Однако же, ни моего ученика, ни несвятого брата видно не было.

Зато, повернув голову, я встретилась глазами с Кайлом.

– Мои извинения, леди Элисон. Норд хороший конь.

Я кивнула, быть может, слишком коротко и поспешно:

– Похож на своего хозяина.

Уголки губ Кайла дрогнули в хорошо знакомой мне усмешке. Его происходящее искренне забавляло.

Шейного платка на нём не было, а слабый ветерок донёс до меня едва уловимый, но легко узнаваемый аромат коньяка.

Значит, Мастер и правда просто не счёл нужным выйти, предоставив нам разбираться самостоятельно.

– Если вы так находите…

Мы говорили спокойно и тихо, а настолько, чтобы разобрать слова, к нам никто не приближался.

Смотреть на него вот так, сверху вниз, было отвычно, а тон, которым он отозвался на сорвавшийся у меня выпад, подталкивал к абсолютно неуместным ассоциациям.

В попытке унять всё ещё колотящееся сердце, я перехватила поводья удобнее и постаралась придумать, как всё-таки буду слезать. О том, чтобы просто развернуть Норда и поехать обратно, не могло идти и речи, а просить помощи у Кайла после сказанного было немыслимо.

– Леди Элисон, вы в порядке?! – Горан отмер первым.

Невысокий, коренастый и глуповатый конюх был неплохим и исполнительным парнем. Самое главное, он едва ли не больше жизни любил своих лошадей и за каждую из них чувствовал ответственность.

Он подбежал, неловко и некрасиво шаркая ногами, и задрал голову, чтобы посмотреть сначала на Норда, потом на меня, и только после на Кайла.

Я понятия не имела о том, что должна и могу ему сказать.

С одной стороны, я была в полном порядке. Все, и в первую очередь конь, остались живы и здоровы, а пара телег и корзина яиц не в счёт.

С другой, мое текущее положение с каждой минутой становилось всё более глупым, и хорошего выхода из него не предвиделось.

– Кажется, леди Эдисон сумела понять, что ему нужно, – Кайл ответил ровным, ничего толком не выражающим тоном.

Вежливо кивнув Горану, он перехватил Норда удобнее и провёл к конюшням.

Мне оставалось только сжать поводья и постараться сохранить невозмутимое выражение лица, потому что это оказалось много хуже, чем спрыгивать самостоятельно. Почти как идти через строй.

Десятки взглядов ввинтились в спину, ноги почти перестали слушаться, а держаться прямо стоило определённых усилий.

Главным моим желанием теперь было почувствовать твёрдую и надёжную землю.

Следующим – не заработать серьёзное растяжение, потому что спина Норда тоже была очень широкой.

Не решаясь пошевелиться, я мечтала хотя бы устроиться удобнее, но при попытке хоть немного сменить положение кожа на бёдрах начинала гореть сильнее.

Вероятно, почувствовав все это, Норд шёл за хозяином спокойно, едва ли не красуясь.

Кайл же никуда не спешил. Он вёл коня очень бережно, а сам выглядел едва ли не расслабленным – безупречная осанка, красивый разворот плеч.

Всего пара дней, проведённые в относительно сносном обществе, и он снова стал полностью собой.

Очень сдержанным собой, если быть точной.

Об этом я предпочла не думать вовсе. Уж точно не сейчас.

Зацепившись взглядом за Хольца, я отметила, что он лишь теперь убирал оружие, – убедившись в том, что опасность действительно миновала.

Прежде чем опустить пистолет в кобуру, он поднес дуло к своему виску, едва заметно салютуя мне в знак уважения.

Убить лошадь даже для него было бы не самым простым делом.

Ответную улыбку я решила даже не изображать, опасаясь, что получится неискренне.

Чем ближе мы подходили к конюшням, тем меньше нам на пути попадалось людей.

Шоу закончилось, теперь пришло время убирать беспорядок, но в этом участвовать я уже не намеревалась.

Равно как и думать о том, с каким нетерпением всё та же Мирта теперь станет ждать возвращения командира Берга от весёлой вдовы.

Она доносила ему на всех, кто находился у него в подчинении и по любому поводу, хотя едва ли Берг напрямую её об этом просил. Скорее, он никак это не порицал и называл достоверными данными, полученными из первых уст.

Расчет был очевиден – пока один из членов Совета хоть и время от времени и от скуки, но приглашал её в свою постель или кабинет, она обладала определённым положением среди женщин Совета.

Меня Мирта и прежде недолюбливала, называя за глаза выскочкой и шлюхой, но с тех пор, как я попала к Бергу в немилость, она стала позволять себе много больше, чем позволила бы я. Если бы не Йонас.

Дверь в нашу конюшню была открыта, и Кайл обернулся, бросил на меня внимательный взгляд. Как будто опасался, что я могла задремать в седле.

Мне снова пришлось пригнуться, почти лечь на Норда, чтобы не удариться лбом о низкую притолоку, и конь довольно завёл уши назад, прислушиваясь одновременно к себе и ко мне.

Помимо того, что он был большим, словно в насмешку над собственным именем, он оказался ещё и очень тёплым.

Точно зная, что теперь он меня не сбросит, я перебрала пальцами густую гриву, погладила его по шее в знак похвалы и благодарности.

Как бы сильно ему ни хотелось уничтожать всё вокруг, он сдержался.

Вот с кого следовало брать пример.

Кроме лошадей, в конюшне, к счастью никого не оказалось.

Когда Норд остановился, я медленно выпрямилась и наконец смогла сделать глубокий вдох.

Никому из собравшихся во дворе видеть эту слабость было не нужно, а перед Кайлом стало уже нечего терять.

Он же продолжал смотреть на меня тёмным нечитаемым взглядом, в котором мне мерещилась лишь чудом сдерживаемая ирония.

Хотя бы ничего не говорил.

В сложившейся ситуации я и сама нашла бы, над чем посмеяться, если бы чувствовала себя чуть менее неловко и дрожь не поднялась от кончиков пальцев к плечам.

Всё так же молча Кайл протянул руку, и, помедлив секунду, я позволила себе ещё и короткий облегчённый вздох, хватаясь за его ладонь.

Бесславное падение отменялось.

В последний раз он снимал меня с лошади много лет назад. Тогда, стоило мне оказаться на земле, его руки соскользнули с талии ниже.

– Хорошая работа, Эли.

Меня он похвалил так же тихо, как хвалил бы коня. Так, что можно было бы подумать, что мне вовсе послышалось.

Только дыхание обожгло висок, отозвалось знакомым щекочущим жаром внизу живота и волной мурашек.

Теперь одна его ладонь очутилась под волосами, легла на затылок, а другая двинулась вверх по позвоночнику под рубашкой.

Не нужно было тревожиться о том, чтобы устоять на ногах – он держал достаточно крепко, пока воздух облизывал влажную и мучительно чувствительную от неожиданного прикосновения кожу.

Сильнее всего хотелось стиснуть его воротник, использовать как опору, чтобы потянуться навстречу.

Вместо этого я быстро облизнула пересохшие губы и лишь немного откинула голову назад, чтобы удобнее стало заглянуть в лицо. А заодно и прижаться затылком к его ладони, унимая головокружение.

– Элис, пожалуйста. Мне так удобнее.

Пытаться освободиться было ещё рискованно, – не хватало только в самом деле не удержаться на ногах, – а Кайл вместо того, чтобы оттолкнуть, зачем-то продолжал обнимать.

– Как пожелаете.

Я почти вздрогнула от этого тона, а мгновение спустя его губы сухо прошлись по моему виску.

Это не было поцелуем, но заставило меня стоять смирно.

Как Норда.

Надавив раскрытой ладонью на спину между лопаток под рубашкой, Кайл привлёк меня ещё ближе. Медленно наклонился и прикусил нижнюю губу.

Пока не больно, просто обозначая возможность.

Дыхание сорвалось, и мне всё-таки пришлось вцепиться в его сюртук, потому что колени предательски подогнулись.

Кайл немного отстранился, поймал мой взгляд, и прикусил верхнюю губу сильнее.

Потом ещё раз нижнюю.

Даже попытавшись ответить, я не успела бы, а иссушенная кожа загорелась от этих укусов так сильно, что хотелось разве что застонать.

Он продолжал гладить мою поясницу кончиками пальцев. Слишком тёплых…