- Ты не хочешь ехать с нами?

Вопрос из себя приходится едва ли не выталкивать, потому что горло болезненно сжимается лишь только от одной мысли, что Алёне не нравится быть рядом и все её реакции, действия, слова, доказывающие обратное, ему просто показались.

- Нет, я просто не хочу помешать тебе и твоей семье.

Отрадная забирает свою ладонь и поправляет волосы, растрепавшиеся на ветру, а Кир на мгновение прикрывает веки от облегчения и… И надежды, что пахнет и ощущается на языке пряными специями, без которых привычная жизнь пресная, бесцветная, бессмысленная.

- Ты не помешаешь, Алёна.

Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Девушка вскидывает на него глаза и в который раз за этот вечер хмурит брови. Делает это неосознанно, скорее всего, по привычке, а он ловит каждое движение, впитывает в себя и запоминает, пока есть возможность, пока она так близко.

- Ты уверен?

- Если бы я не был уверен, то я бы так не сказал, - тихо, но твёрдо произносит Авдеев.

Она кивает и улыбается одним уголком губ, к которым мгновенно прикипает его взгляд. Иногда Киру кажется, что это всё не взаправду. Что тогда, четыре года назад, это он не выжил в аварии и после смерти попал в ад. Потому что смотреть вот так, издалека, не имея возможности коснуться, утолить голод и узнать вкус девушки, по которой его крыша съезжает с каждым днём всё больше, это настоящая пытка. Изощренная, мучительная, терзающая изнутри круглые сутки. Но даже если эти подозрения правдивы и он действительно находится в жарком местечке для грешников, то пусть кто-нибудь из рогатых подкинет дровишек в костёр. Кир Авдеев готов гореть Алёной Отрадной вечность и ещё пять минут вдобавок.

Парень открывает дверь перед ней дверь машины, в которой царит напряжённая тишина, и помогает забраться на сидение. Алек, развалившись на заднем сидении, с вызовом ухмыляется, когда Кир бросает на него взор через зеркало. Леся при их появлении шмыгает носом и тихо произносит:

- Спасибо, что приехал, Кир. Точнее, приехали, - торопливо поправляется, посылая Отрадной неловкую улыбку. - Меня зовут Олеся.

- А меня Алёна, - мягко отвечает девушка, обернувшись. - Очень приятно познакомиться.

- Мне тоже.

Авдеев выезжает на дорогу и направляет машину как можно дальше от злополучного дома. До участка Мартыновых ехать около двадцати минут по объездной и за это время он намеревается успеть многое. Например, узнать интересующую его информацию, а именно…

- Какого чёрта вы, вообще, там забыли? - начинает Кир спокойно.

Взвинченное состояние выдают лишь пальцы, добела сжавшиеся на руле, в остальном же только хорошо знавшие его люди могут понять, что он зол и рассержен.

- Мы просто хотели немного развлечься... - начинает неуверенно Мартынова.

- Не твоё дело, братец, - перебивает её Алек. - Перед тобой ни я, ни Леся отчитываться не обязаны.

Парень чувствует на себе осторожный взгляд Отрадной, которым она изучает его исподтишка, и давит в себе очередную вспышку злости.

- Леся, продолжай, - никак не прокомментировав выпад брата, негромко говорит Авдеев.

- Один наш знакомый предложил повеселиться и позвал к себе домой. Сначала всё шло хорошо, но потом тот парень начал говорить всякие гадости про Алека и... И дальше ты знаешь.

На какое-то время в салоне автомобиля повисает напряжённая тишина, которая нарушается только шелестом шин по асфальту. Кир ждёт нового всплеска ненависти ко всему миру и к нему, в частности, от младшего, но тот на слова подруги реагирует лишь невесёлой ухмылкой. В такое состояние брата обычно приводят либо воспоминания о сестре, либо неблаговидные намёки и сплетни о семье. Авдеев и сам когда-то реагировал на них излишне вспыльчиво, пытался найти источники этих слухов и бороться с ними, но потом оказалось, что большинство из них были абсолютной правдой. Например, что мэр города, а по совместительству их отец, не прочь поразвлечься со шлюхами в бане во время того, как его чудом выжившие сыновья лежат на операционных столах в лондонской клинике после аварии, а его жена горюет над телом дочери. После этого не осталось никакого желания тратить время и силы на то, что не имеет смысла. Алек же любой косой взгляд в свою сторону и шёпот за спиной принимал слишком близко к сердцу, чем неоднократно пользовались отморозки наподобие Генки Смирнова.

- Мы, правда, не хотели ничего плохого, - нарушает молчание Леся.

- Я знаю. Ты сильно испугалась?

- Я за Алека испугалась.

- Я не ребёнок, чтобы за меня переживать, - фыркает подросток. - Сам бы смог со всем разобраться и ничья помощь мне не требовалась.

- Сам, судя по твоему внешнему виду, ты можешь только напиться до зелёных соплей, - резко обрывает брата Кир. - Леся, в отличие от тебя, понимает к чему могло привести твоё геройство и поэтому беспокоится, а ты только и продолжаешь думать лишь о себе. Ты хоть на секунду задумался чем это могло обернуться? Что Смирнов, наверняка, был там не один и его дружки не упустили бы шанса поизмываться над тобой? Что было бы с Лесей и её безопасностью в тот момент? Что, бл*ть, кто-то мог просто вызвать полицию и...

- Не тебе упрекать меня в эгоизме!

- Ты хоть, вообще, слышишь, что я тебе говорю, Алек?!

Остановившись рядом с домом Мартыновых, парень оборачивается к брату и Лесе, которая очевидно хочет как можно скорее оказаться подальше от этой ссоры, нетрезвого друга и всей нехорошей ситуации в целом.

- Мне пора домой. Спасибо, что подвёз, Кир, - благодарит она и, повернувшись к Алеку, несмело спрашивает. - Увидимся в школе?

Тот её игнорирует, отвернувшись к окну и недовольно поджав губы, а Кир вспоминает как в детстве брат вёл себя точно также, когда на их общий с Алисой день рождения, ей подарили большого плюшевого зайца с бантиком на шее, а ему кучу солдатиков, понравившихся Алеку гораздо меньше, чем мягкий подарок сестры. Только тогда ему было шесть лет, а сейчас семнадцать и подобное поведение уже давно должно было остаться в прошлом.

- Хорошо, я пойду, - так и не дождавшись от друга ответа, кивает Леся и, попрощавшись, уходит домой.

- Сегодня ты ночуешь у меня, - предупреждает Кир брата, когда за девушкой скрывается за воротами дома, и выезжает на дорогу.

- Чтобы ты до утра третировал меня своими нравоучениями? Спасибо, не хочу, лучше отвези меня домой. Мама будет та-а-ак рада увидеть своего любимого старшенького сыночка.

Кир непонимающе сводит брови к переносице, уличив в голосе Алека злую насмешку и что-то очень похожее на презрение.

- На что ты намекаешь?

- О, дорогой братец, не делай вид, что ты не знаешь о чём я говорю.

Авдеев внутренне подбирается, мысленно перебирая варианты того, что могло произойти за время его отсутствия в городе. Неужели маме стало хуже? Почему она должна быть ему рада? Что изменилось с их последней, не самой приятной встречи?

- Алек, хватит кривляться! - неосознанно повышает он тон, стараясь добиться правды. - Скажи уже прямо, что хочешь сказать и закончим с этим цирком.

- Хотя, знаешь, если она увидит тебя с ней, - как ни в чём не бывало продолжает младший, взмахнув рукой в сторону притихшей Отрадной. - То, наверное, расстроится. Всё-таки знать, что обожаемый сыночек пошёл по стопам отца и начал менять девок как перчатки, очень неприятно. Надеюсь, родители нашли время, чтобы рассказать тебе о необходимости предохранения? Всё-таки кто знает, что можно подцепить от таких как эта… Прости, как ты сказала тебя зовут?

Это становится последней каплей. Резко затормозив на обочине дороги и краем глаза заметив, как вздрагивает Алёна, Кир отстёгивает ремень и бросает брату сквозь зубы:

- Выметайся.

Холодный ветер больно впивается в кожу, когда он следом за Алеком выходит из машины, но парень этого даже не ощущает. У него внутри, в эту самую секунду, всё ревёт от ярости и гнева. Ревёт, оглушая, поражая своей силой, и почти уничтожая принципы и убеждения о том, что стоящий напротив него подросток - родной брат, которому нельзя причинять боль. Даже если есть за что. Даже если он сам напрашивается на хорошую взбучку своими действиями и словами. Ведь если бы кто-то другой сказал что-то подобное про Отрадную, то пожалел об этом в тот же самый момент, но как быть в этой ситуации с мальчишкой, которого он любил больше, чем себя, Авдеев не знал.