- Не ушибся? – спросила она. В серых глазах было беспокойство.

Август молчал, глупо открыв рот. Он был в полнейшем беспорядке. Хладнокровно убивая богов, проводя ночи в библиотеках, ища любые зацепки по проведению ритуала, и, наконец, вернувшись в прошлое, он оказался совершенно не готов к встрече с Рией. С такой Рией. В голосе которой слышалась радость, а глаза были полны жизнью. Она опустила глаза ещё ниже.

- Как много ты собрал, - с восхищением сказала она. Август проследил за взглядом. Он запнулся за большую корзинку, полную спелой малины. Корзинка была тяжелой, и только поэтому не опрокинулась, когда Август ударился о неё ногой.

- Инария! – снова нетерпеливо закричали снаружи.

- Идём! - обернувшись назад, крикнула Рия в ответ, и протянула Августу руку, - Пойдем, Август.

Август легко поднялся сам, не принимая помощи. Рия удивлённо подняла бровь, но промолчала. Они выбрались из кустов. Рия шипела и тихо ругалась. Малина царапалась и цеплялась за волосы. Рия шла впереди, сгибаясь под тяжестью своей корзины. Август догнал её и выхватил тяжелую корзинку из рук.

- Она же тяжелая! - воскликнула Рия, пытаясь забрать корзинку обратно.

- Тяжелая, - согласился Август, крепче сжимая ручки обеих корзин. – Поэтому, я понесу сам. Иди впереди.

Рия замолчала и пошла дальше, иногда удивлённо оглядываясь. Август старательно копался в памяти, пытаясь вспомнить день, в который он переместился. Но ничего не вспоминалось. Пока не за что было зацепиться. Он был рад уже тому, что успел до того, как Рия прошла посвящение. Об этом говорили и длинные волосы, заплетённые ещё по-девичьи, в косу, и звонкий смех. После инициации Рия больше не смеялась, а волосы укладывали иначе.

Рия привела Августа на храмовую кухню, где вовсю парили и булькали большие котлы на печах.

- Ну, наконец-то! - воскликнула дородная женщина, обернувшись на входящих.

И Август её вспомнил. Тётушка Бринна. Главная повариха храма и очень жалостливая женщина. Она всегда тихонько подкармливала вечно голодного Августа, и старалась оставлять ему вкусненькое, когда он не успевал на ужин. Тётушка Бринна возилась с тестом. Её пирожки, а особенно со свежей малиной, разлетались вмиг. И если ты не успевал схватить свой вовремя, то уже оставался без пирожка совсем.

- Высыпай в таз, Август, - велела она, разделяя тесто на маленькие шарики. Занятая делом, она больше не обращала внимания ни на замершего Августа, ни на Рию.

Август растерянно огляделся в поисках таза. Рия заметила его заминку и подтолкнула к дальнему столу. Потом Август замялся, ища мешок с сахаром, потом долго вспоминал, где лежит нужная посуда. Рия помогала молча, но когда они вышли с кухни тихонько спросила на ухо:

- Август, ты не заболел?

Август вздрогнул и мотнул головой. Горячее дыхание Рии, внезапно опалившее ухо, послало толпу мурашек по спине и спустилось к паху. Он отшатнулся и прибавил шаг. На его счастье, Рию снова окликнула тетушка Бринна, прося помощи, и Август, оставшись один, быстро свернул за угол. Успокаивая дыхание и гася, внезапно и так не вовремя вспыхнувшее, желание.

- Едут, едут, - послышались крики от храмовых ворот.

Август выглянул из-за угла. Толпа разношерстных и разновозрастных храмовых воспитанников, галдя и размахивая руками, бежала к западным воротам храма. Дети и подростки всех возрастов возбужденно переговаривались. Тяжелые воротины открылись, впуская дорогую карету в сопровождении конного отряда рыцарей.

И Август вспомнил этот день. Рия тогда тоже смеялась над ним, а он оскорбился от этого смеха и надолго обиделся. Августу тогда казалось, что он был унижен. Что она выставила его в смешном виде и посмеялась над его неловкость. Потом Август проклинал себя за эту глупую детскую обиду и мечтал услышать её смех. Если она хочет, то может осмеивать его как ей вздумается. Только бы этот смех не стихал. Он забыл, когда Рия смеялась в последний раз. Даже простой улыбкой она радовала его редко.

Тогда, в прошлом, Август, от обиды, перестал с ней разговаривать, уклонялся от встреч. Всё свое время проводил, крутясь возле рыцарей. Глазел на тренировки, украдкой трогал блестящий доспех и оружие. Раньше Август мечтал тоже стать такими же, как и они. Сильным, высоким, с лёгкостью управляющимся почти всеми видами оружия. Бесстрашным. И доблестным. А не этим худым нескладным пятнадцатилетним подростком. Он мечтал доказать Рии, что и он чего-то стоит. Ему хотелось, чтобы она смотрела на него с восхищением и восторгом. Так, как смотрела на этих рыцарей. Наблюдая за ней украдкой, он пару раз заметил какие восхищенные взгляды она бросила на приезжих. Август тогда впервые почувствовал неприятное тянущее чувство в груди, которое разбудило раздражение и на весь день испортило настроение.

И он тогда сделал всё, чтобы привлечь к себе внимание капитана. Он пытался показать себя. Оказалось, что худой и нескладный Август обладал невероятной ловкостью и внимательностью. Он брал не силой, а хитростью и смекалкой. Его заметили и пригласили на обучение в Итильскую рыцарскую академию.

Август с радостью согласился, и уехал. Уехал, чтобы возмужать и доказать Рии, что и он может достичь чего-то. Он действительно старался, выкладывался по полной. Смог за полтора года стать самым молодым ланс-капралом и получить под своё начало десятку подчинённых. Август тогда ужасно гордился собой. В мечтах он возвращался в храм, а Рия восторженно смотрела на него. Заработав свой первый отпуск, он помчался назад, чтобы похвастаться и получить свою долю восхищения. Он ещё не знал, какой удар ждал его в храме.

По возвращению, сияющий Август красовался перед младшими. Задрав нос, едко сцеживая слова сквозь зубы, говорил с ровесниками. Показывал себя бывалым и умудренным опытом и жизнью. А жизнь преподала ему тогда самый жестокий урок. Август зашёл в храм, чтобы воздать почести Богине, приютившей его, когда он стал сиротой. И там, у алтаря он встретился, наконец, с равнодушным взглядом Рии. Вернее, сейю Аши, жрицы озвучивающей волю Лунного божества. Встретился только для того, чтобы понять, что он безнадёжно опоздал. Рия прошла посвящение. Её судьба и жизнь были принесены в дар божеству, а душа и тело полностью стали принадлежать Хонсу. Август упал с небес на землю. Небеса со звоном раскололись и похоронили его под обломками.

- Август… Август! – выдернул Августа из воспоминаний громкий и недовольный голос келаря Праста. – Иди, помоги на конюшне!

Август, ещё до конца не пришедший в себя после перехода, встречи с Рией и нахлынувшими воспоминаниями, долго соображал, чего от него хотят. Но келарь Праст, тяжелый на руку и характер, не любил ждать. Желая поторопить Августа и придать ему нужное ускорения для выполнения его, Прастовых, приказов, келарь широко замахнулся рукой. Раздача подзатыльников была его любимым делом. Особенно, если кто-то не бросался выполнять распоряжение немедленно. Август, не понимая, что он делает, на бессознательном уровне, увернулся, и сделал было захват, но силы были не равны. Тщедушный, вечно недоедающий подросток и тучный, высокий, отъевшийся на дармовых харчах, келарь. Праст охнул, побагровел и второй рукой схватил Августа за шиворот.

- Ты-ы-ы!.. - разъяренно выдохнул он чесноком в лицо Августа.

Август не стал ждать продолжения, ужом вывернулся из пальцев Праста и побежал прочь.

- Куда?.. - взревел ему вслед келарь.

- На конюшню… - крикнул Август, скрываясь за углом.

Келарь Праст смотрел вслед Августу и в глазах его стояло удивление. Август, вечно угрюмый тощий парень, никогда не сопротивлялся. Он редко огрызался даже на словах, предпочитая настороженно смотреть исподлобья и сердито сверкать глазами. Отпор келарю он дал впервые. Немного подумав, Праст решил, что всему виной рыцари, въехавшие в храм. Мальчишка возомнил себя одним из них. Келарь в юности тоже был таким же, мечтал быть рыцарем, но лень и любовь к вкусной еде, сделали за него свой выбор и Праст остался служить в храме. Сначала на кухне, потом в помощниках келаря, а теперь и сам стал келарем. Заимел неограниченный доступ к храмовым хранилищам и власть распоряжаться обитателями храма. Праст зло сплюнул, недобрым словом помянул Августа и отправился на кухню, с указаниями об ужине. Планируя заодно поживиться вкусненьким. Он слышал, как сегодня Бринна отправляла Инарию за малиной.