— Что? — парень вскидывает брови и складывает руки на груди, смотря на меня с недоумением и долей насмешки.

— Я говорю — Вы забрали мой билет! Я отошла от кассы, чтобы снять деньги, а Вы купили мой билет.

— Я его купил, девочка, — кривая ухмылка появляется на губах парня. — И он мой.

— Нет! — сжимаю кулаки от злости. — Я раньше была! Я должна была его купить.

— Но не купила, — парень цокает языком. — Я оплатил услугу, купил товар, он принадлежит мне.

— Нет. Вы не понимаете! Это… Отдайте мне билет, прошу. Мне очень нужно! Я заплачу деньги. Дам абсолютно всё, что попросите. Пожалуйста! — я прикладываю руки к груди и смотрю на парня жалобным взглядом, надеясь, что он поможет.

— Всё, что захочу? — молодой человек вдруг подаётся вперёд, чтобы его горячее дыхание опалило моё лицо.

Я хлопаю глазами, не понимая толком, что происходит. Почему мне не хочется рвануть назад, уходя от прикосновения. Почему я застыла, как сурок в свете фар, приоткрыв губы и часто, надсадно дыша. Всему этому нет объяснения. Как и горячим мурашкам, разбежавшимся по всему телу.

— Да. Прошу. Мне очень нужно уехать! — я вскидываю руки и в кулаках сжимаю ткань тёмной толстовки. — Сегодня! Это мой единственный шанс.

— Хм, — парень хмыкает, опускает взгляд на мои пальцы, которые стали белыми от того, с какой силой я сжимаю его толстовку, а потом склоняет голову ещё ниже. К самому моему уху. Я жмурю глаза и закусываю нижнюю губу, пытаясь справиться с невероятным волнением, что колышется в груди. — Дай-ка, подумать, звёздочка. Нет, — говорит громко, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности и возмущения.

— К-к-как, нет? — от растерянности начинаю заикаться.

— Вот так, — парень отцепляет мои пальцы от своей толстовки, рукой разглаживает ткань. — Ты на мордашку, несомненно, ничего, но брать с тебя нечего.

— Ты-ы-ы… — тяну, набирая в грудь воздух и тараща глаза, чувствуя себя просто ужасно неловко. — Да ты-ы-ы!

И на этом весь мой богатый лексикон вдруг иссяк. В голове пустота, а слова застревают где-то в горле под взглядом внимательных карих глаз, взирающих на меня сквозь стёкла очков.

— Да-да. Я, — морщится парень, падает обратно на синее сиденье, на котором сидел до того, как я подошла с просьбой.

Я чувствую, как от злости и стыда краснеют щёки. Смотрю на молодого человека сверху вниз, но до сих пор кажется, что это он взирает на меня с высоты своего немаленького роста. Ноги, обтянутые тканью чёрных джинсов, широко расставлены. Руки сложены на широкой грудной клетке. Вся поза кричит о самоуверенности и наглости.

— Простите, — выдыхаю я, сжав кулаки на лямках рюкзака.

Решив, что ловить мне больше здесь нечего, разворачиваюсь и бреду в сторону кассы. Плевать. Будь, что будет. Куплю билет на завтрашний рейс. Вернут домой? Значит, не повезло. Как и обычно.

— Один билет до К. на завтрашний рейс, — протягиваю деньги кассиру.

— Не вышло договориться? — с сочувствием спрашивает женщина.

Кидаю на неё изумлённый взгляд и качаю в разочаровании головой.

— Может, ещё кто-то откажется. Или на рейс опоздает. Ты подожди, пока автобус наполнится, может, и тебе место останется.

— Хорошо. Спасибо, — вздыхаю, не веря в удачу.

Забираю купленный билет, прячу в карман кофты и бреду к креслам в зале ожидания. Опустившись в одно из них, невольно ищу взглядом того молодого человека. Он разговаривает по телефону, хмуря брови и поджимая губы.

Вот он поднимается со своего места и стремительным шагом идёт на выход, оставив свои вещи без присмотра.

Позже я не смогу объяснить, что нашло на меня в тот момент. Никогда в жизни я не брала чужое. Ни разу в жизни я не крала.

Но билет на автобус я считала по праву своим.

Увидев, что молодой человек скрылся за дверью, а августовский полумрак скрыл его фигуру, я сорвалась со своего места. В десять шагов преодолела расстояние до сумки парня, увидела билет, как подарок, лежащий сверху. Дрожащими от ужаса и нетерпения руками я поменяла билеты.

К своему месту я бежала, чувствуя, как горят щёки и уши.

— Позор какой, — шепчу себе под нос, сжимая в руке заветный билет на автобус. — Но мне нужно. Мне так нужно.

Я пытаюсь убедить себя в том, что ничего преступного не совершила. Ведь я первая претендовала на билет? Но уговоры не действуют. И когда недовольный молодой человек возвращается в здание автовокзала, я низко опускаю голову, прячась за завесой волос.

Но против моей воли взгляд липнет к фигуре парня. Он с беспечным видом опускается на своё место, утыкается носом в телефон. А меня просто сгрызают муки совести. Что, если он тоже торопится? Что, если он, как и я, бежит от кого-то?

Так я провожу пятнадцать минут. То порываясь подняться и вернуть билет, то одёргивая себя и убеждая, что билет мой. Стоимость одинаковая, просто я сделала обмен.

Когда объявляют посадку на рейс, я будто к сиденью прилипаю. Наблюдаю за парнем, который поднимается со своего места и идёт на платформу. Чёрт. Я даже не подумала, как смогу проскочить мимо него.

Хватаю рюкзак и бегу на выход, успев обогнать молодого человека.

— Куда это ты так резво поскакала, букашка? — меня резко перехватывают за рюкзак, вынуждая остановиться и сделать несколько шагов назад.

— Куда нужно! Пусти, — пищу, как мышь, которую накрыли веником.

— Нашла всё же билет? — интересуется тихо, склоняя голову к моему уху и снова опаляя дыханием нежную кожу.

— Боже, — выдыхаю испуганно, когда замечаю краем взгляда знакомую фигуру у входа на автовокзал.

Походку Олега я знаю слишком хорошо. Даже с закрытыми глазами могу вспомнить её. И, будь моя воля, я бы давно вычеркнула её из памяти.

— Пусти! — от страха сил в теле прибавляется, поэтому у меня выходит оттолкнуть молодого человека со своего пути.

Я протягиваю билет контролёру, и меня пропускают в автобус. Я сажусь на своё место, одеревеневшими пальцами вцепляюсь в спинку впереди стоящего кресла, до боли в глазах высматриваю Олега. Я настолько погружена в свои мысли, что даже не замечаю, что рядом со мной кто-то садится. Вскрикиваю громко и испуганно, как пойманная в силки птица, когда локоть обхватывают стальные пальцы.

— Ты, оказывается, воровка? — шёпот на ухо выходит невероятно злым и угрожающим.

— Я забрала своё, — парирую, хотя сама чувствую, как стыд затапливает лицо и шею. — Ты взяла то, что тебе не принадлежит.

— Да что ты говоришь? — ехидство так и сквозит в каждом слове. — Это, девочка, называется воровство. И что мне сейчас мешает сдать тебя во-о-он тому сотруднику? — палец молодого человека указывает на сотрудника полиции, прохаживающегося по автостанции.

Но мой взгляд приклеивается вовсе не к нему. А к Олегу, стоящему на ступенях и озирающемуся по сторонам. Я вижу, как он, немного подумав, направляется к моему автобусу.

— Боже мой, — шепчу перепуганно.

Я сама пальцами вцепляюсь в запястье руки молодого человека, которой он удерживает меня за плечо. Поворачиваюсь к нему и шепчу с мольбой, смотря в суровое лицо.

— Поцелуй меня.

— Что? — он отшатывается. — Ты совсем из ума выжила?

Краем глаза вижу, что Олег уже зашёл в автобус. Я скидываю с себя кофту, неожиданно ловко, точно обезьяна, забираюсь на колени к своему соседу. Располагаюсь на его бёдрах, крепко обхватываю руками шею, склоняюсь к уху и шепчу отчаянно:

— Молю! Подыграй мне. Тот парень в проходе. Спаси!

Парень подо мной каменеет. Не двигается с места. Сидит напряжённый, а мне кажется, что он сейчас подаст голос и окликнет Олега. Сдаст меня за то, что я украла билет.

— И что же ты у него украла, воришка? — руки парня вдруг обхватывают мои бёдра и медленно ползут вверх, даря ласку.

От прикосновения горячих пальцев к открытым участкам спины я теряю способность связно мыслить. Перед глазами всё плывёт, губы сохнут, а по спине табунами ходят мурашки. Я не знаю, что отвечать, потому что элементарно забываю все слова.