Нас все-таки остановили. Когда я выгнулась в спине, подставляя грудь под укусы и поцелуи дроу, кто-то крикнул: «Это же символ рода Звездной ночи! Не может быть! У нее на груди!». Талсадара буквально стащили с меня, краем глаза я увидела, что его держит Хирон. Нам с моей сущностью не понравилось, что нашего мужчину забирают, я дернулась из чьих-то рук, что поставили меня на ноги и, насколько это было возможно, поправили мой корсаж, а потом закричала:

– Это мой мужчина!

Я выставила руку, растопырив пятерню, и с рыком выпустила когти из пальцев, призывая туман. Оба дроу смотрели на меня, оцепенев, а я оплетала серой дымкой Талсадара и повторяла:

– Мой!

Очередной звон тишины ударил по ушам, когда приступ моей ярости закончился. Туманные клубы, опутав дроу, исчезли, а я, опустив руку, вдруг почувствовала неимоверную слабость. Покачнулась, но упасть не успела. Меня подхватили темные лорды. Они оба подскочили ко мне, Талсадар схватил меня на руки, рыкнув при этом на Хирона. Тот не сопротивлялся и отошел со словами: «Да я только помог! Она же настоящая лаэри! Я наших темных высокородных стерв на дух не переношу». Это было последнее, что я услышала. Мир погас, а я улетела в спасительный обморок.

Открыла глаза в своей комнате, в которой была не одна. Рядом на кровати, вытянув ноги и облокотившись о спинку, сидел Талсадар, а в кресле напротив – Хирон.

– Очнулась? А мы тут оборону держим, – сказал блондин, потягиваясь словно со сна.

– Что происходит?

– Если бы я знал, милая. Ты нам скажи. Ты такого шороха навела… ммм… А с темным вы зажгли, так, что даже я умудрился возбудиться на светлую эльфийку, которая стояла рядом! И я стоял. Весь! Подумать только! Она, кстати, тоже слегка оттаяла, когда вы с Талсом друг друга за волосы таскали и шеи прокусывать начали.

Воспоминание накрыло, опалив щеки красным, а нутро холодом. Боги! Какой позор!

– Вот только не надо возвращаться к амплуа скромной овечки. Мы уже поняли, что это не так. И что ты сделала с моим почти другом, а? Это какая-то невероятная дичь.

– Вы о чем?

– Талсадар притянул меня, усадив на свои ноги, и показал запястье. Там на серой коже я увидела изображение пяти маленьких звёздочек.

– И что? У тебя много рисунков, – сказала я, вспоминая зрелище мускулистого торса дроу, покрытого затейливым узором татуировок. Ни за что бы не призналась, но сидеть в объятиях этого некогда пугающего меня мужчины сейчас было запредельно приятно. Особенно когда дроу начал легонько целовать меня за ухом.

– Не отвлекайтесь! – рыкнул Хирон на нас. – Ты сделала из этого монстра ручного щенка, вот что! Но это ладно. Чувства и все такое. И не надо так смотреть. Не надо скепсиса. У нас, темных, тоже они бывают. Чувства эти. У меня – голода и желания убивать. У Талсадара сейчас – писать стихи и собирать ромашки, похоже, – Хирон был взволнован, но скрывал это, как всегда, за потоком иронии и шутовства.

–Ты дошутишься! – рыкнул на него мой лорд.

– Не страшно, знаешь ли, – парировал тот.

– Так что это за звездочки? – влезла я в их перепалку.

– Я не могу произнести это вслух, меня то ли от смеха, то ли от страха трясти начинает, – скривился Хирон.

– Это знак светлого эльфийского рода, к которому, судя по знаку на твоей груди, ты принадлежишь. Озеро показало всем, что ты дочь аристократа, – пояснил Талсадар.

– А у тебя эти звезды, потому что...?

– Ты выпустила темно-эльфийскую магию, заявив свои права на меня, как это было во время нашего матриархата. Клеймо – свидетельство твоего расположения. Если пара желала, то могла после этого вступить в брак, если нет, то метка исчезала после разрыва отношений. На такое способны только лаэри. Сейчас в Даркмаре такого нет, женщинам запрещена любая инициатива.

– Ваши женщины вас клеймили? – неверяще спросила я.

– Да. Но меткой с символом темного рода, само собой. Такую мы у тебя не нашли.

– Искали?

– Я – искал.

– Везде?

– Есть еще места, в которых был невнимателен. Отвлекался. Нужно повторить, – с непробиваемым лицом ответил дроу. – Но вообще, у самих женщин она появлялась только после вступления в полную силу. С тобой же все непонятно.

– Объясните, что это значит, – жалобно попросила я.

– Мы тут размышляли, – протянул Хирон. – Ты действительно полукровка. Но по всему выходит, что мать у тебя темная, а отец – светлый лорд.

Я напряглась, а Талсадар прижал меня к себе, как будто защищая от панических мыслей. Он зашептал мне на ухо:

– Тебе нечего бояться. Теперь право первого не работает, но зато наши узы гораздо крепче: ты выбрала меня своей парой, и я буду защищать тебя даже ценой собственной жизни, Криссандра.

– А мой отец…?

– С тобой хочет поговорить эльф, который предположительно является твоим дедом. У тебя слезно просят аудиенции.

– Так, а что мы сидим?

Встреча с моим потенциальным родственником состоялась в кабинете самого короля. Мы расселись и ожидали. Его величество устало поник в своем кресле, однако при нашем появлении встрепенулся, выпрямил спину и принял вид мудрого правителя.

– Криссандра, позволь тебе представить Лираэля из рода Звездной ночи, – сказал он, указав рукой на второго присутствовавшего в помещении светлого.

– Дедушка! – не удержалась я, хотя пожилого человека этот взрослый мужчина с гладкой кожей, золотыми волосами и изумрудными глазами не напоминал и близко.

Никто не заметил моего выкрика, так как Лираэль подошел, склонился и попросил:

– Разреши мне глянуть на символ на твоей коже.

Идя сюда, я успела переодеться, так как бальное платье мы с Талсадаром порвали на ленты. Сейчас на мне была рубашка и штаны. Я расстегнула верхние пуговицы и показала пять звезд, которые появились в районе ключицы.

– Да, это знак нашего рода Звездной ночи. Мы не очень богаты, не занимаем важных постов, но мы один из самых древних родов, пользующийся всеобщим почтением и уважением, так как всегда стоим на стороне добра, – мягко и взволнованно произнес мужчина. Эльф явно нервничал, при этом с какой-то затаенной надеждой смотрел на меня.

– Мой сын Шарсиэль пропал более двадцати лет назад. Никто не знает, что с ним случилось, мы с женой оплакали нашего единственного наследника уже много раз. Но вот появилась ты. И единственная причина, почему у тебя может быть наша метка – это то, что ты его дочь и моя внучка.

Все напряженно молчали, Лариэль что-то обдумывал, пытаясь сформулировать. Вместо него в диалог вступил король. Его величество Карнаниэль подался вперёд и произнес:

– Твоя темная магия, которую выпустило озеро, и манера клеймить своих мужчин говорит о том, что мать твоя из темных. И у нас появилась теория… Мне кажется, Шарсиэль в Даркмаре. По крайней мере, был там в момент твоего зачатия. И единственная причина, по которой он там может находиться – это то, что его пленили и сделали рабом.

– То есть, – хриплым от волнения голосом сказала я, – сейчас оба моих родителя, возможно, в подземном королевстве темных? Двадцать лет назад меня оставили в корзинке на дороге…

– Темная решила скрыть следы своего греха… – произнес Хирон, словно сам себе не верил. – Такого не бывало и не может быть. Чтобы зачать, эльфийки применяют туман, а не наоборот, как у светлых, которые предохраняются травами чтобы не понести. Чтобы появилась Криссандра, женщина должна была ее захотеть. Но зачем?

Никто не мог ответить на этот вопрос.

– Темные лорды! Можно ли как-то найти моего сына в Даркмаре? Светлым туда хода нет, но теперь, зная, что он возможно, в подземелье, я не могу переносить боль, что сковала мое сердце.

– А встрече с внучкой вы не рады? – вдруг спросил Талсадар.

– Да, она наша кровь… Но она и темная же…

– Она даже мужиков клеймит вашим знаком. Вон, какого здоровяка вам в семью привела! – не оценил тоски Лариэля Хирон.

А мне вдруг так тошно стало. Все еще полукровка, все еще никому не нужна, хотя даже аристократка, вроде. А, может, и мать у меня не из простых. Кто знает?