Увидев меня, Талсадар замер и сверкнул глазами. В один шаг он преодолел расстояние между нами, чуть наклонился и вдохнул запах моих волос.

– Ты так пахнешь! – сказал он приглушенно.

– Это все их шампунь, – пояснила я.

– Нет, это ты пахнешь. Тебе идет… быть эльфийкой, – признался темный.

Он что, делает комплименты? Я недоуменно взглянула на дроу, но тот уже отвернулся и подал знак Хирону, который что-то объяснял пришедшим слугам.

Мы направились на бал. Он проходил в огромном зале с десятками открытых дверей, которые выходили в сад, за счет чего создавалось впечатление, что это, не дворец, а естественная среда – поляна в лесу. Самой неожиданной частью интерьера было озеро: небольшое, с аккуратным мостиком и кучей кувшинок, плавающих по его поверхности, оно находилось прямо посередине зала. Остальное убранство тоже было в духе светлых: сплошь цветы и зелень на полу, стенах, потолке. Войдя и увидев толпу, я почувствовала головокружение – я не ожидала такого количества светлых лордов и леди. Все были очень элегантны, передвигались изящной плавной походкой, никто не шумел – говорили вполголоса. Но даже несмотря на мирное поведение эльфов, я напряглась.

Будь я одна, на меня никто и не посмотрел бы, я все же внешне похожа на своих сородичей, но со мной были двое темных кожей огромных мужчин, которые без сомнения стали гвоздем сегодняшней программы. Дроу, думаю, привычно так привлекать внимание, но я этого не любила. Талсадар словно почувствовал мое волнение – он взял меня за руку, положил ее на свой локоть, а затем сказал тихо:

– Держись рядом.

А дальше начался настоящий кошмар. К темным подходили эльфы, эльфийки. Они представлялись, задавали вопросы, косо смотрели на меня, так как не знали, что я такое. Дроу им были понятны, а вот я, хотя и выглядела своей, не имела имени рода. Представляться как Дрокс даже не стала, это было бы смешно. От светлой ждут чего-то вроде “род летящей ласточки” или “род весеннего цветка”, ну хотя бы “маковой росинки”. А тут Дрокс. Фи.

Я все время находилась рядом с темными, но все же умудрилась нечаянно выпасть из-под их опеки: меня отвлек слуга, спросивший, что я буду пить, а Талсадара и Хирона как раз окружила стайка любопытных эльфийских девиц. Похоже, надменность и холодность к ним приходит с возрастом, так как эти девушки были очень похожи на людей, в том смысле, что, не переставая, болтали и явно строили глазки моим спутникам. Я отошла в сторону и ожидала, когда можно будет приблизиться к темным. Подойдя к озеру, стала наблюдать за большой бабочкой, которая уселась на один из цветов кувшинки.

– Это озеро истины, – раздался голос Дарсиэля, который неожиданно оказался рядом.

Я не хотела с ним разговаривать, но его реплика меня заинтересовала.

– Этот как?

– Если искупаешься в нем, откроешь свое истинное лицо.

– И в каких случаях это необходимо?

– Если нужна правда.

– Хм! Это очень удобно. При судействе, например, – предположила я. – Можно точно узнать, врет обвиняемый или нет.

– В особых случаях – да, но его стараются не использовать слишком часто.

– Почему?

– Видишь ли, полукровка, не всем нужна правда. Или не вся правда. Войдя в это озеро, ты рискуешь. Оно само выбирает, что делать с тем, кто решил окунуться в воду. Его главное свойство заключается в том, что тайное становится явным. Это пугает: окружающие могут узнать твои чувств или истинные мыли. Поэтому часто подсудимые, даже невиновные, предпочитают получить наказание, если это не смерть, разумеется, чем открыться перед всеми. А еще проблема в том, что озеро не обязательно показывает ту правду, которую требуется, часто это то, что оно само считает важным.

– То есть обвиняемый в убийстве может туда зайти, и все узнают, что он изменяет жене?

– Какой у тебя необычный пример. Жизненный опыт? – поднял бровь Дарсиэль

– Деревня Вершки, – пробормотала я в ответ.

– Не знаю, где это, но полукровок они воспитывают боевых, – пробормотал мужчина, потрогав голову в месте, о которое разбилась кадка.

– И все-таки? Мой пример подходит?

– Ты права, может и так быть. А, может, все узнают, что обвиняемый пишет картины и любит бегать по лесу голым, пугая нимф, но это ничего для него не изменит, – протянул светлый и пригубил напиток из своего бокала.

Я обдумывала слова Дарсиэля, когда неожиданно к нам присоединился еще один собеседник.

– Дорогой, ты куда пропал? – задала вопрос высокая эльфийка с волосами цвета карамели и раскосыми фиолетовыми глазами. Девушка подошла к мужчине и, полностью игнорируя меня, обратилась к нему. Я же просто стояла и восхищалась – при взгляде на нее у меня дух захватило. Такая красота! Вот что значит чистая кровь!

Почувствовав взгляд, эльфийка все же соизволила взглянуть на меня свысока и сморщить носик.

– Что смотришь? Я знаю, что ты полукровка и простолюдинка, и что мой Дарсиэль чуть на поединок из-за тебя не пошел, – выпалила леди и прижалась всем телом к мужчине, положив обе ладони ему на плечо. Интересно, она тоже под чарами? Светлого эльфийка явно раздражала, он даже не стал ее представлять. Лорд дернул плечом, стряхивая ее руки с себя, а потом посмотрел на меня:

– А знаешь, жаль, что ты не леди. Такую как ты, я, наверное, мог бы полюбить. Есть в тебе что-то такое настоящее… – сказал этот категорически бездушный тип. Ляпнуть такое при женщине, которой нравишься – это как дразнить тигра. Подобное унижение мы не прощаем. Впрочем, может, это была месть Дарсиэля мне руками его воздыхательницы? Все, что произошло позже, лишь доказывает это предположение.

– А я, значит, не настоящая? Очень интересно, – разъярилась светлая и, сверкнув глазами в мою сторону, выставила руку вперед. Тот, кто настаивал, что сила эльфиек в лечении, просто не видел, как они калечат, работая с боевой магией. – Так давайте узнаем, что в ней настоящего!

Из руки женщины вылетел сноп искр, который ударил меня в солнечное сплетение и отправил в полет. Я не успела понять, что происходит, когда прохладная вода накрыла с головой, вышибая дух. Верх и низ поменялись местами несколько раз, а я осознала, что тону. Вообще-то я умела плавать, но сейчас и руки, и ноги словно онемели. В голове начали взрываться фейерверки, а перед глазами встал образ смутно знакомой женщины. Это была темная эльфийка, которая посмотрела на меня печальными глазами и произнесла:

– Пора стать собой, Криссандра!

Я хотела спросить, что значит собой, но в этот момент меня ухватили за руку и потащили вверх. Еще через несколько секунд я кашляла, извергая воду, а мокрый Талсадар вытаскивал меня на руках из озера. Музыка в зале смолкла, сотни гостей уставились на нас с дроу. Темный положил меня прямо на пол, встал рядом на колени, перевернул и приподнял меня, чтобы я лишилась остатков воды, которой умудрилась наглотаться. После последних моих спазмов, он поддержал меня за плечи, поставил на колени и притянул к себе. Затем отстранился немного, несколько секунд смотрел мне прямо в глаза, а потом яростно и очень громко произнес:

– Я безумно хочу тебя и не беру только потому, что тогда вступит в силу право первого. А в моих планах владеть тобою безраздельно и единолично.

Меня оглушили сначала его слова, а затем гул голосов – светлейшие фыркали, кто-то хохотнул, а кто-то возмущался, кажется. Внимание мы привлекли, это точно. Все это было неважно, так как я смотрела в глаза мужчине, которого сейчас признала своим. Своим его посчитала я и какая-то вторая моя сущность, которая давила в груди. Издав протяжный стон, я как будто отпустила натянутую тетиву арбалета, а выстрелом стал наш яростный поцелуй. Талсадар накинулся на меня, а я на него. Ничего безумнее, чем то, что я чувствовала сейчас, со мной в жизни не случалась. Недавняя тяга к Дарсиэлю и рядом не стояла по силе притяжения и жажде обладания, которую я ощущала в этот момент. Нас никто не останавливал. Темный упал на меня сверху, раздирая ручищами мой корсаж, а я выгнулась, моля его прикоснуться к моей коже. Безумный шепот: «Моя!», рука, сжимающая полушарие груди, и бесконечные поцелуи в шею. Кажется, я слышала голос Хирона, который говорил: «Талс, давай все же в спальню, а? Ну что вы так любите на виду-то?», крик короля: «Что здесь происходит?», женский голос: «Правда здесь происходит!», еще чей-то выкрик: «Какая правда, это же распутство!». Мне было плевать, я рвала пуговицы на рубашке тёмного, впиваясь ногтями в спину и прикусывая кожу на его шее.