аврора, ты мне колено сломала, — зашипел вдруг Даня, склоняясь над столом и явно хватаясь за ушибленное место.

— Прости, — я кривлюсь и складываю руки на груди, — я случайно. Я боялась, что ты сейчас сделаешь хуже.

— Почему я должен перед этой силиконовой куклой извиняться? — цедит сквозь зубы, вновь разозлившись.

— Даня, спасибо тебе большое за то, что ты за меня заступился. Правда. Но я не хотела бы больше в конфликты влезать.

— Ок, — парень складывает руки на груди и откидывается на спинку стула.

Он безразличным взглядом скользит по столовой, и у меня создаётся стойкое ощущение, что я его обидела.

— У тебя такая сверхспособность разрушать всё, чего ты касаешься?

Я поворачиваю голову к Мирону, задавшему этот вопрос, и закусываю нижнюю губу до боли. Дикая боль разрастается в груди. Я вспоминаю, как эти слова мне говорила мать, когда погиб отец.

— Видимо, — шепчу непослушными губами. — Уж так получилось. Лиса, я отойду.

Я поднимаюсь из-за стола и, как сомнамбула, плетусь в туалет. В голове вновь и вновь звучат слова Мирона.

Да. Я всегда всё разрушаю. Всегда вляпываюсь в неприятности. Мать замечала, что стоит мне рассказать о планах, они тут же шли прахом. И мне кажется, что когда Лиза отравила меня, а я не смогла попасть на свадьбу, мама была только рада.

— Всё прошло спокойно. Я всё боялась, что ты и на свадьбе что-нибудь выкинешь. Но судьба отвела. Хоть раз.

Интересно, она хоть немного переживает из-за того, что я уехала? Или счастлива, что смогла от меня избавиться? Я горько усмехаюсь, гулко сглатываю, опасаясь, что снова расплачусь.

Мирон. Как у этого парня выходит так просто выводить меня на эмоции? Смотрю на своё отражение, в потухшие и чуть покрасневшие глаза, и думаю о том, когда я в последний раз чувствовала себя счастливой. Не мимолётно, а хотя бы целый день. Когда чувство страха и тревоги не преследовало меня?

— У тебя что-то случилось? — голос брюнетки за спиной заставляет вздрогнуть.

Я резко оборачиваюсь и натянуто улыбаюсь, смотря в полное высокомерия и пренебрежения лицо.

— Нет. Спасибо. Всё в порядке, — я улыбаюсь девушке. — Я Аврора.

Зачем-то я представляюсь, робко улыбаясь. Она меня успела оскорбить, я явно ей не понравилась, но мне страшно сильно хочется её переубедить, понравиться ей. Добиться её расположения.

— Милана, — произнесла она, словно неохотно протягивая руку для рукопожатия.